Книги онлайн и без регистрации » Историческая проза » Перевод русского. Дневник фройлян Мюллер – фрау Иванов - Наталья Баранникова

Перевод русского. Дневник фройлян Мюллер – фрау Иванов - Наталья Баранникова

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Перейти на страницу:

Я знала одного барона (или князя) родом из Северной Осетии, из состоятельной дворянской семьи: он был прекрасно образован, знал четыре языка. Осанист, красив, подбородок вверх. Походка раскованная, уверенная. Он хотел продать в Германии лошадей, которых тренировал для выездки, и просил меня помочь ему в этом деле. Единственное, что я знала про лошадей, – это то, что у меня на них аллергия. Но помогать нужно было с бумагами, поэтому я решила помочь; впервые я вчитывалась в названия лошадиных пород, разглядывала библейски длинные родословные: Парсифаль родился от Выдумки и Пробега, Глория и Призрак произвели на свет Овацию, которая стала женой Фельдмушеля и родила Прибоя…

Так вот, когда барон (князь) приезжал в Германию, он любил где-нибудь за общим обеденным столом потешить немцев рассказами о России. Немцы слушали замерев.

– У нас в Москве бывают такие морозы, что даже волки не воют. И бензин замерзает в машине…

И ведь никто не смеялся.

Приехал меня проверять фининспектор. Уж не знаю, где и как он учился, – но жил наверху, в сердце Шварцвальда, среди стеклодувов и мастеров по изготовлению щеток всех форм, размеров и предназначений, разумеется, из натурального дерева и натуральной щетины – одним словом, с гор спустился. Лицо его было из тех, которые невозможно припомнить. Носил он брюки с серым свитером, и говорить с ним было не о чем. Перед ним возвышались стеллажи с толстыми папками – деятельность международной фирмы за шесть лет. И этот человек должен был анализировать и проверять мою работу.

Я думала, как же найти с ним общий язык. С фининспектором лучше быть в хороших отношениях. Он долго копался, изучал, искал: какой капитал нажила я на своем бизнесе и по каким банкам разложила. Ничего у него не находилось – точнее, всему находилось разумное объяснение и документальное подтверждение. Он не мог понять, какая тут ловкость кроется. Смотрел на меня недоверчиво, проверял и перепроверял: не может этого быть! В каком-нибудь швейцарском банке да лежат ее миллионы!

Я знаю точно, что и теперь, в двадцать первом веке, некоторые немцы думают, что Россия – это тайга и медведи, водка и матрешка.

Так искал он несколько недель. И когда, наконец, понял, что хитрость заключена в том, что никакой хитрости нет – все честно, он долго не мог прийти в себя от постигшей его догадки, и снова все перепроверял. На меня взирал отчужденно. К вечеру рабочего дня он выбрал для более тщательного изучения в тишине Черного леса несколько подозрительных (на его взгляд) папок, сложил их в ящик, присел глубоко врастопырку, держа спину прямо, захватил ящик и поднялся только с помощью ног.

– Ого! – сказала я. – У вас были проблемы со спиной? (Меня так же вот научили поднимать тяжести на курсах лечебной гимнастики).

И вдруг мой инспектор обернулся ко мне и просиял, и оживился! Видимо, спина была его любимой темой! Наконец-то мы друг друга поняли! Более того, у нас был один диагноз, такая же самая операция, и в одном и том же году! Исчерпывающее взаимопонимание! С этого момента в нашем общении главенствовала тема – спина, и вариации на тему – как она у нас болела.

Фининспектор рассказывал, как единственный раз в жизни совершил рывок. Он строил снеговика, скатал второй шар (а снег был липучий и тяжелый) и попытался водрузить его на первый – и надорвал спину. А я рассказывала, как не могла спуститься с лестницы, когда отказала спина, и таксист мне помог; невероятными усилиями, под мои ахи и охи, он усадил меня в машину, я назвала адрес, а таксист смешался: «А вы уверены? Разве там есть больница? Какая?» – «Конечно, ее там нет. Там находится мой офис!» – инспектор был впечатлен. Он-то знал, что такое боль в спине.

Мы оживленно обсуждали процесс и методы лечения. Послеоперационный период. Подробности характера боли. И инспектор наконец проникся ко мне сочувствием, разглядел во мне человека.

