Лики смерти - Наталья Берзина

Фонарь высветил крошечную комнатку. Влад вставил в приемник автомата магазин, передернув затвор, дослал патрон, привычным движением поставил на предохранитель. Теперь дело за пистолетом. Он решил остановить выбор на «макарове» не потому, что любил этот пистолет, просто в тесноте подземных ходов большая мощность не нужна, а патроны для него достать намного проще, чем к «беретте». Главное – не наделать глупостей, не ошибиться.

Тогда, в Афгане, тоже произошла ошибка. Ему приказали зачистить после подрыва машину, двигавшуюся по горной тропе. Обычный для аборигенов старенький, переживший все сроки «студебеккер». Завалившись на бок, с разорванным осколками тентом, он уныло дымил горящим передним колесом, подожженным взрывом. Возле развороченной кабины лежал мертвый водитель. Рядом с ним валялась английская винтовка времен Второй мировой. В кузове было тихо. Влад бесшумно, скрываясь за камнями, выдвинулся вплотную к грузовику. Оставалось только откинуть грязный брезент и заглянуть внутрь. Надежда на то, что оглушенные взрывом еще не пришли в себя, была оправдана. Машину едва не вышвырнуло в пропасть. Держа автомат в правой руке, Влад откинул полог, и первое, что увидел, – это кровь. Кровь на лице молоденькой девушки. Только позже он заметил расширенные от ужаса глаза, неотрывно глядящие в черный глазок автоматного дула. Остальные были мертвы.

Он пожалел девушку, не стал добивать, махнул своим, что все чисто, и стал карабкаться по склону, стремясь поскорее занять свое место в строю. А спустя час их накрыли. Группа едва остановилась на отдых, как с противоположного склона по ним ударили пулеметы. Длинные очереди прижали их к камням. Пули высекали искры из валунов. Острые как иглы осколки камней ранили лица, царапали сжимающие оружие руки. Тем временем слева и справа группу окружали отряды духов, почти неразличимых на фоне окружающих скал. Против обычной спецгруппы выступило более трехсот душманов. Влад тогда сразу понял, кто навел на след. Слишком быстро их нашли среди расщелин и скал.

Группа, не принимая боя, начала уходить в горы. Под градом пуль удалось подняться на гребень и закрепиться на нем. Духи наседали. Пришлось рассекретиться и вызывать поддержку. Нужно было продержаться около часа, пока прилетят вертушки. Но боеприпасы таяли с катастрофической скоростью. Один за другим замолкали автоматы разведчиков. В живых осталось всего четверо. Когда в небе появились «крокодилы», надежды на спасение почти не оставалось. НУРСы перепахивали скалы вместе с засевшими среди них духами. Грохот вертолетных пушек заглушал рев турбин. Их тогда вывезли, четверых. Трое остались лежать в цинковых ящиках в ожидании «черного тюльпана». Влад понимал, что это его, и только его вина, но скрыл от командира тот факт, что оставил в живых раненую девушку. После того случая он так позорно не ошибался. Даже когда уходил из Македонии. Уже в Сербии он почувствовал легкое недомогание, решил не обращать внимания, но дела шли с каждым днем все хуже и хуже. Когда болезнь окончательно доконала, Влад, едва живой, с температурой под сорок, свалился в крошечной пастушечьей хижине. Старик пастух, живший в ней, принял Влада настороженно, но все же принялся выхаживать. Долгие две недели молодой крепкий организм упорно боролся с недугом. Нельзя сбрасывать со счетов и те загадочные отвары, которыми отпаивал его старик. Когда Влад почувствовал, что в состоянии идти дальше, он, не объясняя ничего старику, потихоньку собрал рюкзак и, выходя, оставил как напоминание ручную гранату, закрепленную таким образом, что стоило только открыть дверь, как чека вырывалась и запал должен был сработать. Влад в то время уже никому не доверял. Потому был уверен, что старик, стоит ему обнаружить отсутствие Влада в хижине, тут же побежит в деревню, забыв на время об овцах. Не успел он отойти на пятьсот метров, как в хижине хлопнула граната. Пожав плечами, Влад, слегка ускорив шаг, двинулся дальше, к перевалу.

