Безумие Дэниела О'Холигена - Питер Уэйр

Мортибус постепенно начал ускоряться в огненную дугу.

— Именем Исуса освобождаю тебя! — завизжал Целитель, и Ветхий Человек в беспамятстве рухнул наземь. Целитель вскинул руки, и они тут же вместе с головой отскочили от тела. Это Мортибус взвился с воем и отправил Целителя в вечность, тем же взмахом освободив от их квадратных голов еще восьмерых фанатиков.

— Освобождаю тебя! — закричал Зеленый Рыцарь и тремя мощными ударами, как нож капусту, вспорол Предводителя Молодежи, Толстого Мальчика и Безобразную Девочку.

Крови сначала не было, ибо раскаленное добела лезвие приварило их страшные раны. Но вот из располовиненных тел алыми горячими фонтанами вырвались потоки крови и внутренностей, густым кровавым месивом — мозги и требуха, и все это вылилось в Священное озеро, как из слива адской скотобойни. Почуявший смерть птеродактиль показался на забрызганном кровью горизонте, издал алчущий крик и, нырнув в соусообразную воду, тут же показался с полным органами пятидесятников клювом. Водяная змея всплыла поживиться кусками, все еще спазматически выплескивающими угасающую жизнь. Зеленый Рыцарь, как щепки, разнес последних фанатиков, склонился над горлом Целителя, пульсирующим кровью, достаточной для запуска мельницы, и завершил закалку курящегося лезвия Мортибуса в пунцовом ливне.

Удовлетворенный во всех отношениях, он положил окровавленный Мортибус на нос ладьи и погреб назад через алую воду, как вдруг раздался звонок в дверь.

— Твоюмать, — сказал Дэниел, поднимаясь над озером. Планировался еще короткий эпилог, в котором Зеленый Рыцарь красноречиво упоминал о наказании за отказ от здравомыслия. Он посмотрел на часы. Часы были залиты водой и остановились. — Матьтвою.

Снова звонок. Должно быть, Сеймур Рильке вернулся из гостиничной кухни с остатками какого-нибудь десерта. Дэниел успеет взять десерт и вернуться к своим приключениям. Только никаких дискуссий о кривых, свете и времени — теперь все это ни к чему. Дэниел выскочил из ванны и помчался к двери.

— Я в ванной, мистер Рильке. С вашего разрешения, я возьму десерт, а поговорим мы попозже, хорошо? — Он приоткрыл дверь, не глядя протянул руку и ухватил левую грудь мисс Хаммер. Та в изумлении взвизгнула. Дэниел ослабил хватку и отдернул руку, задев при этом дверь, которая немедленно распахнулась. Мисс Хаммер изумилась еще больше. Ей приходилось уже видеть голых мужчин, и мокрых тоже, но никогда — голых, с дыхательной трубкой и в очках, покрытых фестонами пены. Дэниел захлопнул дверь.

— Ради бога, простите. Я думал — мужчина, — прокричал Дэниел.

— Право же, не беспокойтесь. Я сама виновата, не надо было приходить так поздно. Дело в том, что вы забыли подписать мое заявление. Если оно не будет готово завтра, к десяти часам утра, Норрис его не примет. Я знаю, вам бы этого не хотелось.

— Конечно. Простите, я был в ванне.

— Наверное, в очень глубокой?

— Что?

— Вам понадобились трубка и очки.

— Да, очень. И в горячей.

— Похоже, вы любите принимать пенные ванны.

Только что вернувшийся с работы мистер Рильке возился с куском фруктового торта и ревниво прислушивался к этой замечательной беседе.

— Я тоже люблю горячие ванны, — продолжила мисс Хаммер и принялась излагать довольно опасную мысль. — Мне кажется, что купаться по-настоящему можно только в очень горячей воде.

Мистер Рильке не смог сдержаться.

— Горячие ванны лучше холодных, — смело заявил он, выступая из темноты. — Во-первых, они гораздо горячее.

Третий сюрприз для мисс Хаммер за один вечер. Она никогда прежде не видела человека с такой симметричной головой. А что случилось с его челюстью?

