Обретая - Блейк Пирс

Джейк кивнул и стал ждать продолжения.

– Мы также знаем, что он женоненавистник, ему нравится, что женщины испытывают беспомощность и страх, когда он их убивает. Если он известная, публичная личность, то это наверняка как-то отразилось на его репутации. Сомневаюсь, что есть какие-либо реальные полицейские записи о семейном насилии или изнасиловании или нападении – с его деньгами ему всё сойдёт с рук – но такое может фигурировать в документах о разводе. А он, вероятно, был женат и разводился много раз. Также может быть общеизвестно, что он плохо обращается с женщинами. Об этом даже могли писать в жёлтой прессе.

Джейк был доволен тем, что услышал. Конечно, это была чистая гипотеза, и Райли могла быть совершенно не права. Но поскольку у него не было собственных идей, он был готов обдумать всё, что она скажет.

Райли прищурилась и сказала:

– Мне трудно придумать что-то ещё.

К счастью, у Джейка была идея, как направить её на верный путь.

– Ты только что сказала, что с его деньгами ему всё сходит с рук, – сказал он. – О чём это тебе говорит?

Райли посмотрела на него и сказала:

– Это говорит мне о том, что он высокомерен. Он считает себя выше и важней других. И он считает само собой разумеющимся, что закон никогда не достанет его. Более того, он может считать, что справедливость на его стороне. Что он имеет полное право ужасно поступать с другими людьми. Он выше критики и выше закона. И до сих пор всё только подтверждает это.

– Значит, он богатый социопат? – добавил Джейк.

– Думаю, да, – ответила Райли. – А это так же говорит о том, что он очарователен, особенно по отношению к своим жертвам, а также ко всем, кто может начать подозревать его.

Райли на мгновение задумалась, а потом добавила:

– Но я думаю, что есть одно большое отличие между ним и большинством социопатов. Убийство для него не игра. Это… это скорее досуг, как рыбалка или походы. Для него это как настоящий отпуск… – голос Райли затих. Она снова замолчала, но Джейк чувствовал, что в её голове зреет идея.

Тут она посмотрела ему прямо в глаза и сказала:

– Агент Криваро, мы должны ехать на север.

Джейк был поражён. Он не ожидал, что она скажет что-то подобное.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он.

Райли наклонилась к нему.

– Вы помните, что сказал сержант Грей о парне, которого они останавливали и отпустили, единственном, который путешествовал один? Думаю, это всё-таки был он.

Джейк прищурился и возразил:

– Но Грей сказал, что проверял ванную.

– Я знаю, но, возможно, сержант Грей неправильно запомнил обыск. Может быть, они не добрались до той ванной. В конце концов, они торопились. Они внезапно узнали другое имя – Хантер – и номер, который нужно искать. У них не было никаких причин уделять особое внимание фургону, который они обыскивали в тот момент. Кроме того, Грей, вероятно, никогда раньше не имел дела с настоящим социопатом. В такой спешке убийца мог заставить его поверить во что угодно.

Джейк погладил подбородок и сказал:

– Включая то, что люди Грея обыскали фургон тщательней, чем на самом деле?

– Думаю, что да.

Джейк покачал головой и тихо пробормотал:

– Райли, я не знаю. Мне кажется, ты перегибаешь. В любом случае, если ты права и это тот тип, которого они отпустили, о нём не осталось почти никакой информации. Мы знаем только то, что он ездит на большом «Виннебаго» с красной полосой вдоль борта. Одному Богу известно, сколько таких машин на этой дороге. Мы не можем разослать ориентировки, фактов недостаточно.

Райли кивнула и сказала:

– Вот почему мы должны поехать за ним сами. Всё зависит только от нас, больше ни от кого.

– Но почему мы должны ехать за ним на север? Мы даже не знаем, куда он направляется.

Райли улыбнулась, её глаза блестели от возбуждения.

– О, я думаю, что знаем, – сказала она. – Он сказал Грею, что едет в кемпинг «Крейфиш-Крик» в окрестностях Брайс-Каньона.

– И ты думаешь, что он не лгал? – спросил Джейк.

– Именно! – воскликнула Райли. – Как я только что сказала, он высокомерен и уверен в себе. Он бы не стал утруждать себя ложью. Ему нравится рисковать, а это для него даже не слишком большой риск, учитывая все по-настоящему огромные риски, на которые он шёл в последнее время. Он уверен, что никто за ним не последует.

Джейк молча размышлял. Он никак не мог убедить себя, что Райли напала на след.

Райли настойчиво добавила:

– Агент Криваро, у меня нет и близко такого опыта, как у вас. Но в Академии я много изучала убийц-социопатов. И я знаю, что они почти всегда слишком самоуверенны, что их и губит. Рано или поздно они сами себя подставляют. И я думаю, что именно это сейчас и происходит. Он дал нам представление о том, как работает его мозг.

Джейк наморщил лоб, стараясь разобраться с услышанным. Он напомнил себе, что полностью выдохся и не имеет ни малейшего представления о том, что делать дальше.

И по правде говоря, у него по-прежнему не было ни единой идеи.

Он невольно задумался…

«В том ли я состоянии, чтобы сомневаться в инстинктах Райли?»

В конце концов, её интуиция оказывалась права в те моменты, когда его собственная ошибалась. И прямо сейчас его чутье не говорило ему ничего, с чем можно было бы работать. Выбор, казалось, состоял в том, чтобы следовать интуиции Райли и, по крайней мере, куда-то ехать, либо сидеть здесь бог знает сколько времени, размышляя, что делать дальше.

Но, возможно, важнее всего то, что он всё ещё в долгу перед ней за свою вспышку жестокости несколько минут назад и должен ей нечто большее, чем просто извинения.

«Я должен дать ей шанс послушать своё чутьё, независимо от того, права она или нет».

И если она окажется неправа – что ж, ошибки лишь часть процесса обучения.

Джейк медленно кивнул и сказал:

– Хорошо, мы попробуем по-твоему.

Райли улыбнулась и с благодарностью захлопала в ладоши.

– Но поскольку это твоя идея, – добавил Джейк, – то теперь твоя очередь вести эту чёртову ванну.

Райли выбралась из кресла, убрала остатки закусок, а затем прыгнула в кабину фургона и села за руль.

Всё ещё усталый и обескураженный, Джейк забрался на пассажирское сиденье. Когда Райли выехала на трассу, он всё ещё не мог отделаться от мысли, что этот путь ведёт их в тупик.

Тем не менее, он прекрасно знал…

«Другого пути у нас нет».