"Абрамсы" в Химках. Книга третья. Гнев терпеливого человека - Сергей Анисимов

– Кэптэн Ахен, – уловила она из тарабарщины незнакомого языка. – Ахен.

Черноволосые мужчины спокойно отозвались, и переводчик так же спокойно выдал уже английскую фразу: просто ничего не значащую формулу вежливости. Мужчины были… Странно, но Шерил не смогла подобрать слово сразу, и это ее чуточку удивило. Страшные. Сильные. Агрессивные. Опытные. Да, все это вместе, сразу – и каждого будто очень много. Ни в ВВС, ни в Армии США нет недостатка в сильных, опытных и агрессивных мужчинах, но здесь было что-то… Что-то через край. Что-то, способное раздавить слабого человека одним своим присутствием… Опять не найдя, что сказать себе самой, Шерил перевела взгляд с откровенно и нагло разглядывающих ее лиц на другое лицо. Лицо человека, разглядывающего ее с совершенно другим выражением. Лицо женщины.

– Капитан, спасибо, что пришли. – Майор улыбался, но было заметно, что ему не по себе. В своей тарелке чувствовал себя разве что переводчик – молодой лейтенант с удивившей ее ленточкой Бронзовой звезды на кителе, тоже жгуче-черноволосый. Этот явно наслаждался происходящим. Что ж, если знать их жуткий язык, можно быть уверенным в своем будущем. Тебя не пошлют куда-то, где твои умные мозги может вышибить вооруженный «калашниковым» испуганный пацан, жить которому осталась секунда. Хотя… Бронзовую звезду не вручают просто так – где-то он ее все-таки получил. Это дает ему право…

– Капитан Ахен налетала девяносто часов на «Черных Ястребах» еще в Ираке, – поймала Шерил фразу майора и удивилась еще раз. Почему-то она на секунду выпала из происходящего. Такого с ней не бывало давно, и это позволило ей встряхнуться, спокойно и демонстративно лениво отведя глаза от буравящего взгляда женщины, похожей на хищную птицу.

– Девяносто пять часов, – поправила она майора спокойным голосом. – И еще около ста шестидесяти здесь. – Им что-то не нравится?

То, что чеченцам не нравится ее набор половых хромосом, видно невооруженным взглядом. Но обойдутся. Именно так, судя по всему, полагал и майор, навесивший задание на нее. Теперь он явно сомневался в удачности своего выбора, но, что называется, держал марку. «Борцы за свободу», «борцы за независимость от русской власти»… Почему-то сейчас, в одной комнате с шестью чеченскими повстанцами все эти названия звучали как-то не слишком верно. Будучи, несомненно, точными, они, во всяком случае, воспринимались не так, как звучали дома с экранов телевизоров. Да и не только дома: на многочисленных учебных занятиях они тоже звучали иначе. Там – да, там все было ясно и точно. Испытывающие недостаток современного вооружения, не способные противостоять Российской армии в открытом столкновении, эти люди отчаянно дрались за свою свободу. Это вызывало восхищение. И это было правдой, но сейчас, в трех метрах от этих впервые встреченных людей, восхищение ушло, оставив… Прислушавшись к самой себе, но в этот раз постаравшись не выпасть из имеющего непонятную цель обмена малоинформативными фразами, Шерил с недоверием поняла, что это страх. Или опасение, если смягчить формулировку.

– Что они говорят? – спросила она переводчика, слишком уж увлекшегося разговором.

– Обсуждают, сколько им потребовать у нас сверхштатных боеприпасов на этот конкретный рейд.

– Майор, сэр?

– Сколько потребуют – столько дадим.

Майор явно не возражал против того, чтобы разговор перешел в практическую плоскость. Судя по всему, описание им боевого опыта капитана Ахен произвело достаточное впечатление. Что ж, это можно было воспринять с удовлетворением.

Шерил начинала свою карьеру еще на транспортных «Чинуках», но уже ко второй иракской кампании окончательно перешла на боевые машины. Обеспечение каждодневной боевой работы моторизованной пехоты и антипартизанских частей в двух войнах (включая одну еще неоконченную) дало ей разнообразный и высоко ценимый начальством и ею самой опыт. Страх гибели никуда не делся, каким бы неожиданно слабым ни оказалось противодействие что в Ираке, что здесь. Но она действительно была профессиональным военным, причем много и опять же профессионально убивавшим врагов. С этим чувством она вполне могла жить. А вот испытывать страх на земле она не привыкла. Дома Шерил могла без колебаний пройтись по самым опасным местам родного города, не вздрагивая от шагов позади. В драке она держалась с мужчинами своей весовой категории почти на равных, а кольт «Модель 1910» давал ей решающее преимущество в потенциальном уличном конфликте более серьезного порядка.

– Это полный состав группы?

– Да, полный. Летят не все, двое останутся. Значит, четверо.

– Кто?

Майор представил ей людей, которых Шерил вскоре предстояло терпеть на борту машин своего звена. Аслан, еще один Аслан, имена остальных она не запомнила. Пока она обменивалась словами с майором и переводчиком, чеченцы непрерывно что-то гортанно бормотали, обращаясь друг к другу. На общем фоне выделялся резкий и злой голос женщины в платке: после ее последней фразы сразу несколько человек засмеялись.

– Что она сказала? – спросила Шерил переводчика.

Тот пожал плечами.

– Ерунду. Не обращай внимания.

Женщина произнесла вслух еще одну фразу, в этот раз довольно длинную. Мужчины снова негромко засмеялись, поглядывая на нее, а лейтенант-переводчик натянуто улыбнулся.

– Я жду.

Майор посмотрел на переводчика сверху вниз, изогнув брови.

– В чем дело?

Мужчины напротив перестали посмеиваться и хмыкать. Теперь они чего-то ждали. В глазах нескольких так и прыгал смех, и в лицах всех без исключения было нечто непонятное. Ожидание… чего?

– Виноват, сэр. Эта женщина… Ее зовут Зумруд, но это не настоящее имя, я не знаю настоящего. Она несколько раз подряд сказала про капитана Ахен «эта шлюха». Старший сделал ей замечание, но она настаивала на своем.

– Почему она называет меня шлюхой? – поинтересовалась Шерил, не изменив выражения лица.

– Вы в головном уборе, но без хиджаба. Женшина-военная может снять хиджаб только в полевых условиях, когда это нужно, чтобы надеть шлем, или очки, или капюшон маскировочного костюма. Но как только полевой выход закончился, а вокруг мужчины, приличная женщина наденет хиджаб снова. Берет вместо него будет носить только шлюха.

В воздухе на секунду повисло молчание. Чеченцы по-прежнему будто чего-то ждали. Шерил поняла, что не представляет, что делать. Майор не произнес ни одного слова, и, увидев текущую по его щеке каплю пота, она поняла, почему. Он тоже чувствовал висящее в воздухе напряжение. В этой комнате три офицера Вооруженных сил США, за дверью, в прочих помещениях штаба, еще человек двадцать. С оружием, с уверенностью в своих силах, с боевым опытом. Почему они позволяют такое?

– Переведите этой женщине, что я не мусульманка, – приказала она лейтенанту-переводчику. – Что я не обязана соблюдать правила, привычные для нее. Что мой берет – часть форменной одежды.

Лейенант протарабанил несколько коротких фраз, которые все бесстрастно выслушали.