Элита «Эмпайр-Хай» - Айви Смоук

упала в обморок. Но потом подумала, что, возможно, ей просто не разрешали выходить из квартиры. Как и мне. К тому же, в остальном она выглядела вполне здоровой. На вид она была лишь ненамного старше меня, а ее светло-каштановые волосы красиво блестели, и я подумала, что она пользуется такой же волшебной щеткой для волос.

– Рада познакомиться, – ответила я.

Тиффани улыбнулась, но ее улыбка тут же исчезла, когда из коридора донесся шум. Словно кто-то включил кондиционер на обогрев, хотя в квартире было не так уж и холодно. Тиффани вышла из столовой так же поспешно, как и вошла сюда.

– Почему общение со мной всех приводит в шок?

Джастин точно так же отреагировал сегодня утром. Я отправила в рот целую вилку салата.

Мэтт рассмеялся.

Я посмотрела на него и попыталась как можно быстрее проглотить еду.

– Неужели ты не понимаешь? – спросил он.

– Чего не понимаю? – Я с большим трудом сдерживалась, чтобы не продолжить уничтожать салат, так как была ужасно голодна.

– Они ведут себя так, потому что обычно на них не обращают никакого внимания. А ты… ты такая милая. Добрая. И искренняя. Для них это необычно.

Я почувствовала, как у меня покраснели щеки.

– И красивая, – добавил он.

Я засмеялась.

– Не думаю, что их удивляет, когда я говорю с ними.

– Я сам удивился, когда ты заговорила со мной.

– Нет, неправда. – Но я так широко улыбалась, что мое возражение вряд ли можно было воспринять всерьез. Мэтт считал меня красивой. Он вел себя так, словно это ему очень повезло стать моим парнем, а не мне – его девушкой. – Но мы все еще… да, я хотела порвать с тобой, и все же…

– Ты предлагаешь возобновить отношения, Бруклин?

– Да?

Он улыбнулся.

– Лично я не считаю, что мы с тобой расстались. – Он протянул руку и взял мою ладонь. – И мне плевать, что там у тебя было с Феликсом. Я заслужил это за то, что не поддержал тебя.

– Между нами ничего не было. – За исключением того, что я призналась ему в любви. Но я была под кайфом. Я сама не знала, чего хочу. Я хотела только Мэтта. Хотела вернуть его. Я крепко сжала его руку. – Но ведь ничего не изменилось. Ты по-прежнему не сможешь вступиться за меня.

– А что, если мы придумаем секретный код?

– Код?

– Он поможет тебе понять, что я на твоей стороне, даже если не смогу ничего сказать.

– Я не уверена, что это нам как-то поможет.

– Или сигнал. Чтобы я знал, когда тебе необходима помощь.

Мне казалось, что это было совершенно очевидно. Но, возможно, такой сигнал в самом деле облегчил бы ему задачу. И позволил нам общаться втайне ото всех.

– Может, будем показывать друг другу язык?

Он рассмеялся.

– Все подумают, что мы чокнутые. Как насчет покусывания губ?

– Вот так? – я прикусила нижнюю губу и готова была поклясться, что в этот момент он тихо застонал.

– Да, так. – Мэтт проделал то же самое, и я поняла, почему он так стонал.

Когда его зубы вонзились в нижнюю губу, мне захотелось, чтобы он сделал то же самое со мной. С моими губами. С моей кожей. Абсолютно в любом месте. Он мог кусать меня где угодно.

– Тебе не кажется, что это слишком двусмысленно?

Мэтт улыбнулся.

– Может, ты и права. Давай тогда будем тереть кончик носа указательным пальцем?

– Такой вариант мне нравится.

Мэтт провел большим пальцем по моей ладони, и по спине у меня пробежала легкая дрожь. Его прикосновения были намного лучше любых сигналов. Но условный сигнал мог пригодиться нам, когда мы будем не одни.

– Вы можете хотя бы минуту не держаться за руки? – спросил мистер Пруитт, входя в столовую с большой кипой бумаг.

Я вытянула руку из ладони Мэтта и посмотрела на бумаги, которые мистер Пруитт разложил передо мной на две стопки. Шум, испугавший Тиффани, издавал не кондиционер, а неожиданно оживший принтер.

– Что это?

Мистер Пруитт щелкнул пальцами, и Тиффани тут же подала ему салат.

– Это, – сказал он, раскладывая на коленях салфетку, – договор о взаимоотношениях между вами двумя. А также список правил, принятых в этом доме, для тебя, Бруклин. Гостевой договор Мэтт подписал еще несколько лет назад. Но теперь мне нужна подпись на договоре о взаимоотношениях. И твоя на обоих документах.

– Договор о взаимоотношениях? – Какое мистер Пруитт имел право вмешиваться в наши отношения?

– Но вы ведь состоите в отношениях, не так ли? – спросил мистер Пруитт и принялся есть салат.

Мэтт взглянул на меня, затем – на бумаги. У него был такой смущенный вид.

Что мы могли ответить мистеру Пруитту? Он уже видел нас вместе. И он мог, сам того не желая, выдать нас Изабелле. Мне совсем не хотелось подписывать этот идиотский документ. Я и так знала, что Мэтт меня любит. И не нуждалась в его подписи на каком-то странном договоре о взаимоотношениях.

– Вообще-то, мы с Мэттом не хотим спешить и говорить всем о нашем романе.

Мистер Пруитт вытер уголки губ.

– Это правда? – спросил он, поворачиваясь к Мэтту. – Вы предпочитаете оставить ваши отношения в тайне?

Мэтт оторвал взгляд от бумаг.

– Мы пока не готовы разглашать эту информацию, – он сказал это таким тоном, что я даже немного разозлилась. Мне-то как раз хотелось поделиться со всеми этой новостью.

– Тебя смущают отношения с Бруклин из-за того, что она принадлежит к низам общества? – спросил мистер Пруитт.

– Нет. Я не это…

– Бруклин теперь носит фамилию Пруитт. И я хочу, чтобы ты обращался с ней как с Пруитт. Подписывай договор или убирайся.

Я не знала, понимал ли в тот момент мистер Пруитт, что он, по сути, отстаивал мои интересы. Примерно то же самое я хотела сказать в пятницу, когда решила порвать с Мэттом. Мне просто хотелось, чтобы Мэтт признал меня и я перестала быть невидимкой в школе. Но его вины в случившемся не было. Не знаю, то ли свою роль сыграли напутствия Кеннеди, которая призывала меня набраться мужества, то ли все дело в травке в моей крови, но я вдруг поняла, что смертельно устала от всех этих тайн.

– Мы с Мэттом держим наши отношения в секрете, потому что ваша дочь шантажирует его.

– Бруклин… – начал было Мэтт, но я не дала ему договорить.

– Она пытается превратить наши жизни в сущий ад.

Мистер Пруитт кивнул, как будто мои слова совсем не удивили его. При этом он не сводил взгляда с Мэтта.

– И чем же она тебя шантажирует?

– Я не могу вам сказать, – ответил он. – Так как это касается не только