Одержимость. Книга первая - Анастасия Шерр

Да, теперь не такая. Он обрезал её крылья и бросил их в огонь, в котором сгорела и её душа.

Подумать только… Она ведь попрощалась с жизнью, когда услышала щелчок курка. С минуту Ира не могла открыть глаза. Она прислушивалась к звукам и их не было, собственное тело не слушалось, а разум потух, словно костер, в который вылили ведро воды. И только когда девушка услышала стук своего сердца, поняла — она ещё жива!

С трудом открыв глаза, Ира обнаружила, что всё ещё сидит на полу, а над ней возвышается её палач. Он не насмехался, вопреки ожиданиям, не иронизировал и даже больше не злился. Он просто наблюдал за её реакцией, как смотрит охотник в глаза загнанному в западню животному. Он убил её не выстрелом, но взглядом.

А теперь, ко всем своим «радостям», она ещё и безработная. Не стоит и говорить, как вопил на неё Пончик, пока та снимала фартук, чтобы бросить его ему в рожу. Да, она сделала это! Ушла красиво, как и подобает Ирке Цветочкиной! Но что-то внутри щёлкнуло и она больше не та бесстрашная сумасбродка, что ещё совсем недавно, разбилась бы в лепёшку, но выкрутилась из этой ситуации так, что несчастный, посланный нахрен посетитель ещё и крайним бы оказался.

Она просто ушла. А сейчас, как трусливая девчонка, шла по тротуару и глотала слёзы. Сопливая слабачка!

Свернув за угол дома, Цветочкина пошарила в сумке и достала ключи от квартиры, из которой, вполне возможно, её вышвырнут так же, как и с работы. Но пока есть где переночевать, а завтра она решит, что делать дальше. Вполне возможно, что попрощается с Аришей, поцелует её на прощанье, скажет какую-нибудь колкость в своём стиле и уедет домой. На поезде, на автобусе, автостопом… Не важно. Лишь бы убраться подальше из города, который когда-то мечтала покорить. Москва слезам не верит… Вот уж поистине.

Девушка приложила магнитный ключ к кнопке домофона и, услышав характерный писк, открыла дверь подъезда, но зайти в него не успела. Кто-то зажал ей рот большой потной ладонью и дёрнул Иру на себя. Она впечаталась спиной в грудь нападавшего и с остервенением забилась в его руках, пытаясь вырваться.

— Тебе привет от Мухи! — хриплый голос незнакомца прозвучал прямо у её уха и последнее, что увидела девушка — нож занесённый над её грудной клеткой.

Холодная сталь с каким-то хрустящим звуком вонзилась в её тело и острая боль тут же лишила её возможности дышать. Перед глазами всё поплыло, а руки убийцы исчезли, позволяя девушке упасть на бетонную площадку.

По приезду из больницы Вера Николаевна первым делом бросилась на кухню, откуда доносился голос дочери. Ехать в клинику молодые люди не стали, потому как не было смысла. Александра Степановича уже подготовили к операции и любые посещения ему были противопоказаны. Сейчас же женщина хотела воочию убедиться, что с её девочкой всё в порядке и её некогда счастливая дружная семья всё ещё жива.

Ариша бросилась к маме, принимая ту в свои объятия.

— Доченька, счастье моё! — Вера Николаевна со слезами на глазах расцеловывает свою маленькую красавицу, искоса поглядывая на крупногабаритного мужчину, что вполне спокойно наблюдает за ними сбоку.

— Ну что ты, мамуль, не плачь, — девушка утирает слезинки с лица матери и отходит в сторону. — Познакомьтесь. Мама, это Илья, мой… Мужчина.

— Вера Николаевна, — подаёт ему руку женщина, не дожидаясь окончания официальной части знакомства.

Ворохов с неизменно-чарующей улыбкой принимает руку будущей тёщи и, склонившись, целует её.