Вставляя один за другим патроны в магазин, Влад посматривал на небольшую сумку, стоящую в углу. В ней было все его будущее. Деньги, немного золота и камешков, новые документы. С ними пришлось повозиться. Новые паспорта оказались с серьезной защитой, и бланки достать тоже было не просто, но вложенные в это предприятие деньги сделали свое дело. У Влада есть новое имя и шанс на новую жизнь. Жаль, конечно, что не довелось увидеться с мамой, но больше в этот город он уже не вернется. Нетерпение, смешанное с боевым азартом, щекотало нервы. Загнав обойму в пистолет, Влад оттянул затвор, посмотрел, как выдвинулся желтый, маслянисто поблескивающий патрон, снял затвор с задержки. Услышал сухой щелчок и сунул оружие за пояс. Что ж, в этих катакомбах он чувствовал себя как дома, а дома, как известно, и стены помогают. Погасив фонарь, Влад бесшумно открыл хорошо смазанную дверь и вышел в длинный, чуть наклонный коридор. Где-то там, в хитросплетении переходов, уже рыскали бойцы Слона. Прислушавшись, Влад вроде бы различил отдаленные, приглушенные камнем звуки, но с уверенностью сказать было пока нельзя. Он двинулся навстречу врагу уверенно и спокойно. В том, что победа будет за ним, сомнений не было.

Слон в очередной раз нажал кнопку вызова. Теперь телефон, наконец, соединился.

– Какого черта! Где вы застряли? Вы нужны мне здесь!

– Босс, прости, у нас двое раненых.

– Что-о-о?! – взревел Слон. – Откуда раненые?

– Долго объяснять. Приедем – расскажу, – стараясь не злить Слона, ответил собеседник.

Слон раздраженно отшвырнул мобильник. Ударившись о кирпичную стену, хрупкая пластмасса не выдержала и разлетелась на мелкие кусочки, сверкнула, расколовшись, плата, аккумулятор, подпрыгнув несколько раз, затих, словно мышь, за камнем. На виске, куда пришелся удар бутылкой, наливалась фиолетово-черным здоровенная шишка. Слон страдальчески сморщился и швырнул в лицо сообщника мокрую тряпку. Тот, подхватив ее на лету, откупорил принесенную из машины очередную бутылку с холодной водой. Хорошенько намочив тряпку, он принес ее хозяину и осторожно, стараясь не задеть ушиб, повязал вокруг головы.

Слон отхлебнул из горлышка еще глоток водки, снова поморщился и, подойдя к бойнице, посмотрел на реку. Солнце плавилось в сверкающей воде, в заводи стояли, схватившись тросами за берег, разномастные буксиры, баржи, речные сухогрузы и прочие суда. Огромный кран, нависнув над причалом, неторопливо вытаскивал из просторных трюмов какие-то тюки, контейнеры, ящики на деревянных поддонах. Когда-то в детстве он мечтал стать капитаном вот такого большущего судна, ходить до самого моря, перевозить разные грузы и любить самую прекрасную женщину на свете. Не получилось. Ни жены, ни капитанской фуражки, ни огромного теплохода.

Первый срок он схлопотал по малолетке, за банальнейшую кражу. Но в колонии к нему отнеслись с уважением. Не у всякого пацана в неполные четырнадцать лет есть настоящий ножевой шрам, полученный в настоящем поединке. Сражаться пришлось в самом деле всерьез. Он тогда сцепился с Вьюном за право подмять под себя правобережный поселок. У каждого была своя армия, свои солдаты, но в стычках дело заканчивалось, как правило, обычным мордобоем. Для решения вопроса нужно было пролить кровь! Они тогда сошлись неподалеку отсюда, на небольшой, укрытой со всех сторон кустарником поляне. Слон до сих пор помнил, как от страха дрожали колени и предательски потели ладони, пытаясь удержать скользкую рукоять финки. Но вот тогда они вопрос так и не решили. Даже когда оба, раненные, сцепились в рукопашной, рыча и плюясь, катались по вытоптанным траве и песку, стараясь задушить друг друга. Их разняли. Кто-то струхнул и позвал мужиков из порта. Ввалили обоим и отправили по домам. Теперь судьба снова свела его с Вьюном, только на другом этапе, и теперь Слон обязан был разрешить тот давний спор. Не важно, что ему фактически принадлежит почти весь город. Да и сам он уже давно не главарь зареченской шпаны. Все равно, убить Вьюна – это уже вопрос чести.