За гранью грехов - Лана Мейер

— Недостаток в том, что ради достижения своей цели, я могу быть готов на все, — убийственно хладнокровным тоном признается Алекс.

И что-то в тоне его голоса, заставляет меня напрячься почти так же, как при разговоре с любым из Кингов. Я не успеваю и слова выдавить, как Алекс направляет дуло пистолета прямо мне в голову.

Его улыбка становится куда безумнее, когда мужчина замечает ужас, отразившийся в моих глазах. Целых пять секунд я пребываю в этом состоянии, пока он не выдает:

— У тебя повышенная температура, — ставит диагноз мой личный доктор. Нервно выдыхаю, осознав, что никакой это не кольт, а всего лишь бесконтактный термометр. Черт подери, мне уже везде кошмары мерещатся.

— Выбирай, детка: либо больница, либо мой дом в качестве стационара на ближайшие несколько дней. Ты никуда отсюда не выйдешь. И все мне расскажешь. Поверь, я не интересуюсь твоими проблемами чисто из любопытства. Я могу помочь тебе, Эри. Я не Дэниел и не Роберт Кинг в мире Нью-Йорка, но если ты всем поделишься, я подумаю, что мы здесь можем сделать.

— С чего ты взял, что мне так нужна помощь?

— Дошел до определенных выводов дедуктивным методом.

— Еще один тиран и гений на моем пути, — просто отвечаю ему я, из всей его тирады уловив лишь приказной тон в многозначительной фразе «ты никуда отсюда не выйдешь».

— Тиран? Ты так считаешь? Боишься меня? — Алекс начинает обрабатывать самую глубокую ссадину на моей голени. Параллельно предлагает мне обезболивающие таблетки, и я незамедлительно запиваю их большим стаканом воды. Вновь покрывшись мурашками с головы до ног, я начинаю дрожать — то ли от его близости, то ли от бархатистого голоса, то ли от того, что рану безбожно щиплет.

— Не привыкла ко всем этим нежностям. Они пугают меня больше, чем грубость и жесткий секс, — признаюсь я.

— Это не «нежности». Я всего лишь помогаю леди, которая оказалась в беде, — млею, вновь ощущая его ладони на своей коже. Он медленно проводит рукой по моей ноге, будто сканируя ее на скрытые повреждения.

— Ты можешь не лапать мою ногу так откровенно? — не перестаю бубнить я.

— Если бы я начал тебя лапать, это выглядело бы совсем иначе, — усмехается Хоуп, демонстрируя мне обворожительные ямочки на щеках.

Пространство кухни заполняет мой искренний смех. Мне вдруг просто становится… так хорошо с ним. И я расслабляюсь, дав чувствам волю.

— Ты такой заботливый. Словно уже тысячу раз обрабатывал раны, — я позволяю Хоупу слегка поднять свою же футболку и взяться за обработку царапин на животе.

Судя по тому, насколько потемнел его взгляд, Алекса возбуждает вид того, как дрожит и сокращается мой пресс, под воздействием волнения и его легких касаний.

— У меня есть дочь, — оглушает еще одной новостью Алекс. — Ей десять лет. За годы в браке мне приходилось не раз обрабатывать девичьи раны.

— Вауууу, — я вдруг смотрю на него совершенно другими глазами.

— Удивлена?

— Да. Даже не знаю, почему. А жена прилагается? — больше всего, я бы хотела трахаться с ним, находясь в статусе любовницы.

— Мы давно в разводе, — выдыхаю с облегчением. — Сейчас Элли и Мона живут в другой стране. Сегодня присылали несколько фото с Римской прогулки, — свайпнув по экрану смартфона, Хоуп вдруг начинает мне демонстрировать фото двух главных красавиц и принцесс в своей жизни. Вкус у него отличный, да и гены не подкачали — девочка у них с Элли получилась волшебная и унаследовала аквамариновые глаза своего отца. Жена Алекса выглядит как горячая танцовщица, которая вот-вот пустится исполнять жаркий фламенко прямо на улицах Рима. На фотографиях я вижу, с каким упоением и счастливыми лицами они уплетают пиццу на фоне «Самсона».

— Выглядит она, конечно, роскошно, но все равно скажу, что расставание с таким мужчиной — самая большая ошибка в жизни этой женщины, — вдруг выдаю я, переходя на откровенный и соблазняющий флирт.

Мужчинам не так много нужно, чтобы влюбиться или ощутить неимоверное влечение. Капелька лести, восхищенный взгляд и легкость, источаемая женскими флюидами.

Не знаю, зачем я пытаюсь манипулировать им. Наверное, потому что Алекс начинает мне нравиться все больше и больше.

— Люди сходятся и расходятся, такое случается. Мы поглотили друг друга до глубины души, когда были вместе. Сожгли дотла. Вместе достигли дна. Это были довольно болезненные отношения, созависимые и неправильные. Мы так часто ругались, что наши споры выдержали бы улицы Италии, но никак не Нью-Йорк. Я осознавал, что с ней мне хреново, а без нее — еще хуже. Казалось, что я умру без Элли, если мы порвем, словно она часть меня. Тебе знакомы подобные чувства? Когда, кажется, что без нее…все теряет смысл. Но это в прошлом.

— Еще как, — со знанием дела, фыркаю я. В это самое время, оставив обработку моих ран, он успевает налить мне кофе и пододвинуть поближе тарелку с конфетами и круассанами. — Но я никогда не выбирала нормальных парней, вроде тебя. Поэтому, для меня это обычное дело, а не единственная драма всей жизни.

— А кто сказал, что я нормальный? — Алекс вдруг игриво приподнимает брови, демонстрируя мне танец разбушевавшихся демонов в его лазурных глазах. Они потемнели до цвета океана, какой бывает лишь на пике заката.

— Так чувствую. Ты так бережно обработал мои раны, словно я из пены соткана. Просто, потому что я попала в беду. А я всегда любила тех, чью любовь, внимание и заботу приходится заслуживать. Получать через боль и унижение, — почему-то делюсь очередным откровением я. Алекс внимательно слушает, не сводит с меня своих пристальных глаз. Явно хочет что-то сказать в ответ, но в этот момент моя рука инстинктивно дергается. Прямо с чашкой кофе в руке. Зажмурив глаза, вскрикиваю от кратковременного испуга. Открываю их под аккомпанемент рычания Алекса, получившего ударную дозу кипятка, пролитого прямо на футболку.

— Черт, Эрида! — рявкает Хоуп, быстро снимая влажную футболку, которая мгновенно прилипает к его телу, в том самом месте, куда я пролила черный кофе.

— Прости! Прости…я не специально, — искренне выдыхаю я, засматриваясь на него в тот момент, когда Алекс швыряет предмет одежды к посудомоечной машине.

Боже, у него еще и тело отличное. Не как у Дэниела, но легкий и крепкий рельеф иногда мне нравится даже больше, чем чертовы «шесть кубиков».

Вместо ответа, происходит то, чего я очень хотела, но никак не могла ожидать. Я имею в виду, что наивно полагала, что Алекс Хоуп из тех, кто долгое время соблюдают дистанцию. Но кажется, своим «горячим вызовом» в виде пролитого кофе, я разбудила в нем зверя или «плохого мальчика».

— Я хочу тебя, — выдыхает около моего уха он, резко прижимая меня к барной стойке.

Его бедра упираются в мои.

Толкается в меня пару раз, требовательно и настойчиво, инстинктивно. Внизу живота пульсирует, белье мгновенно становится еще более влажным, а лоно — чертовски голодным и жадным.