Арина выпучивает глаза и застывает с недоговорённой речью в горле. Ни хрена же себе, романтик!

Мама удивлена не меньше её и растерянно хлопает глазами, уже и позабыв, что рядом стоит дочь, по которой она безумно соскучилась.

— Теперь я понимаю, в кого Ариша такая красавица. Мне очень приятно познакомиться с вами, Вера Николаевна, — всё та же обворожительная улыбка на нахальной бандитской морде. Кинчева-младшая понимает, что будь на месте мамы другая женщина, её разорвало бы в клочья от ревности.

— Мне тоже очень приятно, Илья, — растерянно, с неким восхищением во взгляде, женщина пробормотала шаблонное приветствие. — Ой, а что же это я… Вы же голодные, наверное? Сейчас накрою на стол!

— Евгений Палыч, я, честное слово, не знаю, как так вышло… Мы вели её до самого подъезда, а потом подумали, что она зашла в дом и…

— И поехали по бабам! — договорил за него Синицын, буквально приколачивая парня своим бешеным взглядом к полу.

— Но там рядом с домом Лёха оставался… Ну, а чего нам троим делать то…

— И какой прок от твоего Лёхи, если девчонку искромсали и бросили на крыльце?! — уже прогремел Бугай, неосознанно надвигаясь на паренька.

— Евгений Палыч! Ну я вам клянусь, мы ни сном ни духом, что она там осталась…

— За кой-хер вы получаете деньги, если даже не удосужились убедиться, что она зашла в подъезд?!

Парня от неминуемой расправы спас помощник порасторопнее, что весь взлохмаченный забежал в клинику.

— Мы взяли нападавшего! «Гайцы» прошмонали все тачки в округе и нашли у него в салоне окровавленный нож.

Бугай мстительно усмехнулся, от чего мужчины поёжились, если не внешне, то внутренне точно.

— Везите его на склад, я тут закончу и приеду.

Женя тихо отворил дверь палаты и вошёл в неё, где без единой кровинки на лице лежала Ира, окружённая противно попискивающими аппаратами.

— Что ж ты, Цветок, такая тихая? Открой глазищи свои… Наори на меня что ли…

Бугай объяснял свою жалость к девушке очень просто — ничто человеческое ему не чуждо. К тому же, он ведь уже сам её наказал за совершённую глупость. Достаточно бы уже… Так нет, его идиоты не смогли уследить за ней и вот — имеют то, что имеют. И что теперь, спрашивается, делать ему? Цветка то подлатали немного, скоро придёт в себя, благо, что сердце и лёгкие не задеты. Работал явно не профессионал, что, собственно, и спасло Ирку от смерти. И вроде бы всё ничего, но он то не может теперь оставить её… Вроде как добровольно подписался на это. Вот же блядь, таки добилась своего малолетка.

Мужчина усмехнулся сам себе и потрепал девушку за бледную щеку.

— Когда очухаешься, я тебя по первое число оформлю, — улыбнулся ещё раз, когда представил, как будет пищать маломерка во время этого самого «оформления».

Никитин в который раз нажал на кнопку вызова, но отвечать на его звонок явно не торопились. И всё-таки по прошествии нескольких минут гудки сменились грубоватым баритоном:

— Что тебе, Муха?! — по ту сторону явно были недовольны тем, что их отвлекают.

— Вы обещали в случае чего предоставить мне защиту! Одного из моих парней приняли менты!

— Во-первых, закрой свою пасть и не ори на меня, не со своей тёлкой базаришь! Во-вторых, я обещал помогать конкретно тебе и только в том случае, если Ворохов попытается тебя шлёпнуть, а рано или поздно он возьмётся за тебя. Поэтому, будь так любезен, сделай дело и принеси мне бумаги! Если у меня получится свалить Зверя, ему уже будет не до нас. А до того не смей меня беспокоить! — «абонент» вырубился, тем самым послав своего подельника куда подальше.