Элита «Эмпайр-Хай» - Айви Смоук

с мыслью, что ты меня ненавидишь, – сказал Мэтт, уткнувшись мне в волосы. – Я не могу потерять и тебя.

Как бы сильно ни злилась на Мэтта, я все равно любила его. Любила до безумия. Именно поэтому мне было сейчас так плохо. И ему тоже. Я не хотела больше причинять ему эту боль.

– Конечно, я не испытываю к тебе ненависти, Мэтт. Но последние пару дней мне очень не нравилось, как ты себя вел.

– Прости.

Я покачала головой. Ему не нужно было извиняться. Я поняла. Все поняла. Он боялся потерять еще кого-то. Возможно, он проецировал свой страх перед самоубийством на Джеймса. А возможно, и нет. Но в любом случае я понимала, что его страхи вполне могли стать реальностью. И я ни при каких обстоятельствах не хотела рисковать здоровьем Джеймса.

– Расскажи мне про свою тетю? – попросила я. А потом мой желудок издал до позорного громкое урчание. Я рассмеялась, потому что не знала, как еще мне отреагировать.

Он откинулся назад, и на его губах появилась улыбка. Но теперь я увидела ее. Грусть в его глазах. Как я могла не замечать ее раньше?

– Я даже не знаю, вспомнишь лишь ты что-нибудь из сказанного мной завтра утром, – сказал он. – Но хорошо, давай так. – Его улыбка стала еще шире. – После травки ужасно хочется есть. Я сейчас схожу вниз и принесу немного еды, а потом расскажу тебе про тетю.

Я слезла с его коленей и проводила взглядом, пока он выходил из комнаты, стараясь не думать о том, что ему была прекрасно известна планировка квартиры, так как он навещал здесь Изабеллу. Или о том, что утром я могу забыть все, что он мне расскажет. Я дотронулась ладонью до виска. Все этот придурок Капкейк!

Я прогнала от себе эту мысль. Наша недавняя ссора помогла многое прояснить. Мэтт тоже пережил утрату. Как и я. И я больше не чувствовала себя одинокой. Наконец-то я поняла, почему он не мог все рассказать. И все же осознавала, что, по сути, ничего не изменилось. Мэтт по-прежнему не рассказал мне, чем шантажировала его Изабелла. А я по-прежнему была вынуждена оставаться его тайной.

Глава 16

Суббота

Я с трудом могла представить Мэтта маленьким мальчиком. Ведь теперь он был большим и грозным. Я не знала, каким он был в детстве, но не сомневалась, что и тогда его волосы имели такой же золотистый цвет. И улыбался он так же заразительно. Сейчас он улыбался, вспоминая о времени, проведенном вместе с тетей. Они любили рисовать. Мысль о его маленьких ручках, сжимающих тонкую кисточку, показалась мне такой же невероятной. Сейчас его ладони стали слишком большими, чтобы держать художественную кисть.

– Ты скучаешь по всему этому?

– По времени, проведенному с ней, или по рисованию?

Я заглянула ему в глаза.

– И по тому, и по другому.

Он кивнул и согласился:

– Да.

– Но ты по-прежнему можешь рисовать. Вдруг это поможет тебе почувствовать себя ближе к ней? – Точно так же я чувствовала себя ближе к маме, когда смотрела на звезды, сидя на пожарной лестнице. Или видела любой предмет желтого цвета. Или надевала кеды, которые она мне подарила. Я проглотила образовавшийся в горле комок.

Мэтт протянул руку и убрал мне за ухо прядь волос.

– У меня не так много свободного времени.

Из-за занятий футболом? Из-за меня? Из-за переживаний о Джеймсе? Он не объяснился. И я не знала, стоило ли добиваться от него ответа. Он уже поделился со мной своими страхами. Рассказал о своей тайне. Наконец, доверился мне.

– Судя по всему, она была чудесным человеком.

– Я даже не знал, что у нее депрессия. Настолько погрузился в себя, что ничего не замечал.

– Мэтт, ты в этом не виноват.

– Я должен был это предвидеть.

– Ты еще подросток. Ты не мог ничего заметить. И уж тем более исправить. – Я вдруг услышала оттенок горькой иронии в своих словах. Потому что Джеймс тоже был подростком. И кто как не его друзья должны были обратить внимание на его тревожное поведение? От того, как Роб описывал своих родителей, меня бросило в дрожь. Если кто-то и мог поддержать Джеймса, то лишь его друзья. И его девушка, но родители вынуждали его расстаться с ней. Я даже не знала, что сказать.

Мы лежали рядом на моей постели, но не касаясь друг друга, только переплели наши пальцы. Мне хотелось прижать его к себе, но я опасалась, что он все еще сердился на меня. Между нами, словно непреодолимая стена, лежала пустая банка из-под чипсов, которые Мэтт стащил с кухни. При мысли о чипсах мне снова захотелось есть. Никогда больше не стану есть кексы с травкой. Сосредоточься.

– Как ты собираешься помочь Джеймсу?

– Ты должна забыть обо всем, что я тебе сказал. Я сам все улажу.

– Но… я тоже могу помочь тебе. Или мы можем придумать, как помешать Изабелле шантажировать тебя. Что случилось с частным детективом, которого ты нанял?

– Он ничего не нашел. Я уверен, что она узнала про него и перекупила.

– Изабелла заплатила частному детективу, которому ты поручил найти на нее компромат? В какую историю ты впутался, Мэтт?

Дверь в мою комнату распахнулась, и мы с Мэттом сели на кровати.

Мистер Пруитт стоял в дверях с хмурым лицом. Он откашлялся.

Мэтт едва не упал с кровати, когда отскочил от меня. Его волосы на затылке были смешно взъерошены. Думаю, что и я сама выглядела так же непрезентабельно.

– Мэттью, ты можешь ненадолго оставить нас? Я хотел бы поговорить с моей дочерью. – голос мистера Пруитта звучал холоднее, чем обычно.

Мэтт встал, одергивая футболку, из-за чего вся эта сцена стала выглядеть еще ужаснее. А ведь мы почти не прикасались друг к другу, хотя теперь все выглядело иначе.

– Мы просто разговаривали, – сказал Мэтт.

– Угу. Ступай вниз. Живо!

Мэтт повернулся и улыбнулся мне, стараясь приободрить.

– Честное слово, мы ничего не делали. Я подожду внизу, чтобы Бруклин сама могла вам все сказать. – Он прошел мимо мистера Пруитта и скрылся за дверью.

Я собрала с покрывала крошки и побросала их обратно в банку, стараясь не смотреть на мистера Пруитта.

– В этом доме есть определенные правила, – проговорил мистер Пруитт, подходя ко мне. Прежде чем я успела спрыгнуть с кровати, он сел рядом со мной. – Их цель – научить тебя вести себя как леди, которой ты теперь должна стать.

Леди, которой я раньше не была? Думаю, в нормальной ситуации меня обидело бы такое замечание. Но в