Снежная роза - Валерия Вербинина

– Я читала сегодняшние газеты, – сказала она. – Одна даже поместила твою фотографию, правда, плохую.

Комиссар Буало терпеть не мог фотографироваться, и вовсе не из соображений конспирации, а потому, что не любил себя на фотографиях. Он поморщился.

– Газеты пишут вздор, – коротко сказал он.

Комиссар Гренье посоветовал ему обсудить сложившуюся ситуацию с женой, попутно дав ей самую лестную характеристику. Вспомнив его слова сейчас, Буало ощутил смутное недовольство – как если бы он был садовником и заподозрил, что кто-то собирается стащить из его сада лучший цветок.

– Я был сегодня у Гренье, – выпалил он.

– Как он?

– Никак. Прекрасно. Ничего у него не сломано. Он просто хотел избавиться от дела де Фермона, представляешь?

– Это вполне в его духе, – задумчиво заметила мадам Буало.

Муж искоса поглядел на нее – и все-таки решил договорить очевидное, хоть и ни капли в ней не сомневался.

– Колетт, все это строго между нами. Я не хочу, чтобы у Гренье были неприятности.

Как это похоже на Арсена – сначала думать о других, а потом о себе! Мадам Буало машинально поправила на скатерти складку, которая осмелилась не так лежать.

– А чего он испугался?

– Он думает, что первая жена графа была убита и что убийство Мориса де Фермона – лишь следствие. Плохо то, что он, возможно, прав.

– Почему плохо?

– Потому что это делает главной подозреваемой нынешнюю жену графа.

– А Симона?

– Я уверен, что ее нет в живых.

Мадам Буало задумалась.

– Он посоветовал мне бросить это дело, – добавил Буало. – У графа де Круассе длинные руки, если я обвиню его жену в убийстве, то… Всякое может произойти. И не с ним, а со мной, вот в чем штука.

– Подожди, я не понимаю, – терпеливо проговорила мадам Буало. – Давай разберемся. Значит, эта манекенщица познакомилась с графом, вскружила ему голову и решила выйти за него замуж?

– Да, и для этого устранила с дороги его жену.

– А где гарантии, что он бы снова женился? Я хочу сказать, то, что он овдовел, вовсе не обязательно означало, что он должен ринуться в новый брак. Особенно если первый был неудачный.

– Ну, ты же ее видела в журналах. Такая женщина должна быть уверена в своих чарах.

– Да, но все, с кем я говорила, уверяли, что граф – страшный сноб и что они никак не ожидали от него такого мезальянса.

– Какая разница, кто и что о нем думал? Он и в самом деле женился во второй раз, да так быстро, что оторопь берет.

– А зачем его нынешней жене убивать Мориса?

– Он догадался, что вторая жена отправила первую на тот свет. Возможно, решил заняться шантажом. Натали уверяет, что он передавал ей письма от ее бывшего любовника. Но писем нет, Морис мертв, так что придумать она могла что угодно.

– Не могла. Любовник-то жив. Ты говорил с ним?

– Я…

Вот, пожалуйста. Опытный полицейский, столько раскрытых дел, и такой прокол. Нет, не зря Гренье хвалил его жену, не зря.

– Хотя, – медленно проговорил Буало, – не исключено, что Морис и письма передавал, и одновременно пытался шантажировать… Я был сильно занят, но с Ланглуа я, конечно, поговорю.

– А что насчет жены жертвы? Вы же в таких случаях всегда проверяете жену.

– Тяжелый случай, – Буало поморщился. – Истеричка и профессиональная страдалица. Мои инспекторы разрабатывают эту версию – опрашивают их прислугу о передвижениях Мориса и заодно выясняют, кто где находился после того, как он уехал из дома последний раз. Пока нет никаких доказательств того, что жена надолго покидала квартиру, когда был убит муж.

– А где именно произошло убийство?

– Очевидно, в Сен-Клу. Эксперты нашли на вилле брызги крови и следы частиц пороха. Хотя возможно, что это кровь Симоны – у нее с Морисом была одинаковая группа.

– И никто из соседей не слышал выстрела, никто ничего не видел?

– Там такое место, что вилла стоит как бы на отшибе. Ближайшие соседи живут метрах в двухстах. Кажется, Морис нарочно снял виллу в уединенном месте, чтобы никто не видел, как часто он ездит к любовнице. Ну и… это обстоятельство обернулось против него.

– Как я понимаю, на время убийства алиби у графини нет?

– У меня есть источник в их доме. Я неофициально его допросил, можно ли незаметно покинуть особняк поздно вечером и затем ближе к утру вернуться, чтобы, опять-таки, никто ничего не видел. Он признался, что и сам иногда проделывает такие штуки. У графа и графини раздельные спальни, так что она вполне могла уйти к себе, притвориться, что заснула, выбраться из дома, добраться до Сен-Клу, совершить убийство, замести следы и вернуться. Конечно, остается немало вопросов – на чем она добиралась до Сен-Клу, например. Свою машину она использовать не могла, там мотор ревет так, что, по словам слуги, перебудил бы весь дом. Но ты же понимаешь, что ответы на вопросы о транспорте и тому подобных вещах в ходе следствия всегда выясняются.

– Знаешь, Арсен, я должна тебе кое-что сказать, – неожиданно проговорила мадам Буало. – Помнишь Сидони, которая училась со мной в пансионе?

– Брюнетка, рост метр шестьдесят, веснушки, одета всегда ярко и всегда не к лицу? – проворчал Буало. – Что ей надо?

– Не ей. Она вышла замуж за одного руанского чиновника и… В общем, его дядя – нотариус – зачем-то хочет с тобой увидеться. Сказал, что это может быть очень важно, но он настаивает на конфиденциальной встрече. Во дворец правосудия он приходить не хочет. Он оставил свою карточку и номер телефона в гостинице.

– Он был здесь? – Буало аж подскочил на месте. – И ты его впустила? Я же столько раз говорил тебе…

– Он привез рекомендательное письмо от Сидони и рассказал о ее семье. Очень учтивый, очень старомодный, очень осторожный… я бы даже сказала, пугливый господин. Напустил невероятное количество туману, но, мне кажется, я его поняла. Он считает, что есть обстоятельства, о которых ты должен знать. Так именно он сказал и повторил несколько раз. Граф ведь нормандец? Возможно, то, что тебе хочет рассказать нотариус, как-то связано с этой семьей.

Буало задумался. Если нотариус из Руана не поленился разыскать в Париже полицейского, который ведет расследование, значит, дело и впрямь серьезное. А раз так, нет никаких причин не выслушать его.

– Хорошо, я с ним поговорю, – пообещал комиссар, поднимаясь с места. – А теперь пойдем послушаем радио. Сейчас как раз должны передавать вечерний концерт.

– Предположим, ты убийца. Ты убил двух человек и хочешь представить дело так, что один из них сбежал, чтобы в преступлении стали подозревать именно его. На руках у тебя труп и два чемодана с вещами, которые ты захватил для отвода глаз. Куда ты все это денешь?