Женщина, у которой выросли крылья (сборник) - Сесилия Ахерн

Она безропотно опускает сумки на землю. Мужчины подхватывают их, чтобы пронести оставшиеся десять шагов до машины и поставить в багажник. Закрыв багажник, она подходит к водительской двери, чтобы сесть за руль, но коп останавливает ее, кладя руку на ручку двери.

– Э нет!

Она со вздохом отступает. Первый из помощников распахивает для нее дверь и закрывает, когда она садится.

Она выгуливает детей в парке.

– Я хочу пи-пи, мам, – вдруг подбегает к ней Джил, – очень сильно.

– О’кей, идем.

На фоне серой стены возле туалетов маячит голубое пятно – там дежурит гендерный коп, проверяя браслеты у входящих. Прежде чем войти в туалет, каждый должен продемонстрировать резинку на запястье и назвать свой пол. Впереди останавливают красивую женщину.

– Пенис, – говорит женщина.

Джил от удивления вытаращивает глаза.

Гендерный коп, окинув женщину взглядом с ног до головы, кивком отправляет ее в мужской туалет. Та медлит.

– Я понимаю, что таковы правила, но нельзя ли мне пойти в женский? Будьте так добры, сделайте одно исключение, – просит женщина. – В прошлый раз был неприятный инцидент, и я боюсь, как бы…

– У вас синий браслет, по свидетельству о рождении вы мужчина, вы идете в мужской, – говорит гендерный полицейский, избегая смотреть ей в глаза.

– Так нечестно, мама! – внезапно раздается крик Джил. – Скажи ему!

Она стоит оцепенев.

– Пожалуйста, – снова повторяет красивая женщина, прежде чем кто-либо успевает вступиться за нее.

– Не нарушайте порядок, – сурово говорит коп и смотрит ей прямо в глаза. – Здесь дети. В этот парк приходят семьями.

– А я не против, если она пойдет с нами, девочками, – снова встревает Джил.

– Спасибо! – Женщина с благодарностью оборачивается. Она тронута до слез, а Джил сияет.

– Это не важно, правила есть правила. Вы пойдете в мужской туалет или покиньте очередь, – велит коп.

Женщина, схватив в охапку свою сумку, словно ищет в сумке утешения и защиты, медленно бредет к мужскому туалету.

– Я весьма сожалею, что это произошло на ваших глазах, – говорит гендерный коп.

Она хочет что-то ответить, лишь открывает и закрывает рот, не в состоянии выговорить хоть слово.

– А я сожалею, что на моих глазах вы повели себя как козел! – бросает Джил и мчится в туалет. Мать едва поспевает за ней. В кабинке она стоит, закрыв глаза и прислонившись лбом к стене. Ей дурно. Ее шестилетка видит то, что она стала замечать совсем недавно, и говорит то, что ей не под силу сказать.

Вся семья собралась на кухне за ужином. Дэн, Джек и Джил болтают и смеются, но она поглощена собственными мыслями, рассеянно давит вилкой еду на тарелке. На работе выдалась тяжелая неделя. Дэн то и дело с беспокойством поглядывает на нее. Затем, покончив с ужином, он встает, потягивается и идет к двери.

– Пойду посмотрю футбол, – говорит он.

При виде грязной тарелки, оставленной им на столе, ее захлестывает бешенство. Она сейчас злая и опасная, и Дэн чувствует это. Он возвращается, берет тарелку и переносит ее к раковине, где ставит рядом с ярко-розовой посудомоечной машиной – которая сразу бросается в глаза на их серой кухне.

– Посудомойка, между прочим, свободна, – сообщает она.

Дэн растерянно переводит взгляд с машины на нее.

Она с грохотом швыряет вилку, выскакивает из-за стола и лезет в мусорное ведро, чтобы вытащить мусор. Мусорный пакет синего цвета.

– Что ты делаешь? – спрашивает Дэн.

– Выношу мусор.

– Но, дорогая, – он тычет себе в ширинку, – пенис!

Дети смотрят во все глаза. Она вспоминает, как не смогла раскрыть рта на просьбу Джил сказать что-нибудь, и чувствует прилив решимости.

– Вагина вполне способна вынести мусор.

Дети веселятся. Дэн растерян. Она уходит и стоит возле мусоропровода, дожидаясь, пока остынет. Когда она возвращается, на кухне порядок. Грязная посуда убрана в посудомоечную машину.

Дэн сидит на полу в короне, а рогатый викинг Джек в балетной пачке отбивается от пернатой феи Джил, которая тычет в него пластмассовым мечом.

Она довольно улыбается Дэну.

Когда звонит розовый айфон, она немедленно сбрасывает его с тумбочки на пол. Она уже сидит на кровати, и сна ни в одном глазу.

– Ты готова к бою, как я посмотрю, – сонно бурчит Дэн.

– Готова.

– А что случилось?

– Собираюсь схватить новый день за яйца, – отвечает она и, секунду погодя, прибавляет, – и за сиськи.

– Ничего, что это меня заводит? – спрашивает Дэн.

Она со смехом наклоняется и целует его.

Таксист читает газету, когда кто-то шлепается на заднее сиденье и с шумом захлопывает дверь. Обернувшись, он видит женщину.

– Поехали, – распоряжается она. На запястье у нее розовый браслет.

– Ни за что. Мне запрещено везти одну вагину. С вами должен быть пенис.

Пассажирка сует в щелку банкноты.

– Вот вам деньги. Они, так или иначе, одного цвета.

Поглядев по сторонам, чтобы убедиться, что никого нет рядом, водитель включает двигатель.

В «Старбаксе» она грохает о прилавок большой серебряной кружкой.

– Большой латте. С собой.

Олаф поднимает на нее скучающие глаза:

– Пенис или…

– Для меня. Для человеческого существа, которое чертовски хочет пить. Потому что если я это не я, то кем, по-вашему, я должна быть?

Олаф глядит на нее, пока ее невозмутимое лицо не расплывается в улыбке.

– Круто. Один латте для человеческого существа!

Она удивлена, так как не ожидала, что дело кончится миром.

– Ох, спасибо.

С кружкой кофе в одной руке и портфелем – в другой она бежит в офис. Дверь она откроет без помощников, к черту глупые правила, от которых одни задержки и проволочки. Ей плевать на штрафные очки и прочие наказания – она сама себе закон. Но возле входа становится очевидным, что она погорячилась. Рядом нет ни души, а ей нужно открыть дверь, причем обе руки у нее заняты. Она так и этак пытается пристроить под мышку то портфель, то кружку с кофе, но все напрасно. Ничего лучшего ей в голову не приходит, чем пробовать поддеть дверь каблуком. На этот раз ей действительно нужна помощь.