Роковая любовь - Франсуаза Бурден
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сесиль Массабо энергично закивала головой, сраженная проектом Виржини.
– Это так неожиданно... Великолепно! Когда мы сможем начать строительство? Вы ведь будете следить за работами?
– Разумеется. Я проведу тендер среди различных строительных организаций, если у вас, конечно, нет своих предпочтений.
– Никаких! Вы архитектор, вам и решать! Я действительно потрясена, никогда не думала, что мой дом может стать совершенно иным.
Она принялась рассматривать один из эскизов ансамбля и удовлетворенно добавила:
– А вы здорово рисуете!
– Это азбука профессии,– ответила Виржини.– Надо, чтобы вы точно представляли конечный результат еще до того, как первый раз копнут лопатой, иначе это просто несерьезно.
– Да, в самом деле,– сказала Сесиль, доставая чековую книжку – Я безмерно благодарна Виктору, что он сказал мне о вас. Вот что значит хорошая мысль в подходящий момент...
Виржини также надеялась, что у Виктора есть список местных подрядчиков, потому что она не знала никого в этих краях и не хотела действовать наугад. От реализации ее первого проекта, без сомнения, зависела вся ее дальнейшая карьера, и она не имела права на ошибку. Если разговорчивая Сесиль Массабо растрезвонит повсюду, что у Виржини есть талант, то проблема с клиентами будет решена.
– А кстати, как вы его находите?
– Кого?
– Виктора! Все о нем судачат с тех пор, как Лора уехала. Не думаю, что есть хоть одна незамужняя женщина, которая бы не позарилась на него. Если бы только ему не пришла в голову эта нелепая мысль запереться в Роке! Он использует это, чтобы отказываться от большинства приглашений!
С хитрой улыбкой она ждала реакции Виржини, но та имела мудрость дать уклончивый ответ:
– Да, жаль,– констатировала она.
В действительности же она полагала, что Рок стал для Виктора своего рода отвлекающим средством, в котором он крайне нуждался несколько месяцев назад. Так или иначе, но она слишком плохо его знала, чтобы выносить свои суждения.
Виржини собрала чертежи, положила чек в сумочку и попрощалась с Сесиль Массабо. Выйдя из дома, она едва сдержалась, чтобы не побежать к своей машине, крича от радости. На этот раз все в порядке, она победила Пьера! От воспоминания о сцене, которую он закатил у нее дома, ее охватила ярость. У нее все восставало внутри, когда она представила, как Пьер мерил взглядом Виктора и выплевывал гнусные слова: «Это мой последователь? Ты тоже будешь его эксплуатировать?» Уж кто и имел наклонности эксплуататора, так только он сам! И при этом у Пьера хватало наглости упрекать других в собственных недостатках. И как она могла так долго жить с подобным типом? Во всяком случае, Виктор повел себя превосходно в этой ситуации, и с тех пор она смотрела на него другими глазами. Может быть, и она теперь относилась к той категории женщин, которые, по словам Сесиль Массабо, зарились на него? Эта мысль заставила ее улыбнуться. Бесполезно обманывать себя: если раньше, в самом начале, она сама установила дистанцию между ними, то теперь ей было совсем не противно, когда он поцеловал ее в тот вечер. Но он почему-то повел себя с неожиданной холодностью, словно окончательно и бесповоротно отказался от любой попытки ухаживания.
– А жаль...– проронила она, выезжая на дорогу.
Бланш была ни жива ни мертва. Она думала, что открывает дверь бакалейщику, который по утрам во вторник всегда приносил продукты на дом, а это оказался Жан Вильнёв собственной персоной, стоящий на пороге ее дома.
– Мы так и будем стоять на тротуаре, или ты все же разрешишь мне войти? – угрожающе набросился он на нее.
– Ко мне? Ты с ума сошел!
Бланш машинально повертела головой, желая убедиться, что на улице Президьяль никого нет, и Жан воспользовался этим моментом, чтобы силой пролезть в дверь, оттолкнув ее.
– Я видел, как твой муж вышел пять минут назад, он сел в машину, так что у нас есть время поболтать немного вдвоем.
– О чем? – крикнула она.– Нам не о чем говорить, совершенно не о чем!
– Э, бесполезно паниковать, успокойся. Неужели я тебе внушаю такой страх?
Да, страх и ужас. Даже в улыбке Жана было что-то леденящее душу, но ей удалось справиться с собой.
– Я тебя долго не задержу, Бланш, но при условии, что ты меня выслушаешь и поймешь. Твой сын, к которому я прихожу в нотариальную контору, Виктор... Будет лучше, если он, наконец, начнет пошевеливаться! Похоже, он водит меня за нос, но я надеюсь, что это не умышленно. Я хочу получить свое наследство и покончить с этим. Сделай так, чтобы до него это дошло.
– Каким образом? – возразила она.– Я никогда не вмешиваюсь в их дела, я вообще не в курсе, я...
– Надо будет сделать! Он меня не слушает, и, кроме того, мне не нравится, как он на меня смотрит. Однако же я делаю все, чтобы произвести на него хорошее впечатление, я даже пообещал стать спонсором для его младшего брата...
Она ловила ртом воздух, отступила на шаг назад и без сил прислонилась к стене.
– Жан,– сказала она наконец прерывающимся голосом,– ты не имеешь права...
– Напротив! В какой-то степени я должник перед этим мальчонкой... Правда, теперь он уже взрослый! Но ты же понимаешь, не правда ли?
Бланш покрылась холодным потом, и ее блузка прилипла к спине. Цинизм Вильнёва был все таким же, как и тридцать лет назад. Если эта история не закончится, как ему надо, он может уничтожить Бланш и всех Казалей заодно с ней.
– Уходи,– произнесла она с трудом.– Я поговорю с Виктором.
Жан пронзил ее взглядом своих белесых глаз и исчез, оставив дверь нараспашку. Долгие минуты она стояла неподвижно, вперив взгляд в небольшой кусочек улицы, который был ей виден. Она должна убедить Виктора. Но как за это взяться? Она не умела действовать в спешке, ее планы должны вызреть, она должна над ними поразмыслить.
Звук шагов заставил ее вздрогнуть, но не вывел из отупения. Неужели это Жан возвращается?
– Что это ты здесь делаешь? – удивился Марсьяль.– Воздухом дышишь?
Не способная управлять собой более ни секунды, она подбежала к нему и ткнулась в плечо, содрогаясь в рыданиях.
– Бланш, погоди-ка...
От смущения он похлопал ее по спине, как если бы она поперхнулась.
– Ничего...
Марсьяль в этом и не сомневался. Тревоги и заботы Бланш никогда не были для него важными. Так или иначе, но плохо постриженная челка или подгоревшее в духовке блюдо не заслуживали такого отчаяния... Может, она узнала о его связи с Жюли? Он слишком рисковал, ведь Сарлат – маленький город, и какой-нибудь доброхот мог сболтнуть лишнее. Особенно неприятно это сейчас, когда он уже порвал с Жюли. Из-за нее, из-за этой женщины, его жены, которая рыдала у него на плече.