Не боярское дело - Сергей Александрович Богдашов

хороша, как я считал. Ощутимо так меня тряхнуло. Причина, как я понимаю, в стерляжьей составляющей гибрида. А именно, в дополнительном повышающем блоке, высовывающем свой острый нос, и работающем на два соседних блока заклинания.

– Ещё раз, теперь на максимальную дальность, – вооружился биноклем этот милый последователь Франкенштейна, не дав мне даже вытереть скупую мужскую слезу, выступившую от получившегося отката.

Жестокое и безжалостное чудовище. Он что, решил дождаться, когда я дымиться начну? А, впрочем…

– Бестер!

– Неплохо, неплохо. Ещё один практический результат в пользу моей теории, – одобрил результат Навуходоносор магической науки. Тот вавилонский царь тем и прославился, что при его правлении Вавилон разрастался, а соседи ужимались. Чую, растёт научное влияние Шабалина и скоро его оппонентам придётся прилично подвинуться, – А попробуем-ка мы с вами ещё один экспериментальный гибридик, и запускайте его сразу на максимальную дальность.

На этот раз я медоточивым речам не поверил, и перед тем, как начать составлять заклинание, отдышался и попытался в меру своих способностей изучить, что он там накрутил.

Ага, несколько блоков заклинания Шабалин словно подсушил, спрессовав их чуть ли не в монолит, а стерляди едва ли не полную свободу дал, обеспечив ей четырёхсторонний доступ к монолиту. С виду, ничего страшного и опасного.

С названием я особо не запаривался. Сушёный монолит – это же вобла, что тут непонятного.

– Во…дь! – попытался я в самый последний миг остановить уже вырвавшееся название, но не преуспел.

Скрутило меня не по-детски. Внутри всё словно жидким азотом опалило.

Открыв рот, я добрые полминуты пытался вдохнуть воздух.

– Что же вы, Олег Игоревич, так с названием-то некрасиво, – не отрывая глаз от бинокля, укорил меня наставник, – О, есть результат! И, не просто результат. Результатище! Рискну предположить, что мировой рекорд по дальности мы сегодня превзошли. Но название вы всё равно хулиганское выбрали. Материться вам не к лицу.

– Это не мат, а гибрид, – прохрипел я, как только ко мне вернулось дыхание.

– Гибрид чего, позвольте спросить?

– Не чего, а кого. Гибрид воблы и стерляди. Начало от воблы, а конец от стерляди. Воб… – с намёком начал я.

– Лядь, – неопределённо и неуверенно протянул Шабалин, опуская бинокль и разворачиваясь ко мне, – А что это с вами? Вы красный, как рак. Разрешите-ка, я вас подлечу слегка. И платок возьмите, а то у вас кровь носом пошла. Нет, ну надо же. Я новый комплекс упражнений на перспективу разрабатывал, а теперь вижу, что он прямо сейчас вам не помешает. Давайте, давайте, приходите уже в себя.

Вы не поверите, но через пятнадцать минут мы продолжили занятия. Начали осваивать перспективный комплекс упражнений, по утверждению Шабалина, весьма полезных для здоровья. Для будущего здоровья, скорее всего. Позволяющего не подохнуть при испытании его новых заклинаний. Домой вернулись часа через полтора, показавшихся мне, как минимум, месяцем.

Шабалин, весело насвистывая, отправился отобедать, а меня понесли к Джуне. Ноги меня не держали.

Усольцев.

Человек, которого я ещё не так давно считал другом и соратником, безобразно легко откликнулся на требование озверевшего Шабалина. Усольцев представил нам юное дарование, прибывшее в середине лета с десятком свеженьких выпускников, отобранных техномагом лично. Дарование, слегка помявшись, в свою очередь представило очки. Грубое и незаконченное изделие, которое Усольцев пообещал отшлифовать лично. И отшлифовал, впихнув между делом в очки ещё несколько функций, что незначительно повысило себестоимость изделия. Всего-то в два раза… Если цену очков считать в собольих шубах, то вместо трёх их стало шесть.

И только когда эти очки начали примерять на меня, я заподозрил неладное.

Оказывается, по мнению Шабалина, чтобы прицельно отправить заклинание за линию горизонта, мне не хватает двух вещей: высоты и этих вот очков.

Дураком нужно было быть, чтобы не понять, какое заклинание Мефистофель магической мысли имеет в виду. Я, не будь дурак, демонстративно запер очки в свой личный сейф, и вслух пообещал всем присутствующим, что нацеплю их на себя не раньше, чем сам почувствую, что готов.

Пагубность своего решительного шага я начал осознавать в тот же день. Это был первый день моего знакомства с плохой стороной Шабалина. Надо сказать, что этот день я не запомнил, как и последующие два, а может даже и три дня.

Примерно такое же ощущение я уже испытал однажды после могучей курсантской пьянки. Тогда память тоже начисто отказала, и начиная с какого-то момента скрыла от меня всё произошедшее в беспросветном мраке. По крайней мере о том, что мы купались в фонтане на набережной, я узнал только со слов своей охраны.

Зато ранним утром четвёртого дня меня посетили сразу две мысли.

Первая была о том, что без подсказок Сущности я стал медленнее соображать, а вторая касалась родового Источника, а точнее моего котёночка, вымахавшего уже до очень серьёзных размеров.

Пожалуй, он моё единственное спасение. Как я сразу не сообразил, кто мне помогал и не раз выручал меня в аналогичных ситуациях.

– Лечиться, лечиться, и ещё раз лечиться, – бормотал я про себя, тайком пробираясь к своему универсальному средству передвижения.

На реку выскочил околицей, чтобы не будить ещё спящее селение.

С реактивными двигателями у меня пока затык. Всего их удалось изготовить тринадцать штук – несчастливое число, из которых четыре пришлось отдать центру Мещерского.

Кончился рений. Экспедицию за ним я снарядил больше недели назад, отправив к вулкану два десятка студентов из горного института с двумя преподавателями – геологами на арендованном дирижабле. Сколько-то рения они мне привезут, а там глядишь, и документы будут готовы.

Решил я выкупить остров Итуруп у государства. И вроде бы насчитали мне не так много, три с половиной миллиона рублей, и я выразил согласие с ценой и готов был заплатить, но все бумаги ушли на второй круг, который как бы не больше первого оказался.

Остров-то пограничный, а все пограничные княжества и боярства у нас не только по земельному ведомству проходят. Вот тут-то чиновники кровь и попили. Три с лишним тысячи квадратных километров земли и почти шестьсот километров береговой линии по имперским нормативам мне посчитали. Если сначала я просто плечами пожал, ещё не понимая, что это на меня служащие этак ехидно поглядывают, то получив бумаги от Имперского Пограничного корпуса, загрустил всерьёз.

Даже по самым скромным имперским нормативам, полагающимся для малозаселённых земель, выходило так, что мне положено иметь на острове дружину в триста с лишним бойцов и три корабля береговой охраны.

Каково?

Мало того, что никакой рений такие расходы вряд ли окупит, так ещё и выглядит это, как форменное издевательство. Хотя бы потому,