Не оглядываясь назад - Андрей Вербицкий

Бер закрыл глаза и провалился в спасительное небытие.

Глава четырнадцатая.

Сержант Бевз выплюнул изо рта землю и тяжело приподнялся со дна траншеи, куда плюхнулся во время обстрела позиций роты. Встать в полный рост не решился, предпочел сидеть на корточках, привалившись спиной к укрепленной бетонными столбиками насыпи. Отряхнулся нервно, и было хотел в привычном жесте пригладить свою гордость — усы, но с досадой вспомнил, что от его некогда шикарной седоватой поросли почти ничего не осталось.

В предыдущий раз ишхиды накрыли окопавшихся солдат клана зарядами, начиненными чем-то огненным. Тугая пылающая волна пронеслась бурей над головами и успела плеснуть жаром в лицо сержанту, он чудом не получил сильного ожога, но и совсем без потерь не остался — лицо покраснело и пекло, подпаленные волосинки усов скукожились, значительно уменьшившись в длине, а запах паленого собственного волоса под носом заставлял морщиться. Сержант чувствовал себя теперь каким-то облезлым котом, и это его бесило больше, чем даже тупость собственных подчиненных:

— Куда полез, ты, швабра с придурью! — гаркнул сержант на долговязого бойца с позывным «Гильза», вознамерившегося выглянуть из стрелкового окопа. — Решил поскорее помереть?! Обстрел еще не закончен! А ну быстро заныкались все!

Никто не ожидал, что ишхиды имеют столь дальнобойные метатели. Разведка докладывала, что за холмами противник собирает то ли баллисты гигантские, то ли требушеты из металлических деталей, однако должного значения этому конструктору не придали. Без малого шесть километров все-таки.

По полученным сведениям от согласившегося сотрудничать в обмен на почетную смерть пленного ишхида было известно, что артиллерия его народа способна стрелять на дистанцию много большую, чем аналогичные устройства известные по земной истории. До полутора километров снаряды запускали, может чуть дальше. Вдобавок опыт столкновения с гноллами, которые применяли против зареченцев легкие, захваченные у тех же ишхидов метатели, подтверждал полученную информацию. То есть с поправкой на магию в руководстве полагали, что артиллерия врага способна наносить пусть мощные удары, но все равно на относительно короткие дистанции, не идущие ни в какое сравнение с военными технологиями людей.

Штабных больше настораживала постепенная тенденция ишхидов на отказ от привычки ходить в атаку сомкнутым строем, что облегчало ранее защитникам Зареченска отражать атаки. Ишхиды как-то подозрительно быстро подстроились под возможности людей, и перешли на окопную тактику, превратив войну в позиционную. Чем еще сильнее удивили командование силами обороны. В перспективе этот факт сулил долговременное противостояние на истощение ресурсов, каковые восполнить пока что не представлялось возможным. Несмотря на превосходство в технологиях и тактике, стратегически люди войну проиграют. Такого исхода никто не желал.

Подразделениям Клана и частям армии генерала Быстрицкого новые реалии в войне принесли немалую толику ужаса, а для многих бойцов боестолкновения стали последними в их жизни. Укрепления строились из расчета защиты от ливня стрел, от подобравшихся на близкое расстояние магов и очень редких накрытий позиций снарядами из метателей. Все считали, от командиров, до простых солдат, что последняя угроза минимальна, никто просто не допустит приближения неповоротливой и медленной баллисты на удобную для выстрела дистанцию. И уж точно чего никто не ожидал от ишхидов такого разнообразия в начинке снарядов. У людей богатая фантазия, но не настолько, чтобы предвидеть, что в реальности может сотворить магия на службе у врагов. Слишком много еще непонятного и неизученного.

Началось все с прилета казалось бы банальных каменных ядер. И все бы ничего, кабы не их вес, скорость и начинка. Ядра, врезаясь в землю, поднимали грунт ввысь метра на три, будто при подрыве минометной мины. Они не всегда, но часто раскалывались на куски и шрапнелью разлетались во все стороны, при этом происходили странные остаточные последствия в виде распространяющихся сильных колебаний почвы, как во время землетрясения баллов так два-три. Эти искусственные сейсмические толчки разрушили в паре мест плохо укрепленные переходные траншеи, за что бойцы, готовившие позиции получили втык.

Удивительными оказались и сами обработанные камни. Вся площадь поверхности исписана знаками ишхидов, а сами ядра, по уверению ротных магов светились от влитой в них энергии. Предположили, что снаряды представляют собой амулеты, значительно усиливающие сотрясение почвы, нанося дополнительный урон фортификационным сооружениям.

Однако самое поганое — первый обстрел всего лишь пристрелочный. Спустя час наступил настоящий ад для не бывавших ранее под подобным огнем клановцев. Благо метательные орудия ишхидов достаточно долго перезаряжались и совершали пуски с интервалами раз в двадцать пять минут примерно, что позволяло между ударами перевести дух, зарыться глубже, перевязать раненных и оттащить из окопов и траншей убитых. И, конечно же, настойчиво требовать нанести ответный артиллерийский удар.

Чего только за последующие три часа роте не пришлось пережить. Огненные шары вспыхивали при соударении с землей яркими расширяющимися куполами, выжигающими все в радиусе семи-восьми метров. Металлические ядра разрождались электрическими протуберанцами, поражали людей, выводили из строя технику и оборудование. Полые сферы раскрывались высоко в небе и выпускали из чрева сотни коротких стальных дротиков со стабилизаторами, заставляя в страхе искать укрытие в блиндажах или под щитом с активированным защитным полем.

Кульминацией последнего обстрела послужил магический удар, вызвавший у всех без исключения рвотные спазмы. И пусть никто от него не погиб, однако моральный дух очень сильно подточил.

— Так, гаврики! Перекличка! — сержант продолжил надрывать голос. — Живо проверились сами и осмотрели ближайшего товарища! О раненных и, не приведи Господи, об убитых доложить немедленно!

Через пять долгих минут бойцы отделения пришли в себя, огляделись и пересчитались. К счастью никого и в этот раз не зацепило. Смерть тоже прошла мимо, не удостоив третье отделение второго взвода роты «Шатун» своим вниманием. Пожалуй, отделение сержанта пока что единственное не понесшее безвозвратных потерь. Все перепуганные, немного подпаленные, но относительно целехонькие. Что не могло не радовать.

— Гильза! — позвал сержант высокого и немного нескладного солдата. Впрочем, самого толкового из всех подчиненных, несмотря на изредка демонстрируемую рассеянность и нежелание делать все по уставу. Как заметил взводный — лейтенант Мартьянов: «Когда надо Гильза делает все как надо».

— Я! — Гильза не вытягиваясь во фрунт умудрился, тем не менее, выглядеть подтянутым, разве что честь не отдал.

— За старшего. Я к лейтенанту. И смотрите у меня тут, — пригрозил сержант.

— Понял.

— Не «понял», а «так точно».

— Да понял я, понял, что «так точно».

— Тьфу. Курвины дети. Закончится эта катавасия, и займусь вами. Обратно в окопы попроситесь.