Маленький ныряльщик - Сергей Калашников

Всегда так бывает, поверьте моему жизненному опыту. Потому и стараюсь я как можно меньше отсвечивать, что предпочитаю получать надежные предсказуемые результаты, а не обломы от крушения надежд на признание или благодарность от властей предержащих. Это позволяет сохранять душевное спокойствие и испытывать уверенность в завтрашнем дне.

* * *

Как только небо закондубасилось, наши корабли разбежались. «Великий князь Константин» на самом малом ходу встал носом к набирающему силу свежему ветру, а «Веста» опять пошла к Босфору, выманивать следующего «клиента». Зря они так. Ни один фокус не стоит показывать дважды. Ну да, не моего ума это дело – есть у нас командиры, им виднее.

Качало не чересчур, однако в мастерскую к новому «Ныряльщику» народ не сошелся. Отдыхали после встряски. Бой – он на каждого как-то повлиял. Знаете, когда в вас стреляют из пушек, такой фактор, как низкая вероятность попадания, становится не то, чтобы абстрактным, а каким-то далеким и не имеющим к тебе никакого отношения. Может не попасть, а может и попасть. В общем, экипаж вскоре оказался уже серьезно навеселе, хотя и не до упаду. Да покажись нам сейчас хоть бы и весь турецкий флот – порвем.

С боцманом и двумя старослужащими мы тоже поговорили за чаркой. Я им поведал, каково оно было посиживать среди белой кости, голубой крови, а мужики мне всю правду разобъяснили в лучшем виде. Чай, не первый год на флоте – имеют понятие.

Короче – слава за мной тянется. Считается, что приношу я удачу. Вот меня заместо талисмана и держат. Экипаж «Весты» в эту ерунду не верил и над моими товарищами злобно подтрунивал до тех пор, пока не увидел, как с накрененной в их сторону палубы «Фетх-и Бюленда» сыплются в воду люди.

Да уж. Мы-то только днище тонущего корабля наблюдали и ужасов тех не пережили даже зрительно, а кто смотрел – так многие на колени вставали и крестились истово, потому что картина душегубства – она ничью душу спокойной не оставит.

Слезу из меня выдавили, хоть и не верю я ни в паранормал, ни в предназначенность, ни в Бога, помилуй мя, Господи!

На вахтах меня не задействовали – как-то уж повелось, что и так я без дела не сидел. Проспал я, как младенец, до самого подъема флага. Это не очень рано, если кто в курсе. Экипаж же выглядел вовсе даже не с бодуна – видимо, встрепанные организмы моряков расщепили весь алкоголь без остатка. Знаете, если не кривить душой, это для всех было боевым крещением. Имею в виду – настоящим. Не на диверсию отправиться, и не торговца пощипать с последующим совместным присвоением награбленного, а войти под стволы пушек и делать свою непростую работу, когда вокруг падают снаряды.

Главное, никому стыдно после этого не было. Ни у нас, ни на «Весте». Вот ни одного человека не нашлось такого, чтобы осрамился, так что хмельное все вкушали со спокойной совестью, а если кто и перебрал, так не выдали его товарищи. Прибрали и устроили проспаться. Вон один под верстаком как раз продирает зенки… зараза! Он же к подъему флага не явился, и никто по этому поводу не скандалил. Это что? Бардак? Демократия? Боевое братство? Или круговая порука?

Не знаю. Корабль на плаву, тихонько стучит машина, труба дымит, и вахта несется. Врагов нигде нет. Увы, не все на этом свете дано мне понять.

* * *

Выдался наконец спокойный денек. В том плане, что удалось поработать над новой лодкой. Так вот! Это спарка. Если кто не в курсе, то так называется двухместный самолет с двойным же управлением. Почему так? Хм. Ну, слушайте.

Я, опытный инженер, задумавший и воплотивший это сооружение от начала и до конца своими собственными руками, проведший поэтапно полный комплекс испытаний и проигравший в голове все мыслимые и немыслимые ситуации, влип не один раз в случаях… не сказал бы, что таких уж немыслимо сложных. Чего же можно ждать от любого другого?

Загвоздка тут в объективной сложности управления. Чтобы научиться пользоваться ныряльщиком, нужны самые настоящие тренировки, которые идут крайне медленно без недреманного инструкторского ока, без подсказок и объяснений по ходу дела. Не я это придумал – такая практика известна давно.

Ну а теперь – о главном. О технике, конечно.

Сначала – о двойном управлении. Если с рулями – горизонтальными и вертикальным – курсант и инструктор могут просто побороться друг с другом, пока один не уступит, как, впрочем, и с педалями, то с клапанами управления заполнением и осушением цистерн этот номер не пройдет. У каждого должен быть собственный комплект кранов, несогласованное действие которыми легко и непринужденно поставит… нет – потопит лодку. Вот этот комплекс задач и пришлось мне решать прежде всего.

Второй вопрос – обзор с заднего места. Не забывайте – «фонарь» у нас не целиком прозрачный. Это скромного размера окошки, из которых видно тем шире, чем ближе к стеклу приближены глаза. Так что, глядя с заднего места через передний иллюминатор, увидишь только что-то расположенное строго впереди, при условии, что оно невелико и помещается в поле зрения.

Поэтому заднюю рубку пришлось делать выше передней, после чего инструкторское место из полулежачего стало полусидячим, а выигрыш в поперечном сечении, полученный в результате утоньшения бортов, уменьшился за счет увеличения вертикального размера. Зато уменьшился и проигрыш в длине – всего-то метр и добавился.

Собственно, основные корпусные работы завершились быстро. Наладка приборов – тоже двойной комплект – вот с чем пришлось повозиться. К моменту, когда Николай Михайлович Баранов убедился, что на живца, роль которого играла его «Веста», больше не клюет, мы завершили постройку второй подводной лодки и даже покатались на ней вдвоем с Сашкой. Это он давно и без меня умеет, как и практически все офицеры. Тут требовалось наработать инструкторские навыки. То есть речь шла скорее об обучении меня.

Ну и испытания проводили, естественно. Потом и с торпедой поплавали, разумеется, с учебной. Не о чем рассказывать – обычная рутинная работа, проделанная вне видимости берега, хотя со вторым нашим кораблем мы время от времени обменивались сигналами.

Да, чуть не забыл! Крутились мы постоянно прямо перед входом в Босфор, причем «Веста» изредка удостаивалась залпа какой-либо из береговых батарей, приближаясь вплотную к зоне досягаемости их орудий. Но так никого и не выманила. А знал ли супостат о нашем присутствии – не могу уверенно сказать.

Два купеческих судна перерезали морской путь в столицу противного государства со всего Черноморского побережья. Представляю себе, что сейчас вытворяют купцы, у которых летят планы поставок, или чего там сейчас у них в обычае?! Да еще, поговаривали, что в самой Турции нынче и без того неспокойно из-за беспорядков на Балканах, так что самое время было нападать – так я полагаю относительно резонов нашего императора.

Мы оставались в море уже вторую неделю. Без радио и без газет. Никакие новости до нас не доходили, и о том, что происходит на театре военных действий, никто не имел ни малейшего представления. Приметили только то, что береговые батареи перестали открывать огонь при входе наших кораблей в зону поражения их орудий. Видимо, не хотели разбрасывать снаряды, поскольку на предельных дистанциях вероятность поразить цель ничтожна.