Миледи и притворщик - Антонина Ванина

Внезапно царица забилась в судорогах, будто её пронзила незримая молния. Жрицы, стоявшие рядом, подхватили её под мышки, мне же в руки упала распечатанная склянка. Как удивительно, мёд из неё не вытек – он давно застыл и превратился в монолит. А вот голова Генетры внутри неожиданно преобразилась – она почернела, словно выгорела, а в её глазницах больше не поблёскивали демонические огоньки. Теперь я ясно поняла, что вижу труп – пустую оболочку, кокон, из которого выпорхнула бабочка. Или злой дух. И не важно, как его зовут: Генетра, Камали или древнее первозданное зло.

С вершины постамента послышался глубокий болезненный вдох – это царица Алилата на руках жриц пришла в себя и открыла глаза. Что-то в них изменилось. Кажется, в этих чёрных угольках появился нездоровый блеск, какой бывает лишь у безумцев.

– Сестры и братья! – твёрдо встав на ноги, провозгласила Алилата. – Грядут великие времена и великие перемены. Сила Красной Матери снова с Румелатом. Я чувствую её в своих жилах, она течёт по моим венам, и каждый удар сердца возвещает о том, что день великих перемен близок. Злодей Сурадж будет повержен, его шпионы падут замертво, а все проповедники ложных богов лишатся своих языков. Ни один вражеский воин не ступит на нашу землю, потому что мы первыми нападём на наших недругов, и сила Красной Матери защитит нас от их стрел и мечей. Мы сокрушим Старый Сарпаль, освободим всех рабов Сураджа и построим на его земле храмы в честь Красной Матери, а потом пойдём войной на другие сатрапии, что ещё не приняли учение Камали. Наши сёстры и братья появятся во всех городах Сарпаля, и скоро их будет так много, что все остальные боги падут и навсегда исчезнут из людской памяти. И тогда мы навсегда забудем о войнах, потому что весь Сарпаль будет наш, и они станут не нужны. До скончания веков мы будем жить в мире и проповедовать истину Красной Матери по всему Сарпалю. Возрадуемся же, сёстры и братья! Грядут великие времена!

Внизу раздался стройный хор ликующих голосов:

– Красная Мать!

– Царица! Защитница!

– Слава Красной Алилате!

– Смерть Сураджу!

Эти вопли могли бы продолжаться вечно, но на смену им пришли удары барабанов и уже знакомые мне нотки костяных дудочек. В голове тут же всё заволокло туманом, и я пошатнулась. Проклятье, надо было слушать Стиана. Ну почему я опять забыла, что там, где камалистки, там всегда и их гипнотическая музыка. Как же плохо, когда руки и ноги перестают подчиняться. И рядом нет никого, кто мог бы помочь…

В бессилии я опустилась и легла на ступеньки, зачем-то обнимая склянку с мумифицированной головой. Мой разум помутился, и мне даже стало казаться, что среди тех верховных жриц, что стоят рядом с царицей, есть две уже знакомые мне женщины – у одной бельмо на правом глазу, а у другой на левом.

Камалистки из пустыни Мола-Мати, что спустились вместе со мной в чрево Города Ста Колонн и вынесли оттуда кучу золотых монет – да это же они! Кажется, тогда сестрицы сказали, что отдадут деньги другим камалисткам и царице на борьбу с Сураджем. Неужели, они сдержали своё слово?

– Что, сестрица, плохо тебе? – раздался над головой задорный голос одной из них.

– Слышишь в своей голове голос Генетры? – подхватила её слова другая. – Может, сейчас начнёшь ещё и прорицать от её имени?

Из последних сил я пару раз отрицательно мотнула головой, на что сестрицы заключили:

– Какая-то ты неправильная сестрица. Не любишь песни Красной Матери. Но ничего, ещё наслушаешься их на пиру. Тогда они точно тебе понравятся.

А потом я ощутила, как две сестрицы хватают меня под руки и ведут вниз по ступеням. Двери храма уже отворились, а красное сияние вырвалось из святилища и выплеснулась на людей, стоящих на площади. Крики, стоны и радостный смех затмили остатки моих чувств. Туман окончательно окутал мой разум, и я растворилась в нём, таком вязком и тёмном.

Я так долго блуждала во мгле и безвременье, что на миг поверила, будто я растворилась в этой заунывной музыке, что отдаёт боем барабанов в висках и визгом флейт под черепной коробкой. А может, моя черепная коробка и сама стала барабаном в умелых руках камалистки, и теперь она отбивает на ней знакомый ей ритм?

Странные мысли роились в моём сознании. Мне пришлось сделать над собой неимоверное усилие, чтобы тряхнуть головой и открыть глаза.

Как странно, я думала увидеть залитый красным светом храм Камали, а вместо него перед моим взором предстала совсем другая картина: я сижу в тёмном зале, освещённом лишь факелами и свечами, передо мной длинный стол, полный яств, а за ним сидит так много девушек и женщин, что их и не счесть.

Все они ели, пили вино и о чём-то говорили друг с другом, вот только их голоса слились для меня в монотонный гул, когда я поняла, что напротив меня сидят две сестрицы-камалистки, а справа во главе стола сама царица Алилата.

– Что ты видела? – заметив, что я смотрю на неё, спросила правительница. – Тебе было пророчество? Картины грядущего или прошлого? Говори, я жду.

О нет, кажется, меня здесь и вправду принимают за жрицу. И как теперь объяснить, что в транс я впадаю вовсе не по велению богов, а из-за непереносимости звуков здешней музыки?

– Я? Я, кажется, заснула, но не видела снов. Только пустоту.

– Пустоту? Ты хочешь сказать, что земли Румелов ждёт запустение?

Голос царицы посуровел, а на её лице ясно отпечаталась тень недовольства, и потому я поспешила сказать:

– Нет, я не знаю ничего о будущем Румелата. Я не прорицательница и не умею видеть картины грядущих событий. Я просто хранительница сосуда. А до этого была хранительницей кинжала…

– Шепси и Шукета сказали мне, что ты спускалась вместе с ними в занесённый песками Город Ста Колонн. Почти год минул, как Шепси и Шукета принесли мне свою добычу – золотые монеты и голову ненасытного сатрапа Карибаила. А что добыла в том городе ты?

Я невольно глянула на сестриц-камалисток и поняла, что впервые слышу их имена. Кто из них Шепси, а кто Шукета, я так и не разобралась, и потому поспешила ответить на вопрос царицы:

– Из Города Ста Колонн я привезла домой каменную вазу и самое главное своё сокровище – фотографии древнего города.

– Фотографии? Что это?

Ох, и как я забыла, что румелатцы в отличии от старосарпальцев ничего не знают о благах цивилизации. Всё-таки удалённость от морских портов и торговых путей даёт о себе знать. И как же ей теперь объяснить…

Я невольно коснулась рукой груди и нащупала камеру, что так и висела у меня на шее. Прекрасно, оборудование по-прежнему со мной, а вот остальные вещи остались у…

– Стиан! – молнией пронзила мой разум одна единственная мысль.

– Что такое "Стиан"? Ты говоришь загадками, – отпив вина, сказала царица.

– Мужчина, с которым я приехала в Барият, – задыхаясь от волнения, выпалила я и начала оглядываться по сторонам, но в этом зале были только жрицы с красными лентами и стражи-истуканы с потухшими глазами, что выстроились вдоль стен. – Я была не в себе, я всё пропустила, даже не помню, как меня вывели из храма. А он должен был ждать меня возле входа. О нет, он же потерял меня и теперь места себе не находит.