Эквилибрист. Путь Силы - Михаил Катюричев

И чего лезет под горячую руку?

— Кому доверять? Ей? — кивок головы в сторону Тин, — да с нее станется вскрыть ребенка, просто чтобы полюбопытствовать, как эти человеческие детеныши устроены.

— И ничего там интересного, — буркнула обидевшаяся Тиана, — гораздо проще, чем наши.

Теперь на нее с подозрением смотрела даже Софья.

— Значит ли это, что вам приходилось вскрывать и тех и других? — вкрадчиво произнес Эл.

— Всего один раз! — под нашими взглядами девушка отступила на шаг назад, — в качестве эксперимента! И вообще, они были уже мертвые!

— И что, я значит должен доверять таким… людям? Одна вскрывает детей, вторая убивает собственного отца и брата…

— Себя вспомни! — рассердился Эл, — сколько людей вышли живыми из твоих лабораторий?

Идиотский вопрос. Прекрасно же знает, что ни одного.

— То есть, тебе можно, а другие — сволочи. Вот за такое отношение тебе и пустили стрелу в спину! Я уверен, что Тарине даже приказывать не пришлось — бойцы сами вызвались!

— Да пошел ты! А тебя такого милого, хорошего и высокоморального, за что?

— Мне предлагали сменить сторону. Аккуратно. Но я сделал вид, что не понял намека.

— Стоп. То есть ты знал, что зреет бунт, но не предупредил об этом? Великолепная иллюстрация к твоим проповедям о доверии, дружбе и прочей хрени!

— Я не думал, что она решится, — смутился Элеандор, — что ж, сестренка в своем репертуаре — один удар, но сильный, быстрый и точно в цель. Именно тогда, когда нужно.

— Плакать готов от восторга! — хмуро буркнул я, — ты мне объясни, с чего бы она вообще решила нанести этот удар. Все ведь шло хорошо. Еще немного и мы бы достигли результата.

— Если бы ты почаще вылезал из своей лаборатории, то заметил бы, что конфликт назревал давно. Как бы не с похищения Клемента. Некоторые методы фрайхера казались сестренке чересчур жесткими.

— А убив отца, она проявила просто чудеса мягкости! Эл, ну вот объясни мне, почему ты не хочешь взять власть? Все ведь уже готово! И это ведь именно ты провел большую часть переговоров! Все нити у тебя в руках. Я помогу тебе убить этих изменников. Люди пойдут за тобой; как наследник Хольца, ты ничуть не хуже Себастиана! А я поддержу тебя своей силой. Восстановим власть в Хольце и доведем это дельце до логического завершения! Уничтожим дайренского демона, исполнив мечту твоего дядюшки. И не хмурься! Эрмонд в любом случае не оставит меня в покое. Ну не нужен тебе соседний домен — мне его подаришь! Будем соседями. В гости будем друг к другу ездить. Хорошо же!

— Плохо! — отрезал Эл, — Дарри, ты совсем не разбираешься в ситуации! Тарина сможет всю эту паутину обернуть в свою пользу, и поверь мне, сделает это. Я верю в твою способность в одиночку захватить замок, и что дальше? А дальше мы будем вдвоем отбиваться от всех баронских дружин разом! Повеселимся, конечно, напоследок, но как-то меня такая судьба не привлекает. Да и вообще — зачем тебе баронство? Насколько я успел тебя изучить, слово «ответственность» вызывает у тебя ужас.

— Вызывает, но куда деваться, — я сел на пол, привалившись спиной к стене. Сам не заметил, как вскочил в запале спора. Нужно расслабиться, — у меня, может быть, мечта — дворянство для детей и внуков. Должна же у человека быть какая-нибудь великая цель?

— «Есть цель и все, что ей мешает. И ни любви, ни тоски, ни жалости», так? — голос Элеандора прозвучал неожиданно зло.

Тихонько наблюдавшая за спором Софья вздрогнула.

— Ну не все так плохо, — примирительно заметил я, — Если вспомнить наставления маэстро Карроси, то кроме всех этих «спину прямо!», «расслабь ноги!» был один интересный момент. Идущий по проволоке эквилибрист держит взглядом одну точку. Всегда. Обычно это конец маршрута. Так держать равновесие гораздо легче — особенность организма. Стоит отвести взгляд, посмотреть по сторонам, и ученик падает. Вот и мне нужна такая точка.

— Влюбиться вам нужно, мэтр.

— Эл, ну вот откуда у тебя эта странная мысль, что как только я влюблюсь, сразу все станет хорошо?! Глупость. И, кстати говоря, ты меня уже задолбал этой навязчивой идеей! Между прочим, твой божественный тезка именно на этом и прокололся — попытался пустить свою стрелу в сердце бога-разрушителя.

— Я даже не хочу знать, что с ним было, — улыбка Элли вышла несколько кривой.

— Да, нет, по одной из версий его даже воскресили.

— В вашем мире есть бог-разрушитель? — удивилась Софья.

— Есть, в одной из древнейших религий.

— И как его зовут?

— Вы на меня намекаете, мэтресса? Нет, имя того бога означает «милостливый».

— Бог разрушения, которого называют «милостливый» — задумчиво пробормотала Тин, — а я-то считала, что этот мир самый ужасный!

— Это все здорово, но, Эл, ты мне так и не объяснил, как ты собираешься действовать.

— Ну, я напишу Тарине письмо.

— Отлично! А я его отнесу, — кровожадная ухмылка сама выползла на лицо, — и даже прослежу, чтобы она его прочитала.

Перед смертью.

— Нет! Даркин, не смей! Я тебя умоляю, не трогай Тарину! Я в любом случае не стану бароном, а если ты убьешь ее, начнется смута.

— Ну да, конечно! Давай ждать, пока она убьет нас первой!

— Да не будет она делать этого! Я сумею ее убедить. Ладно, первая же попытка покушения, и ты можешь делать с ней все что угодно!

— Первая попытка покушения может оказаться и последней. Для меня, для тебя, для Ниа. Для любого, кто окажется рядом!

— Просто поверь мне! Я тебя прошу. Как друга.

Прах и пепел! Замечательный выбор! Потерять друга или поставить под удар дочь, — я заметался по комнате, — И ведь нет никаких аргументов. Веришь — не веришь. Не верю! Вообще людям не верю. Или мэтресса права, и нужно хотя бы попытаться? В раздражении толкнув дверь, вылетел на улицу.

— Пожалуй, сейчас к нему лучше не приближаться, — протянула Софья, задумчиво рассматривая вырванные петли и сломанный косяк.

— Полностью с вами согласен, мэтресса, — кивнул Элеандор.

— А я пойду, посмотрю, — выглянула на улицу Тин.

— Леди, не нужно! Он же вас порвет. У него в таком состоянии работают только инстинкты!

— Я аккуратно, — отмахнулась от лучника рыжая, — у меня тоже инстинкты.

— Что же это такое! — всплеснула руками Софья, неодобрительно смотря на двух брошенных тут же зайцев, — опять я одна должна всем заниматься!

— Я могу попробовать помочь… — неуверенно заикнулся Элеандор.

— Справлюсь, — отмахнулась девушка, — и не смейте напрягаться, если хотите, чтобы ваше легкое снова было в порядке! Вечером очередной сеанс.