У меня в новом офисе висела во всю стену карта России, особенная. Я отмечала на ней булавочками города, где в клиниках было установлено наше оборудование для операционных и палат интенсивной терапии. Количество этих булавочек вдохновляло!

Так фининспектор даже и на карту обратил внимание! Стоял, рассматривал.

– А что же здесь-то не освоили вашу Россию? – спрашивал он, тыча пальцем в тайгу. – Давайте-давайте, вы такая… бойкая!

Представляю, вот так вот, в России, подходит ревизор к настенной карте и показывает на тайгу: «А сюда вас ваш бизнес еще не занес, на лесоповал? Ну, давайте-давайте…»

Пианино

В нотах я разбиралась лучше, чем в буквах, потому что стала учиться игре на фортепиано раньше, чем научилась читать, – мне едва исполнилось шесть. Пианино в родительском доме было старинным, огромным и черным. Его появление в нашей семье было связано с несчастьем: мою старшую сестру, которой было семь лет, сбил мотоцикл. Она выскочила на дорогу, завидев на другой стороне улицы подружку. Школьный ранец, соскользнув на затылок, спас ей голову и жизнь, но ножка была искалечена.

Мне тогда было четыре года. Я помню, как мама, подпевая песенке, плывущей из радио, наводила в доме красоту: держала в руках хрустальную вазу и смахивала с нее тряпочкой пылинки. Мне казалось, я видела их танец в солнечном свете откуда-то снизу – видимо, играла на полу. В этот момент маме сообщили ужасную новость, и ваза выскользнула из маминых рук, разлетаясь по каменному полу у камина на миллион осколков.

Мама всегда пела, чистым приятным голоском. Пела вместе с радио, пела, гуляя с нами, пела, когда вела машину. Пела за уборкой и за приготовлением обеда. А отец всегда слушал пластинки, ну, самые обыкновенные вещи: фортепианные концерты Бетховена, Грига, Чайковского (пластинку с Первым, конечно же, фанатично запилили), струнные Дворжака и Вивальди между Ширли Бесси и Эллой Фицджеральд… Выходит, красиво звучало мое детство!

Когда ваза разбилась, музыка притихла. Четыре месяца моя сестренка жила в больнице, перенесла несколько операций на своей ноге. Помню, как по воскресеньям мы ездили всей семьей ее навещать и покупали для нее то, что она больше всего любит…

Я чувствовала, будто пианино закрывает глаза и строго сдвигает брови, когда я устраиваю табуреточку для ног и взбираюсь на высокий стул, чтобы выполнять упражнения.

Пианино купили на деньги, выплаченные страховой компанией в качестве компенсации за несчастный случай. Поэтому считалось, что пианино принадлежит моей сестре. Она играла на нем лет пять и оставила, а я – играла, пока не повзрослела и не покинула родной дом. Но я всегда помнила, что пианино не мое.

Приходила учительница, фрау Грубер, старая дева с печальной судьбой. Ее персона, весьма иронично, очень подходила и к печальному пианино, и к печальной истории, с ним связанной: если у моей сестренки была нога в ортопедическом огромном башмаке, то у учительницы было что-то не так с рукой, потому и не сложилась когда-то ее блестящая карьера – а как она играла! Какие подавала надежды! Но потом болезнь настигла ее и скрючила ей пальцы. Все ее разговоры были только о прошлом, о детстве вундеркинда, которым она была, и в моем сознании ей отводилось высокое, сияющее место где-то рядом с семилетним Моцартом, исполняющим на публику виртуозные концерты. Другая, здоровая рука учительницы действовала решительно: сухие пальцы жестко хватали и ставили мою кисть, передвигались нервно по нотному тексту, демонстрируя бледную желтизну ногтей, точь-в-точь как костяшки клавиш нашего пианино. Ошибаться было невозможно. Страх наказания нависал надо мною черной скалой, в глубине которой ля первой октавы отзывалось пронзительным тонким звуком: словно кто-то точит клинок. Я чувствовала, будто пианино закрывает глаза и строго сдвигает брови, когда я устраиваю табуреточку для ног и взбираюсь на высокий стул, чтобы выполнять упражнения.

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. В коментария нецензурная лексика и оскорбления ЗАПРЕЩЕНЫ! Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?