— Вам нужен доктор О'Холиген? — спросила она.

— Да. Я принес ему пять восьмых круглого фруктового торта. Я, видите ли, повар-кондитер. Из «Метрополя».

Слушавший через дверь Дэниел в отчаянии вздохнул, услышав слова мисс Хаммер.

— Вы готовите десерты?

— Да. Вы очень понятливая. Именно так. Повара по главным блюдам готовят главные блюда…

— Мистер Рильке, — прокричал Дэниел через дверь. Если он сейчас же не вернется к Священному озеру, он не вернется туда никогда.

— Это вы, Дэниел?

— Да, — он поборол искушение заорать: «Конечно, черт возьми!»

— Вас хочет видеть какая-то молодая женщина.

— Она меня уже видела.

— Она еще здесь.

— Я знаю. Но не могу открыть дверь.

— Почему? Вы ранены?

— Я голый.

— Раненый и голый!

— Нет! — Дэниела трясло от бешенства. — Просто голый!

— Черт возьми! — воскликнул мистер Рильке. Он повернулся к мисс Хаммер, и его челюсть невозможным образом отвалилась еще ниже. О'Холиген утешается с проститутками! Необходимо срочно сменить тему — иначе беседа обречена. Он устранит проститутку. — Я принес пять восьмых фруктового торта, но его нужно немного подогреть.

Мисс Хаммер негромко договорила свою опасную мысль и овладела положением.

— Почему бы мистеру Рильке не отдать мне торт, а я подогрею его, пока вы закончите принимать ванну? — спросила она Дэниела.

— Великолепная идея! — с облегчением ответил он. — Пожалуйста, заходите, — и он помчался обратно к Священному озеру, скользнул в пену и… озеро все еще было там!

Когда сэр Берсилак погреб к берегу, вода свекольным соком плескалась вокруг шеста. Поджелудочная железа, слепая кишка, мозг величиной с орех проплывали мимо. Оглядываясь назад, он видел хлопавшую крыльями рептилию, по-шакальи отрывающую части то от одного, то от другого тела.

Он готов уже был произнести эпилог по поводу отказа от здравомыслия, как вдруг в небесах произошло движение, парящий покров расступился — и глядь! — с облака к воде спустилась дева. Божественное создание было на вид столь пригоже и сладостно добродетельно, что Зеленый Рыцарь мог лишь наблюдать, как она спустилась в Священное озеро. Ее тело покрылось волнами, и только тогда Зеленый Рыцарь сообразил, что дева — совершенно без одежды.

Зеленый Рыцарь многие годы хранил целомудрие, ибо священная месть, вроде этой, предполагала полный отказ от любовных связей. Но чем дольше он размышлял и чем сильнее она вторгалась в его размышления искусными подводными ласками и сладострастным шепотом, тем более он склонялся к тому, что приключение его почти завершено и одинокие раздумья о нем в будущем гораздо ценнее, чем проповедь над парящими водами о сомнительных приобретениях рептилии и о растерзанных телах.

Дева приблизилась, их губы встретились. На мгновение оба замерли в тихом причастии, словно спринтеры в ожидании выстрела. Воды познали последнее их тихое мгновение, и вдруг… Взрыв!

Два тела сомкнулись и взвились в чувственном неистовстве. Погрузившись в глубину, они эластично состязались несколько мгновений, затем рванулись к поверхности и достигли ее; он — возвратно-поступательный поршень страсти, она — извергающийся флогистон вожделения, несущий их по кипучим путям. Скрежещут клапаны безопасности, все горячее и горячее, все быстрее и быстрее, пока жар их соития не стал таким интенсивным, что воды Священного озера закипели. Невероятные подводные чудовища покинули свои придонные лежбища и, спасая жизнь, бросились прочь сквозь вспенившуюся воду. Накатила огромная приливная волна, несущая с собой смятение покинутого далеко в озере совокупления, и оказавшиеся на берегу крестьяне, отупев от потрясения, тонули тысячами.