Гнилое яблочко - Т. Р. Бернс

— Абрахендж, — с гордостью говорит Эйб. — Как Стоунхендж, только страшнее. Здесь мистер Икст затеряется в лабиринте глиняных и деревянных скульптур.

— Если — или когда — он выберется, — продолжает Лимон, — но скорее «когда», это же мистер Икст, его будет поджидать Огненный бульвар — ошеломительное скопление пиротехники. Бульвар выведет его прямиком во двор Кафетерия, где мистера Икста встретит Симус и добьет его раз и навсегда.

— Отлично! — говорит Эйб.

— Прекрасно! — говорит Габи.

— Добрые Самаритяне, — говорю я.

Лимон поднимает брови:

— А что с ними?

— Что, если они нас поймают? У нас такое серьезное дело, что нас наверняка отстранят от хулиганства на целый месяц. — Я бросаю взгляд на Эйба. — У наших одноклассников будет полно времени, чтобы загнать нас в хвост рейтинга.

Эйб хмурится, но Лимон говорит:

— Это вечер пятницы. Те, кто не будет спать, соберутся петь песни на еженедельную караоке-вечеринку, куда мистер Икст никогда не ходит. Судя по словам моего куратора, Добрые Самаритяне любят отрываться, так что все будет путем.

— С чего мы взяли, что он не изменит свой маршрут, когда что-то пойдет не так? Разве он не свернет сторону или не возвратится обратно?

Лимон кладет рацию, берет маленькую пластиковую коробку и поворачивается к двери. Через двадцать секунд вдоль всего пути мистера Громера натыканы красные кнопки.

— Я установил там маленькие, но эффективные подземные заряды. Они сработают под весом более семидесяти килограммов. По моим прикидкам, мистер Икст весит где-то семьдесят пять — восемьдесят. Как только он наступит на заряд, он получит вмятину в кроссовке — и толчок в нужном направлении. — Лимон снова поворачивается к нам. — Еще вопросы?

— Ага. Может, уже запустим шарманку? — Эйб спрыгивает с моего стула и хлопает меня по плечу. — Расслабься, чувак. Мы же не собираемся его убивать.

В зеркале над комодом я вижу, как застыло мое лицо.

— И только представьте, сколько всяких клевых штук мы сможем купить на кредиты, которые заработаем! — Габи вприпрыжку направляется к выходу вслед за Эйбом.

— Все в порядке? — спрашивает Лимон, когда за ними закрывается дверь.

Я спрыгиваю с кровати и натягиваю кофту.

— Угу.

— Всю неделю казалось, что план тебе по душе. Что-то случилось?

— Нет. — Я тщательно подбираю слова. — Просто это хулиганство. Серьезное хулиганство. Чтобы все это провернуть как следует, нужно быть какими-нибудь Людьми

Икс.

Лимон вытаращивает глаза. Я не хочу, чтобы он думал, будто я недоволен планом — в конце концов, он его главный вдохновитель, — и открываю рот, чтобы объясниться.

— Идеально, — говорит он.

Я захлопываю рот.

Лимон берет со стола маркер и пишет большими черными буквами вверху карты: «ЛЮДИ ИКСТ». Секунду он изучает дело рук своих, потом поворачивается ко мне.

— Что думаешь? — спрашивает он. — Подходит для названия команды?

Я думаю, что название команды, которое мы так и не выбрали, хотя предложили десятки вариантов, сейчас волнует меня меньше всего. Но я также думаю, что он прав. Людей Икст будет трудно оспорить.

— Хорошо, — говорю я. — И вправду хорошо.

Он усмехается, и мы стукаемся кулаками.

— Только помни, — он снова мрачнеет, — это очень серьезно. Мистер Икст — наше последнее препятствие. Когда мы его обойдем, все остальное покажется ерундой.

Как ни удивительно, это меня ободряет. Лимон берет со стола коробку со своими пиротехническими штучками, а я подхватываю сумку, набитую боеприпасами, и мы выходим к Эйбу и Габи.

Сейчас половина двенадцатого. Небо угольно-черное, в кампусе ни души. Лимон шепотом делится с другими нашим названием, те прикрывают рот, чтобы сдержать изумленный возглас, а потом мы в тишине идем к речке, переходим ее по мостику и останавливаемся на другой стороне. Там мы стоим плечом к плечу и вглядываемся в темнеющий сад. Я жду последних инструкций, каких-нибудь мудрых напутствий напоследок… но напрасно.

— Увидимся на той стороне, — говорит Лимон.

И мы разделяемся.

Мой пункт назначения — плоская терраса на крыше Кафетерия. Пока я иду туда, я задумываюсь, почему Лимон так озабочен — и почему я вдруг заколебался. Возможно, я сам до последнего не верил, что мы зайдем так далеко, и не обдумывал все возможные последствия, — отчасти дело в этом. Но главная причина — Элинор. С самого звонка домой на День благодарения и до того момента, как я нашел в беседке плачущую Элинор, я учинял безобразия, не задумываясь о том, кого и как они затрагивают. Но когда я увидел ее, такую грустную и одинокую, я вспомнил о мисс Парципанни. Наверное, она так же чувствовала себя в тот день в буфете — она никого не знала, просто хотела хорошо сделать свою работу и из-за этого попала в беду. А вспомнив о мисс Парципанни, я вспоминаю и о мистере Громере. Пусть он и не новичок, но точно так же держится особняком. Мы собираемся основательно испортить ему жизнь — и ради чего? Ради нескольких дополнительных очков? Ради того, чтобы покутить в Кладовой?

Расслабься, чувак. Мы же не собираемся его убивать.

У меня в ушах звучит голос Эйба, и я мотаю головой. Я дохожу до Кафетерия и взбираюсь по внешней лестнице на крышу. В ночной тишине мои ботинки грохочут, как взрывы гранат; звук такой неожиданно громкий, что я останавливаюсь и озираюсь в полной уверенности, что перебудил всех своих одноклассников-хулиганов. Но на лужайку никто не выбегает, и я продолжаю путь — помедленнее, стараясь легче ступать. Добравшись до верхней ступеньки, я резко сворачиваю направо и, пригнувшись, бегу к дальнем каменному бордюру. Там я распаковываю свою спортивную сумку, аккуратно раскладывая по полу террасы лук, стрелы, гидробомбы и фримеранг (Айк нашел его и снял с дерева, пока я сидел с Элинор). Потом я вскидываю на плечо заряженную Килтерскую красящую винтовку — 1000 и сообщаю о своем местоположении.

— Апельсин Людям Икст. Как слышно? Прием!

— Я на связи, — говорю я.

— Я тоже, — подтверждает Эйб.

— Я здесь! — сообщает Габи.

— Пока все чисто? Все системы работают?

Когда мы подтверждаем, что все в порядке, Лимон говорит:

— Отлично. Оставайтесь на связи.

Проходит несколько минут. Ничего не происходит. Я, пригнувшись, сижу за бордюром и смотрю, что творится в дворике, то и дело дыша на руки, чтобы их согреть. Тренируюсь поднимать и опускать винтовку. Смотрю на часы — с каждой минутой сердце бьется все сильнее.

И наконец, ровно в двенадцать, появляется наша мишень. На нем черный спортивный костюм, мерцающие серебристые кроссовки и наушники для защиты от холода.

— Мистер Икст в поле зрения, — шепчу я в рацию.