Дикарь и леди - Виктория Дал

Она отрицательно покачала головой:

— Нет-нет, до него — была. — Она не решалась взглянуть на Джуда. — Мы с Фицуильямом всего лишь целовались. Ну и тому подобное…

— Тому подобное?! — в ярости завопил Эйдан.

— Да, совершенно верно.

Эдвард поднялся на ноги и в задумчивости прошелся по комнате. Остановившись, окинул взглядом присутствовавших и спросил:

— Кто знает, где сейчас Хесс? Я слышал, что он якобы где-то на континенте.

Мужчины тут же принялись обсуждать этот вопрос; некоторые из них полагали, что мистер Хесс уже вернулся в Англию, другие же считали, что он сейчас то ли во Франции, то ли в Испании.

Марисса же, опустив голову, смотрела на ковер, лежавший у ее ног. «Теперь — или никогда, — говорила она себе. — Да-да, я должна решиться…»

Собравшись с духом, девушка громко, проговорила:

— Я хотела бы упомянуть еще одного джентльмена! Возможно, письмо написал именно он!

Все мужчины замерли на мгновение. Потом вдруг раздался какой-то странный звук, похожий на всхлипывание. И тотчас же все уставились на Джуда. Он стоял с пунцовым лицом, прикрывая рот ладонью. Неужели он… плакал? Снова послышался тот же звук. В следующую секунду Джуд пробормотал «Прошу меня простить» и, бросившись к двери, выбежал в коридор, тут же захлопнув за собой дверь.

Марисса в ужасе вздрогнула. Эдвард же, нахмурившись, проговорил:

— Черт возьми, что это значит?

Мариссе показалось, что брат еще что-то сказал, но она не слушала его слов — их заглушили… взрывы хохота, доносившиеся из-за двери. Джуд Бертран от души веселился. И смеялся он над ней, Мариссой.

— Что это такое? — подала голос баронесса. — Он смеется, да?

Марисса в изумлении таращилась на дверь, из-за которой по-прежнему доносились взрывы хохота. Братья же и кузен Гарри молча переглядывались.

Наконец Эдвард, строго взглянув на сестру, проговорил:

— Дорогая, было бы очень хорошо, если бы это твое признание действительно оказалось шуткой.

Марисса в растерянности пожала плечами:

— Да, наверное… но это было давно, несколько лет назад.

Барон хотел что-то сказать, но Эйдан, опередив его, заявил:

— Знаешь, мисс Йорк, это очень хорошо, что у тебя есть жених. Потому что тебе надо немедленно выходить замуж! Если тебе под юбки залезало такое множество мужчин, то это просто чудо, что до сих пор не разразился скандал.

Марисса тихонько всхлипнула.

— Мы с Чарлзом любили друг друга. Ты должен это понять.

Эйдан внимательно посмотрел на сестру:

— Значит, Чарлз?.. Может, это Чарлз Лемонт?

Марисса кивнула.

— Но разве он не женился три года назад?

Марисса снова кивнула. И опять всхлипнула.

— Да, женился. Но он не хотел. Этот брак устроили его близкие.

— Значит, ты считала, что имеешь право на связь с женатым мужчиной?! — прорычал Эйдан.

— Успокойся, Эйдан Йорк! — закричала Марисса, вскакивая с дивана. — Я же сказала тебе, что мы с Чарлзом полюбили друг друга! И это произошло еще до его помолвки! И мы… мы немного увлеклись, когда прощались. И вообще, кто ты такой, чтобы устраивать надо мной суд?

— Помолчи, сестра, — строго сказал Эдвард.

Но Марисса не желала молчать. Снова усевшись рядом с матерью, она пробурчала:

— Давайте перестанем обращаться с Эйданом так… словно он сделан из стекла. Кстати, он и сам это не любит. Во всяком случае, заявляет, что не любит.

Баронесса со стоном откинулась на спинку дивана и изобразила обморок.

— Ах, мама… — прошептала Марисса, легонько обнимая мать за плечи. «Может, и мне упасть в обморок?» — подумала она со вздохом.

Все смотрели на нее с осуждением, и Марисса, потупившись, пробормотала:

— Поверьте, я очень сожалею. И я прошу про…

Эйдан вдруг резко вскинул руку, прерывая ее. Окинув взглядом комнату, тихо сказал:

— Пожалуй, она права. Пусть кто-то другой объяснит ей все. Потому что я не имею на это морального права.

Кузен Гарри в смущении откашлялся, однако промолчал. Казалось, он не знал, что сказать.

Все молча переглядывались, и Марисса вновь заговорила:

— Но я уверена, что это не Чарлз написал письмо. Он всегда был исключительно добр ко мне.

— Добр? — пробормотал Эдвард, пожав плечами.

— А Фицуильям Хесс? — спросил Эйдан. — Он тоже был добр?

— Про него я ничего не могу сказать, — ответила Марисса.

Гарри усмехнулся и заявил:

— Фицуильям добр почти ко всем женщинам. Особенно к молоденьким девушкам.

Марисса была уверена, что Хесс нравился очень многим светским леди, поэтому и не стала возмущаться. Конечно же, кузен Гарри был прав.

Тут дверь отворилась, и в кабинет вошел Джуд.

— Приношу свои извинения, — пробормотал он. — Похоже, что-то попало мне в горло. — Он взглянул на Мариссу: — С вашей матерью все в порядке?

— Да, все в порядке. Просто она очень устала от наших разговоров.

Окинув взглядом всех присутствовавших, Джуд осведомился:

— Итак, что вы решили?

Эдвард со вздохом опустился в кресло.

— Пока ничего не решили. Но ясно, что твоя помолвка — уже фарс.

— Вот и чудесно! — воскликнул Джуд. — Выходит, что все-таки решили, не так ли?

— Что ж, может, итак, — кивнул Эдвард. — Только теперь все усложнилось… — Немного помолчав, добавил: — Знаете, мне нужно подумать. Приходите сюда через час. Все приходите.

Марисса вздохнула с облегчением и тут же выскользнула за дверь, не утруждая себя тем, чтобы помочь матери; она прекрасно знала, что мать, когда ей захочется, безо всякого труда очнется от очередного обморока.

Оказавшись в коридоре, Марисса осмотрелась. И в тот же миг из кабинета вышел Джуд, который вежливо ей поклонился. Честное слово, если бы он посмел улыбнуться, она влепила бы ему пощечину. Но Джуд внимательно посмотрел на нее и с серьезнейшим видом проговорил:

— Вы не могли бы уделить мне несколько минут, мисс Йорк?

Марйсса кивнула.

— Да, конечно.

Они прошли в библиотеку. И едва лишь Джуд закрыл дверь, Марисса закричала:

— Мистер Бертран, как вы могли?!

— Дорогая, о чем вы?

— Вы… вы надо мной смеялись! Разве не так?

Джуд расплылся в улыбке:

— Да, конечно, смеялся. Но как же я мог не рассмеяться?