Империи древнего Китая. От Цинь к Хань. Великая смена династий - Марк Эдвард Льюис

О такого рода деятельности с большим чувством повествуется в наскальных письменах, посвященных добродетельным местным мандаринам, таким как чиновник при династии Восточная Хань по имени Цао Цюань: «Он проникся сочувствием к нуждам народа, утешил престарелых, а также позаботился о вдовах и вдовцах. Он потратил свои кровные деньги на покупку зерна, чтобы раздать его немощным и слепым… Слухи о его великодушном правлении расходились по земле быстрее, чем [сообщения по] курьерской эстафете. Простые люди, водрузив детей на спину, сходились к нему, как тучи на небе. С их помощью он привел в порядок городские стены и дома, соорудил прилавки на базарной площади. Погода соответствовала времени года, и на селе собрали богатый урожай. Его занятые земледелием мужчины, выделывавшие ткани женщины и ремесленники испытывали почтительность и благодарность своему правителю»9.

Притом что сотворение таких надписей заказывали родственники или подчиненные покойного и, следовательно, они не могут служить надежными показателями народных чувств, все-таки не следует исключать того, что кое-кто из местных чиновников добился больше успеха, чем его начальники при дворе в деле обеспечения благосостояния и приобретения средств к существованию доверенных ему селян.

Район в Древнем Китае подразделялся на селения (сян), селения – на общины (тин, глава которой выступал в качестве главного блюстителя общественного порядка), а общины – на деревни или хутора (ли, в городе означавшее «округ»). Во всех этих административных единицах из своих собственных местных представителей назначали полуофициальных глав, на самом низком уровне – деревенского старшину (ликуя).

По официальным документам, особенно по тем, что удалось обнаружить в Шуйхуди, можно составить самое достоверное представление о деревенской жизни периода династии Цинь. Типичным примером представляется такая вот выписка из «Устава конюшен и парков»: «В четвертом, седьмом, десятом и первом месяце проводится измерение волов, привлекаемых для сельскохозяйственных работ. Когда заканчивается год, в первом месяце они подвергаются всесторонней оценке. За благоприятные результаты Надзирателю над земледелием предоставляется бутылка вина и связка сушеного мяса; обслуживающий персонал загона освобождается от обязанностей на одну смену, а главному скотоводу предоставляют тридцать дней [освобождения от повинности]. За плохие результаты Надзиратель над земледелием получает выговор, обслуживающему персоналу загона назначается наказание в виде двух месяцев [отбывания дополнительной повинности]. Если волы, использовавшиеся на сельскохозяйственных работах, уменьшились в обхвате, повинного в этом человека подвергают наказанию палками по десять ударов за каждый потерянный ни. Волов к тому же следует подвергать оценке по каждой из деревень. За хорошие результаты деревенскому старосте предоставляются десять дней отдыха. За плохие результаты присуждается наказание в тридцать ударов палками»10.

Степень надзора и контроля, которым подвергались местные органы власти и земледельцы, подтверждается следующим документом: «Сколько крысиных нор в здании зернохранилища служат основанием для назначения наказания или вынесения выговора? Из практики суда за три крысиные норы или больше наказание назначается в виде [покупки] одного щита, а за две или меньше [ответственному чиновнику] выносится выговор. Три мышиных норы приравниваются к одной норе крысиной»11. Несмотря на то что при династии Хань переняли многие традиции, сложившиеся при династии Цинь, все-таки сложно сказать, насколько точно в этих уставах отражена жизнь деревни при этой династии.

Зато можно с полной уверенностью говорить о том, что селяне при династии Хань общались с государственными чиновниками во время учета для переписи населения, когда они вносили налоги в виде монет или натуральном виде (и то и другое следовало приносить в назначенные места его сбора), когда они выполнили свои обязательства по повинности и когда одалживали семенное зерно на предстоящий сезон. Селянам к тому же грозило общение с государственными чиновниками по поводу своих взаимоотношений в рамках пятерок или десяток круговой поруки, а также в случае нарушения закона.

Единственный известный пример волеизъявления одного ханьца указывает на то, что чиновники засвидетельствовали подписание завещаний, касающихся распределения участка земли.

В типичной китайской деревне проживало приблизительно сто семей, каждой из которых принадлежал небольшой участок земли. Родственные узы соседей обычно не связывали, если только в городе не появлялся разветвленный мощный родовой клан. Индивидуальный статус определялся по системе титулов, по которой устанавливался назначенный среди сельских жителей государством порядок. Все ханьцы делились на двадцать разрядов; восемь самых низких предназначались простолюдину мужского пола, кроме рабов, в то время как более высокие разряды резервировались для чиновников. Эти титулы возникли еще при династии Цинь, когда ими награждали за достижения в военной службе или за пожертвования зерна в пользу армии. В империи Хань их присуждали всем взрослым мужчинам по особым случаям, таким как учреждение императорского прямого наследника, поэтому разряд часто соответствовал возрасту. До наших дней дошли письменные свидетельства приблизительно двухсот таких присуждений, случившихся в период правления династии Хань. Кроме того, определенные населенные пункты, группы или отдельные лица удостаивались повышения разряда за особые заслуги. Поощрения за индивидуальные заслуги обычно полагались чиновникам или армейским офицерам. Когда государство нуждалось в наличных деньгах, титулы к тому же просто выставлялись на продажу.

Носителям чинов полагались соответствующие привилегии. Во-первых, владельцев повышенных разрядов освобождали от некоторых установленных законом повинностей. Чины к тому же можно было вернуть государству ради извлечения предусмотренной выгоды – например, смягчения наказания за определенные преступления или освобождения родителя от обязательной повинности. Во-вторых, по чинам определялось положение в деревне, отраженное в рассадке за столом, распределении мяса и вина на пирах, устраиваемых за казенный счет по торжественным случаям. Вопрос в ханьской математической задачке поставлен вот так: «Представьте пять мужчин, удостоенных пяти чинов от первого до пятого. Они поймали пять оленей. Как им поделить мясо пропорционально к их чинам?»12 Посредством назначения чинов и связанных с ними привилегий власти государства стремились ликвидировать любую «естественную» местную иерархию и навязать свою собственную власть и стандарты.

Размеры скотных дворов в ханьском Китае значительно отличались в зависимости от времени, места и слоя общества. Наибольшее распространение получила форма скотного двора, принадлежащего свободной семье из четырех или пяти работников. В докладе императорского советника Чао Цуня (умер в 154 году до н. э.) речь идет о животноводах, постоянно живущих на грани краха:

«В настоящее время в занимающейся сельским хозяйством семье из пяти работников как минимум двое обязаны отбывать трудовую повинность. Площадь принадлежащего им участка пахотной земли не превышает сто му [11,3 акра], урожай с которого едва дотягивает до ста даней [приблизительно 2 тысячи кварт]. Земледельцы весной пашут, летом пропалывают сорняк, осенью жнут, а зимой хранят урожай. Они заготавливают хворост и дрова для обогрева, а также отбывают трудовую повинность перед правительством. Им некуда деваться от ветра и пыли весной, от палящего зноя летом, от распутицы и осадков осенью, холода и льда зимой. Таким образом, круглый год они не могут позволить себе отдых даже на день…