"Абрамсы" в Химках. Книга третья. Гнев терпеливого человека - Сергей Анисимов

– Как будет по-чеченски «шлюха»?

– Кхахьпа.

Бледный лейтенант сказал, и Шерил покатала чужое слово на языке. Непривычное, ничего для нее не значащее. Столкнулась глазами с усмехающейся женщиной, перевела взгляд на довольно улыбающихся мужчин.

– Майор, сэр. Если меня еще раз посмеют в лицо назвать шлюхой или каким-то другим оскорбительным словом, я приму дисциплинарные меры, можете быть уверены. Даже союзники не имеют на это никакого права.

– Капитан Ахен, успокойтесь…

– Я спокойна, майор, сэр. Вы видели меня над Кронштадтом тем месяцем? Вот там я не была спокойна. А сейчас да, еще как. Я выразилась понятно?

Майор поглядел на нее с тоской. Шерил отлично понимала, как ему неловко. Непросто быть командиром.

– Лейтенант, переведите им.

Он перевел, хотя Шерил видела, как ему не хотелось этого делать. Старший в команде чеченцев, один из двух Асланов, кивнул и произнес что-то сильным, уверенным голосом, по очереди повернувшись в обе стороны от себя. Двое из мужчин кивнули, один пожал плечами. Женщина в платке стояла, будто не слышала. Аслан остановил на ней взгляд и опять что-то с нажимом сказал. В этот раз женщина тоже легко кивнула и равнодушным тоном произнесла несколько слов.

– Она просит прощения, – объяснил лейтенант. В его голосе Шерил почудилось облегчение.

– Хорошо.

Она сочла инцидент исчерпанным. Мало ли кто что сказал. С этой женщиной ей не лететь, разведгруппа – это четверо мужчин. Так что пускай все так и будет, как есть.

Майор снова начал общаться со старшим из двух Асланов, они склонились над расстеленной на столе картой и по очереди тыкали в нее шариковыми ручками. Аслан знал сколько-то английских слов, но на первый взгляд не так уж много, и переводчику приходилось помогать ему почти непрерывно.

– Лейтенант, – позвала его Шерил в одну из пауз, но, как оно обычно и бывает, от него тут же потребовали переводить что-то новое, и он не успел ответить. К заскучавшей Шерил мягко подошел один из чеченцев. Она почувствовала сначала взгляд, потом увидела движение, но не услышала при этом ничего: настолько пластично он двигалася.

– Меня зовут Ильяс.

Этот тоже говорил по-английски.

– Да, я запомнила.

– Ты смелая.

– Что?

Она не была уверена, что поняла его правильно, но слово было больно уж простое.

– Смелая. Я люблю смелых женщин. Зумруд тоже смелая, но не такая красивая, как ты.

Шерил не нашлась, что сказать, и мужчина широко улыбнулся, очень довольный собой. Судя по его следующим словам, он счел, что она потрясена его комплиментом, да и вообще обаянием. Выразив на своем кривом английском еще несколько таких же прямолинейных знаков внимания, мужчина перевел разговор на себя. Если он не лгал, то с боевым опытом у него было лучше, чем у подавляющего большинства знакомых ей офицеров. Эта часть его монолога не могла не заинтересовать Шерил, и она даже задала несколько уточняющих вопросов, на которые он отвечал, как мог. Ответы впечатляли, и скорее всего мужчина все же не лгал или лгал в мелочах. Здесь, рядом со своими боевыми товарищами, которые спокойно и иронично на них поглядывали, вряд ли он решился бы на прямую ложь. Совершенно серьезному восприятию фактов мешали попытки Ильяса переводить разговор в плоскость, едва-едва не дотягивающую до уровня флирта. Но и сказанного хватило, чтобы ее впечатлить. Многие десятки боевых операций разного масштаба, в том числе на русской территории, десятки убитых врагов, многие единицы уничтоженной боевой техники. Таким мог похвастаться не каждый вертолетчик, не то что пеший солдат. Снова пытаясь ее впечатлить или скорее порадовать своей чувствительностью, Ильяс начал с удовольствием и нарочитой грустью в голосе вспоминать довоенное время. В этот раз Шерил далеко не сразу поняла, что он имеет в виду не операцию «Свобода России», а другую войну, более старую, – войну чеченцев с русскими. Ту самую, на рассказах о которой по телевизору выросло так много будущих офицеров ВВС, Флота и Армии США.

– Русские мерзавцы отняли у моей семьи почти все! А ведь я не из простой семьи, я из очень богатой, влиятельной семьи, очень уважаемой! Знаешь, какой был у моего отца дом? В нем было четыре этажа над землей, и на каждом этаже была своя спутниковая антенна. Забор вокруг двора был в три метра высотой, и даже просто забор охраняли несколько человек, понимаешь? Дом сожгли проклятые русские! Разбили его артиллерией, не осталось почти ничего! Шесть телевизоров было – ни одного не осталось.

Стоящий рядом второй Аслан отвлекся на своего заговорившего громче командира, Шерил отвлеклась на то же самое, потому что ей не понравились интонации майора и переводящего его слова на заднем плане лейтенанта. Поэтому снова в разговор с уговаривающим ее встретиться мужчиной она включилась не сразу.

– Даже у моего младшего дяди было двадцать рабов! А у отца было десять тогда, когда я был еще мальчиком. А когда я вырос…

– Десять? – все же переспросила она.

– Ты не веришь? Да я же говорю, десять – это ерунда, это было давно. Когда я стал мужчиной, у нас и сорок было иногда. Отец большую часть держал в горах, на пастбищах, но и в доме всегда было много, я не выдумываю. Очень много! У кого два-три раба – это никого не удивит. Даже у бедняка, у ленивого, как свинья, человека мог быть русский раб. Хорошее было время! Если десять – о, это уже большой человек, уважаемый человек.

Шерил отключилась на секунду, так у нее зашумело в ушах.

– Нет, их то больше было, то меньше. Но сорок – это я не преувеличиваю. И еще самый первый компьютер из всех соседей у отца был. Это сейчас смешно, а тогда… Он даже мне пользоваться не разрешал, хотя больше всех меня любил. Больше всех! Но он никому не разрешал. Сейчас у меня в доме три компьютера есть: и для игр, и для фильмов. А отца уже нет – русские убили… Прямо в доме. Он так свой дом любил, так гордился. Такие праздники устраивал: всех родственников, всех уважаемых людей приглашал!

– А рабы? – выдавила из себя она.

– А что рабы? Тысячу долларов стоит простой раб. Это не много. Хорошая собака для гор дороже стоит, даже намного дороже! Если раб врач, или сапожник, или может учить на пианино играть, или английскому языку – цена другая, конечно. Меня вот русский раб учил, и я отлично английский язык знаю, лучше всех.

Шерил подтвердила, что да, так и есть. Когда она привыкла к его акценту, понимать стало чуть легче.

Голова кружилась. Очень хотелось сесть. И еще хотелось, чтобы рядом не было уже никого: ни чеченских «борцов за свободу», ни даже своих.

– Капитан… капитан Ахен!

Она с трудом сфокусировалась на молодом лице подошедшего лейтенанта. Аслан уже общался со своими людьми, бурно жестикулируя. Майор быстро набивал что-то в электронный планшет.

– Да?

– С вами все в порядке?