По миру с барабаном - Феликс Шведовский

Рядом с горой Гридхракута, столь важной для всех буддистов Махаяны, на горе Ратнагири орденом Ниппондзан Мёходзи в 1950-х годах была сооружена Пагода Мира (первая в этом месте со времен легендарного царя Ашоки и первая построенная нашим орденом в Индии ступа). Ее спроектировал знаменитый индийский художник Упендра Махарати (1908—1981). Вчера мы встречались с его сыном в городе Патна. Вместе с женой они представляют Общество Раджгирской Буддийской Вихары[61]. Это очень скромный одноэтажный домик в центре города. Знакомство преподобного Нитидацу Фудзии с семьей Упендры Махарати и положило начало ступе на Ратнагири.

Тэрасава-сэнсэй беседовал с супругами не на хинди, который прекрасно знает, ибо прожил в Индии шесть лет, а по-английски. «Язык интеллекта», – объяснил сам Сэнсэй. Здесь эти языки различаются, видимо, так же, как латынь и простонародный в средневековой Европе.

На церемониях в индийских храмах Ниппондзан Мёходзи, в которых мы участвовали, тексты читались только на японском языке. Индусы, принимающие участие в таких службах, не могут проникнуть в смысл сутры. Глубоко религиозная практика превращается в простое поклонение, ритуал. А ведь Будда говорил о том, что Дхарма не привязана к каким-либо языкам.

Впрочем, вспомним наставление Сэнсэя: нам не следует критически и тем более с пренебрежением относиться к поведению японских монахов в Индии, ибо, несмотря ни на что, все они – бодхисаттвы Лотосовой сутры.

Гуляя возле ступы на Ратнагири, я побеседовал с несколькими индусами из Калькутты. Разумеется, они восхищались ступой, прославившей провинциальный Раджгир (в советских путеводителях 80-х годов по Индии она неизменно упоминается), но при этом индусы убеждены, что эта Пагода Мира построена целиком на японские деньги. Это не так. Прежде всего, эта Пагода – проект индийского правительства. Иначе получалось бы, что японцы попросту навязывают индусам буддизм.

Есть тут еще одна чайтья, необычная. В ней находится не прах человека, а фотокопии всех оригиналов Лотосовой сутры на санскрите.

Мы спустились с горы Ратнагири по канатной дороге. Впервые в жизни я оказался не в многоместном вагончике фуникулера, а на узком сиденье, совершенно один. Страшно, признаюсь, видеть у себя под ногами десятки метров пустоты.

Внизу купили на всех два грейпфрута (величиной с нашу дыньку-колхозницу). Такими грейпфрутами нас угощала на горе японская бабушка-монахиня, присматривающая за храмом и ступой. Она знает Тэрасаву-сэнсэя очень давно, еще с того времени, когда он, будучи студентом университета, помогал строить ступу в японском городе Киосоми.

Вообще, угощать всякого приходящего в храм, независимо от вероисповедания гостя, – древняя индийская традиция. Такая освященная пища называется прасадом. В храмах Ниппондзан Мёходзи это сахарные шарики, которые протягивает пришедшим тот, кто бьет в большой барабан.

У подножия горы, в самом Раджгире, также есть монастырь нашего ордена, называется он «Новая Венуван-вихара». Его огромный церемониальный зал построен по проекту японского монаха Нитирэн-сю.

Величина храма соответствует его значению: он стоит на месте первого монастыря, 2500 лет назад преподнесенного в дар Будде Шакьямуни и его общине местным царем Бимбисарой. Венуван-вихара располагалась в бамбуковой роще. «Венуван» – это и означает: бамбуковая роща. Вообще буддийские монахи постоянно странствовали, однако три месяца во время сезона дождей им необходимо было где-то переждать. А деревья могли укрыть не от всякого ливня. Вот Бимбисара и проникся их проблемами и построил первую в истории буддизма вихару. Кстати, название города Бухара, вполне возможно, имеет буддийский корень «вихара». Ведь до прихода мусульман Центральная Азия была буддийской. Возможно, в Бухаре был особенно большой монастырь…

Той исторической «бамбуковой» вихары не сохранилось. Но в память о ней наш орден Ниппондзан Мёходзи в 1950-х годах построил новую.

Благодаря такому своему историческому значению именно Раджгир был выбран в 50-х годах местом для проведения буддийского фестиваля Будда Махотсав – первого за пять веков (в XIII—XV веках буддизм был изгнан из Индии царями-индуистами, а также мусульманами). На том фестивале Джавархлал Неру создал Комитет по возрождению буддизма, в правление которого включили Нитидацу Фудзии. Работа Комитета началась с сооружения ступы на горе Ратнагири и «Новой Венуван-вихары» у ее подножия. Рядом с этой вихарой индийское правительство разбило парк, в центре которого – пруд. Когда копали пруд, нашли под землей древнюю статую Будды.

После дневного сна, крайне необходимого в такую жару, мы пошли к другому храму, правда бывшему. Сейчас в здании храма размещается школа. Это небольшое строение было первым монастырем Ниппондзан Мёходзи в Раджгире, возведенным самим преподобным Нитидацу Фудзии. (Здесь вообще много «самого первого».) Землю купил для него индиец после стадневной аскетической практики, проведенной Фудзии-гурудзи.

Впоследствии археологи раскопали напротив этого участка фундамент одной из первых восьми ступ с шарирой Будды (ступу построил Аджаташастру, царь древней Магадхи), а прямо на участке – фундамент чайтьи, заключавшей прах Ананды, который был так похож на своего двоюродного брата Будду, что их часто путали. Ананду любили особенной любовью. Когда он собрался уйти в мир иной, два государства, Магадха и Вайшали, едва не поссорились из-за права обладания его прахом. Ананда нашел компромисс – вступил в огненное самадхи посреди озера, разделявшего эти две страны. Поэтому его чайтья стоит не только здесь, но и в Вайшали.

18 октября 1996 г. В Бодхгае. Все тот же штат Бихар, самый насыщенный буддийскими достопримечательностями.

Остановились в бирманском храме. Место ужасно комариное, вечером спастись можно только под марлевыми балдахинами, накрывающими кровати.

Мы прибыли сюда уже в сумерки и сразу направились к дереву Бодхи (научное латинское название – «фикус религиозус»), под которым Будда Шакьямуни обрел Просветление.

Царь Ашока много времени проводил под этим деревом, стоявшим и через сто лет после ухода Будды. Его ревнивая жена, узнав об этом, велела срубить дерево. Ашока плакал, поливая пенек много дней и ночей не только слезами, но и молоком. Он поклялся умереть там, если дерево не вырастет. И чудо свершилось.

«Религиозный фикус», возле которого возвело храм буддийское общество «Махабодхи», конечно же не имеет 2500-летней истории. Перед нашествием мусульман от «первоначального» дерева был взят росток и посажен на Шри-Ланке. В свою очередь, росток от второго дерева потом возвратили сюда, и то, которое мы видим, является внуком первоначального дерева.

Даже ночью вокруг дерева Бодхи, огороженного высоким каменным забором, можно встретить буддистов самых различных школ со всего мира. Они проводят здесь церемонии посвящения, молятся или просто сидят в медитации. Это место – особое. Именно здесь, где обыкновенный человек, принц Сиддхартха[62], выявил в себе природу Будды, Почитаемого В Мирах, лежит главное отличие буддизма от других религий, четко отделяющих Творца от тварей. Будда не творец, и поэтому каждый в конечном счете становится буддой. И в этом умении сделать всех равными себе Будда своим беспредельным состраданием превосходит любого творца.