Валентайн - Элизабет Уэтмор

Она возвращается к нему и стоит рядом у кузова. Некоторые факелы погасли, небо снова полно звезд. Корина не шевелится, спина прямая, как всегда, но руки у неё дрожат.

Вернемся, говорит он, и сразу начнем подыскивать женщину, чтобы сидела с Алисой, какую-нибудь из этих нефтяных вдов, про которых ты мне все время рассказываешь.

Ну, наконец-то. Спасибо. Она тушит сигарету о бампер. Можно еще кое о чем тебя попросить?

Милая, если директор меня спросит – а спросит обязательно, – я скажу ему, что мы всё обсудили и решили, что тебе надо вернуться на работу.

Она невесело смеется и закатывает глаза. Он прав, конечно. Согласие мужа необходимо, но и тогда её могут не взять. От этой мысли Корине хочется плюнуть или разбить бутылку о чью-нибудь голову. Я не к тому, Поттер. Я хочу, чтобы ты поговорил со мной.

Поговорил?

Как раньше, до Алисы. Как будто мы недавно познакомились.

Она наблюдает за его лицом – энтузиазма на нем не больше, чем если бы предложила ему вырвать у себя зуб плоскогубцами.

А, к черту. Корина бросает окурок в сторону кустов, тяжело садится в кузов и болтает ногами.

Поттер несколько раз обходит пикап кругом. После третьего круга останавливается перед женой. Мягко останавливает её ноги. Миссис Шепард, не откажетесь со мной выпить?

Да, пожалуй что. Корина берет бутылку, отвинчивает крышку и делает два больших глотка. Капля виски стекает ей на шею.

У неё красивая шея, длинная, стройная, с бледными веснушками. Он трогает её горло одним пальцем и вслух восхищается нежностью кожи; на шее у неё новая поперечная морщинка. Я говорил тебе, какая красивая у тебя шея?

Последнее время – нет.

Да. Он наклоняется и кончиком языка слизывает каплю виски у неё на ключице. Красивое слово – ключица.

Корина прислоняется к нему и смотрит на звезды. Думаешь, нас может кто-нибудь здесь увидеть?

Да нет, сами за десять миль его увидим.

Жена и муж смотрят друг на друга. Поговори со мной, думает она.

Позволь попробовать тебя на вкус, говорит он и целует её в губы. Прекрасная леди в новых очках и с узлом на макушке. Нежная Корина с теплым виски на губах.

Корина хочет снять очки.

Не снимай. Пожалуйста.

Она смотрит на него, потом делает еще глоток – это видно по движению горла. Можем увлечься и не заметим фар.

Наверное, тебе надо еще глотнуть, говорит он. Для храбрости.

Она прикладывается к бутылке и отдает её мужу. За храбрость.

Храбрость, повторяет Поттер. Он ставит бутылку, берёт Корину за руку и прижимает её ладонь сначала к сердцу, потом к переду джинсов. Тверже не бывает.

Она тихо смеется, а он раздвигает ей ноги, проводит ладонью по чулку и удивленно раскрывает глаза, дойдя до голого места.

Можешь встать, Корина, показать мне твои черные чулки?

Корина отходит, лицо и волосы освещены луной, на лице полуулыбка. Она пальцами приподнимает юбку.

Ох ты. Милая, иди сюда. Он сажает её в кузов, икрами к заднему борту и подтягивает ближе к краю. Откинься, Корина.

* * *

Джон ни разу не закурил после возвращения с фронта и пообещал, что больше не закурит, но сейчас затягивается, чувствуя, как расширяется грудная клетка – и это дьявольски приятно, это такое наслаждение, что, кажется, он готов заплакать. Что ты скажешь человеку, умирающему у тебя на руках? Не бойся. Ты не один.

Пластинка закончилась. Джон и Корина слышат щелчок звукоснимателя, вернувшегося на стойку.

Корина, хочешь еще послушать?

Музыку? спрашивает она.

Да.

Перевернешь пластинку?

Джон пробует встать, но оступается в темноте и приваливается к плечу Корины. Хочет выпрямиться, но Корина хватает его за рубашку и притягивает к себе, как ребенка, упавшего в воду с настила, или как будто она сама тонущий корабль, или оба они слабые пловцы в бурном море. Корина берет его за руку и прикладывает ладонь к своей щеке; чуть погодя он делает то же самое. Они сидят рядом, смотрят, как гаснут последние звезды. Скоро солнце взойдет, говорит кто-то из них. Пойдем-ка в дом.

* * *

На другой день они возвращаются домой. Корина снимает теплую руку Поттера с рычага скорости, прижимает к юбке, заводит под подол, мимо маленького синяка на правом колене и выше, на голую ляжку. Оба похмельные, выжатые, а до гор так и не доехали. Корина высовывает голову в окно, хочет увидеть себя в зеркале заднего вида. Дома их ждут все те же проблемы. Молодые мужчина и женщина, за плечами война, закончившаяся несколько лет назад, впереди новые заботы и страхи, маленькую дочь кормить и любить. Будут ссориться из-за денег и постели, из-за того, чья очередь стричь газон, мыть посуду, платить по счетам. Через несколько лет Корина готова будет всё поломать – влюбится в учителя обществоведения, а еще через несколько лет примерно то же случится с Поттером. Но и тогда, и тогда стиснут зубы и будут ждать, чтобы вернулась любовь, и когда вернется, это будет чудо. А сегодня волосы её развеваются в кабине пикапа и на красивой шее – легкая краснота. Милая, говорит он, сегодня ты красивая, как никогда.

Рассказы Джесси намного интереснее, чем её. Он был в армии и воевал в далекой стране. Когда вернулся в восточный Теннесси, рассказывает он, первое время носил увольнительные документы в грудном кармане рубашки, словно их могли потребовать, словно он преступник, раз вернулся живым. Он рассказал, что, когда поступил в армию, ему починили зубы, а после, когда мама в первый раз его увидела, стала прикрывать рот ладонью, если смеялась; её большие руки были в царапинах, костяшки пальцев распухшие и ободранные, в шрамах от молотка, мясных крючьев и фабричных швейных машин.

На вечеринке в честь его возвращения Джесси стоял в их семейном трейлере и смотрел, как люди улыбаются и пожимают друг другу руки. Он старался держаться к ним правым боком и все равно многого не мог расслышать. Кивал, улыбался, давал подливать себе в чашку, а когда кто-то спросил, где он был, Джесси ответил: черт его знает, я так и не научился выговаривать это название, а сам вспомнил двух парнишек, которых убил. Тетки говорили о сборе хлопка, о работе на текстильных фабриках. Дядья – о переезде в восточный Кентукки, на работу в шахте, и взгляд у них смягчался, когда видели, что Джесси смотрит на них. Нашел ты времечко вернуться в Белден-Холлоу. Тут ничего вообще не происходит.

А потом является его двоюродный брат Тревис, въезжает на новеньком «Форде» F-150, купленном в Техасе. За наличные, говорит он. На нем новые сапоги, и новое у него прозвище – Бумер, говорит он, потому что чуть не взорвался к чертям в первую же неделю на работе.

Дебра Энн – девочка, еще ребёнок, поэтому Джесси не рассказывает, что говорил дальше двоюродный брат. Ни хрена не надо знать про нефть. Делай, что велят, и забирай получку в пятницу. Триста в неделю, и все бабы в западном Техасе к твоим услугам. Запасись резинками, братан. И айда веселиться.