В прицеле - Олимпиада - Максим Шахов

Поручик отрицательно покачал головой и показал в море:

— Это вряд ли. Вот кто нашим завтрашним пиленгасом пообедает.

Там, неподалеку от берега, выделывала невероятные прыжки пара дельфинов.

— Говорят, что мы когда-то были дельфинами, — сказал Поручик.

— А Плиний Старший утверждал обратное, — сказала Олимпиада. — Он писал: «Дельфины никогда не забывают, что были когда-то людьми».

Поручик нервно повел плечами:

— Он их плохо знал. Или никогда не сталкивался с обученными боевыми дельфинами. А кто этот Старый Плиний?

— Старший, — поправила Олимпиада. — Он был римским историком, натуралистом и флотоводцем. Погиб при извержении Везувия.

— Ну, если флотоводцем, значит, толковый мужик, — одобрил Плиния Старшего старший лейтенант.

В разговор вмешался Гордеев:

— Дельфины играют, значит, будет шторм, — произнес он весомо и с расстановкой, будто с трибуны.

— Вообще-то необязательно, — Голицын внимательно взглянул на облака. — Но сейчас ты прав, шторм будет, и очень сильный. Надо крепить палатки.

И быстро пошел к лагерю.

Шторм пришел во второй половине ночи, почти под утро. Зюйд-вест сокрушительной силы обрушился на остров. Ураганный ветер срывал палатки. Волны, казалось, перекатываются прямо через остров. Молнии били в море так часто, что не успевала погаснуть одна, как загоралась новая. От грохота можно было оглохнуть. Археологи долго и безуспешно пытались бороться со стихией, потом плюнули, закрепили все, что еще не унесло ветром, и бегом отправились прятаться в казарму к пограничникам.

С рассветом шторм стал утихать. Вернувшись к своему лагерю, беглецы с грустью увидели картину полного разгрома. Профессор Голубев был не на шутку озадачен. Результаты раскопок были если не уничтожены, то изрядно попорчены. Жить было негде. То, что ветер не унес в море, он изорвал. Нужно было ехать в Керчь за новыми палатками, продуктами и оборудованием.

Но, приглядевшись к следам разрушения, Поручик привычным глазом сразу заметил нечто новое, чего еще вчера на берегу не было. На песке, выброшенная на берег, лежала странного вида лодка. Чего-чего, а лодок Поручик за свою жизнь повидал немало. Но эта его удивила.

Длиной лодка была метров семь-восемь. И очень узкой — не больше метра в ширину. К Поручику присоединился только профессор Голубев, остальных, похоже, больше интересовало испорченное имущество.

— Странная лодка, — профессор, казалось, читал мысли старшего лейтенанта. — Знаете, что она мне напоминает? Уменьшенную копию древнегреческого корабля. Как раз такого, о котором я вчера вам рассказывал. Узкого, быстроходного, предназначенного для стремительного плавания. Только не на веслах, а с мощным мотором. Забавное совпадение.

Поручик молча кивнул в знак согласия. Его сейчас больше интересовала не форма лодки и ее сходство с какими-то старинными кораблями, а то, что находилось внутри ее. Там лежало что-то завернутое в одеяло. Точнее, не что-то, а кто-то. Поручик подошел ближе и приподнял край одеяла. Под ним был человек. Мертвый. Черная дырка во лбу красноречиво говорила о состоянии его здоровья. Вокруг входного отверстия отпечаталось кольцо от дула — штанц-марка. Так бывает при выстреле в упор.

— Тятя, тятя, наши сети притащили мертвеца! — под нос себе пробормотал Поручик.

Убитого он узнал сразу. Это был один из тех двух насильников, которые пытались затащить Капу и Липу в свою машину. Кажется, сообщник называл его не то Синдбадом, не то Аладдином. И тут старший лейтенант почувствовал, как внутри его напряглась струна. Наверно, нечто подобное испытывает охотничья собака, когда берет след или делает стойку возле дичи.

В носу лодки, свернутая и упакованная, лежала связка розовых резиновых ковриков. Во всяком случае, то, что там лежало, выглядело именно как связка розовых резиновых ковриков. Или пластиковых — кому как больше нравится.

Поручик помрачнел. Он никак не ожидал, что след кровавой истории с взрывом поезда всплывет здесь, на краю земли. Следовало немедленно принять самые неотложные меры, чтобы связаться с товарищами и Старостиным. Поручик начал искать свою сумку. Вовремя принес, ничего не скажешь. Хотя неизвестно, что сейчас творится на дамбе. И как там Тузленок? Старший лейтенант почувствовал беспокойство. Тут его внимание отвлек шум мотора. Со стороны Керчи к острову приближался катер.

Когда он пристал к остаткам причала, с него на расшатанный настил перескочили уже знакомые Поручику братки с Мазепой во главе. С ними прибыл хорошо одетый толстяк с бычьей шеей, ростом пониже Мазепы, но пошире его в плечах. Мазепа что-то негромко шепнул ему на ухо. Взгляд толстяка зашарил по разрушенному лагерю и остановился на Голицыне.

— Это тебя называют Поручиком? — глухим басом просипел толстяк.

Старший лейтенант догадался, что удостоился высокой чести лицезреть предводителя уездной братвы, самого Тараса.

— Ну, я Поручик, — признал старший лейтенант. — А ты Тарас?

Тот тоже не стал отпираться и сразу перешел к делу:

— Хочу профессору твоему предложение сделать, от которого он не сможет отказаться. Рупь за сто даю, он сейчас в Керчь собирается. Будет бабки просить на продолжение своих раскопок. Только хрен ему там что-нибудь дадут. Они сами с голой задницей на мели сидят. А я ему денег дам.

Поручик недоверчиво прищурился:

— Да? И что взамен?

Тарас ощерился золотыми челюстями:

— Ты не поверишь. Ни-че-го. То есть все как ты с моими пацанами договорился. Профессор делает открытие и к зиме сваливает в Киев, Москву или куда хочет. А то, что он не увезет, остается нам. Идет?

Поручик в задумчивости почесал затылок:

— Я-то согласен, только ты профессору про это ничего не говори. Просто скажи, что предлагаешь деньги. Как это называется? Спонсорство, благотворительность. У нас с тобой одна общая задача — помочь профессору сделать свое открытие. А дальше я уезжаю, а ты здесь командуешь. Хоп?

— Хоп, — отозвался с неохотой Тарас. — Слушай, а ты вправду такой крутой, как моим пацанам показался?

Поручик ответил ему самой невинной улыбкой:

— Нет конечно. Я намного круче. Просто не хотел их пугать для первого знакомства. Знаешь, сколько народу у нас за год убивает инфаркт?

— Догадываюсь. И что?

— Это вдвое меньше, чем я.

— Шутишь?

Поручик вместо ответа взглянул на Мазепу:

— Скажи своему боссу, я когда-нибудь шучу?

Мазепа поспешно затряс головой:

— Тарас Петрович, он не шутит!

Но Поручик уже сменил тему:

— Слушай, Тарас, у меня к тебе тоже дельце имеется. Пойдем, покажу кое-что…