Черный ангел - Мария Гинзбург

Брюн нажала ручку и бесшумно покинула детскую.

Лоту предстояла совсем не такая спокойная ночь, как Даше.

Ирвинг поставил на номер Лены бодрый марш без слов. И когда он заиграл, проснулся сразу. Желтый прямоугольник экрана мобильника светился в темноте. Ирвинг увидел заметку о непрочитанном сообщении от Лота. Судя по дате, оно пришло почти сутки назад. Ирвинг сбросил звонок. Затем сел на кровати и открыл сообщение. Несколько мгновений он смотрел на коротенькое слово, не понимая его смысла. «И чего это брата на поэзию потянуло», подумал Ирвинг. Он поднялся и принялся одеваться, думая о том, что надо бы перезвонить Лене.

И тут он вспомнил.

— Черт, — пробормотал Ирвинг.

Ему показалось, что комната вдруг приподнялась, как это бывает во время землетрясения или при прямом попадании из пиэрсы. А затем номер обрушился на Ирвинга стенами, накрыл золотой сетью, в которую сложился узор на светлых обоях, задушил коврами и впился в кожу осколками стекол из окна. Ирвингу стало нечем дышать.

Он поспешно натянул брюки, и схватился за телефон. Первой его мыслью было перезвонить. Но когда Ирвинг уже нажал клавишу быстрого вызова, его вдруг осенило, что этого делать не стоит. Тачстоун стремительно оделся и принялся собираться, как попало швыряя вещи в рюкзак, когда мобильник снова зазвонил. Звучал тот же веселый марш, что разбудил Ирвинга.

Он взял телефон в руки, глубоко вздохнул и нажал клавишу приема.

— Привет, — сказал Ирвинг в трубку. — Случайно сбросил, извини.

Некоторое время он молчал, слушая подругу.

— Не знаю, — произнес он. — Я тут вот что подумал. Может, вернемся в Новгород? Я помню, что мы до конца недели тут побыть собирались, но почему бы вернуться пораньше? Да нет, не надоело, а просто… А ты как считаешь?

Ирвинг улыбнулся.

— Отлично, — сказал он. — Конечно, возьму с собой. Если ты подойдешь не позже чем через час с вещами. Ну все, целую.

Модуль «Черный эллорит» наделял своих владельцев самыми разнообразными способностями, но не умением проникать на территорию, огороженную силовым полем. Карл связался с домом Лота через домофон, установленный на воротах, и Брюн открыла их.

Шмеллинга никто не встретил. Стоя в огромном холле, он прислушался к своим ощущениям. Брюн находилась недалеко. На первом этаже, в небольшой комнате слева по коридору, в которой Карлу еще ни разу не доводилось бывать. Он направился туда. Дверь была открыта. В комнате, кроме Брюн, находился еще и Лот. Появления Карла Брюн не заметила — она была слишком занята. Да и стоны Лота были намного громче шагов Шмеллинга.

Карл внимательно осмотрел приспособления, лежавшие в беспорядке полу и висевшие на дальней стене. Он соврал Лоту тем теплым летним вечером. Мазохистом Карл не был, равно как не обладал наклонностями противоположного свойства. Но все же ШМеллинг располагал некоторым опытом в этой области. Опыт такого характера не всегда приобретается по собственному желанию.

Таким образом, Карлу стало совершенно очевидно, что Брюн хотела причинить Лоту как можно больше боли. И как можно более сильной. О тонкой изощренности здесь речь вести было нельзя. Бок Лота перехватывала повязка сомнительной свежести — очевидный результат неуправляемого гнева. Брюн, видимо, спохватилась и поняла, что если дело пойдет такими темпами, Лот умрет гораздо быстрее, чем она удовлетворится полностью.

— Привет, — сказал Карл, дождавшись паузы.

Брюн обернулась. Она не знала, как Карл отреагирует на то, что увидит, и опасалась его неодобрения.

— А еще можно привязать к батарее, включить ее на полную мощность, и давать пить только солёную воду, — сказал Карл.

— Месье знает толк в половых извращениях, — развеселилась Брюн. — Пойдем.

Она отложила хлыст и поднялась со стула. Его конструкция была несколько улучшена по сравнению со стандартной. Брюн превратила игрушку из секс-шопа в электрошокер. Карл и Брюн покинули комнату. Перед тем, как Брюн захлопнула дверь, взгляды Карла и Лота встретились на миг. Голубые глаза Тачстоуна помутнели от боли, обессмыслились. Прошедшие сутки очевидно были самыми длинными в его жизни, и самыми насыщенными. Но Лот увидел Карла и узнал его — в глазах Тачстоуна вспыхнула совсем иная боль.

— Я сделала все, как ты посоветовал, — сказала Брюн, когда они шли рядом по коридору.

Карл понял, что они направляются в спальню. Он даже не знал, радует его это или нет. Сейчас подруга была в чересчур боевом настроении.

— Я перевела часть активов на себя, собрала вещи и объяснила все Даше, — продолжала Брюн. — Она ждет тебя с нетерпением. Ты принес книгу?

Карл кивнул. Они собирались провести инициацию завтра утром. Карл и Брюн вошли в спальню. Брюн обернулась к Карлу. Он вдруг понял, что она смущается. У Карла отлегло от сердца.

— Ты не думай, пожалуйста, что если я так с Лотом, то так же будет и с тобой, — сказала Брюн.

— А я и не думал, — ответил Карл и обнял ее.

Носовой прожектор флаера вонзал во тьму конус беспощадно-белого света. Если говорить совсем точно, свет был даже чуточку синим, как тот, что дают лампы для кварцевания. Лена остановилась, не доходя пары шагов до границы света и тени, чтобы полюбоваться грозной летательной машиной.

На боку флаера еще можно было прочесть надпись 16th Air Assault Brigade, порядком поблекшую. Лене флаер Ирвинга всегда напоминал женщину лет тридцати. Красота в это время является уже не заслугой возраста, а результатом разнообразных сложных и дорогостоящих процедур. И называют ее уже не красотой, а ухоженностью. Средняя продолжительность жизни флаера в боевых условиях равнялась двум дням, и поэтому телкхассцы не закладывали в свои машины больших ресурсов прочности и надежности. Однако многие трофейные аппараты летали до сих пор. Целая армия доморощенных кулибиных поддерживала флаеры в надлежащем состоянии. Маслянисто поблескивал пулемет, укрепленный под брюхом машины. Сейчас его ствол свободно висел вниз. Это наводило Лену на неприличные ассоциации. Из открытой двери флаера доносилось ровное гудение механизмов. В том случае, если все системы прогревались перед стартом, расход заряда батарей был меньше, чем когда флаер взмывал в небеса резко. Зарядка для батарей так же относилась к инопланетным технологиям. Ее можно было произвести в любом крупном городе. Но стоила эта процедура очень дорого, а Ирвинг был парнем экономным.

Лена приблизилась к флаеру и заглянула внутрь. Ирвинг сидел в кресле пилота, развернувшись лицом ко входу.

— Ну наконец-то, — сказал он.

Лена поднялась по стальной лесенке, которую Ирвинг тут же втянул и нажатием кнопки. Девушка уселась на место штурмана. Ирвинг закрыл дверь. Лена пристегнулась, не дожидаясь напоминания. Грудь Ирвинга уже перехватывала черная широкая лента страховочного ремня. Флаер медленно поднялся в воздух. Задрожало и исчезло в ночи огненное озеро города. В носовой, прозрачной части флаера появилась луна — огромная, красно-желтая, как рассасывающийся синяк на черном теле неба.