Миледи и притворщик - Антонина Ванина

– Отец будет воспитывать своих племянников в свой семье.

– А как же любовь?

– Что ещё за любовь? – нахмурился Сеюм.

– Та девушка и парень, что гуляли вместе по лесу и зачали ребёнка, разве они не полюбили друг друга, прежде чем расстелить плед? Разве между ними не вспыхнули чувства? Разве после первого свидания они не захотят увидеться вновь? Разве один из них не захочет однажды привести другого в свой дом и объявить своей родне, что отныне они навсегда вместе, потому что любят друг друга?

– Такие вольности в деревнях под запретом.

– Что? – поразилась я. – Любовь под запретом?

– Один дом – один род. Это правило незыблемо.

– Но это же ужасно, – пришлось констатировать мне.

– Чем же? – усмехнулся Сеюм. – Посмотри на этих людей. Видишь, как дяди укладывают маленьких племянников спать, как гладят по голове и укрывают одеялом? Утром матери и дяди этих детей уйдут работать в поле и оставят их на попечение бабушек и их постаревших братьев. Пока молодые жнут и убирают урожай, пожилые следят за домом и ведут хозяйство. Все выполняют свои обязанности, все при деле, никто не забыт и не обделён. В таких семьях нет рабов и господ, все равны в своих правах, все получают по своим заслугам. Такие румелатские семьи самые крепкие и сильные. Каждый здесь знает, что он не одинок и за его спиной есть сила рода, которая защитит его и поддержит в трудную минуту. Вот у тебя за спиной есть защита твоего рода?

– Нет, – пришлось признать мне.

– Значит, ты одинока. Случись что, некому будет помочь тебе.

– Стиан всегда мне поможет.

– Да ну? – усмехнулся Сеюм. – Сегодня он есть, а завтра его нет. И что тогда будешь делать? Вот родится у тебя ребёнок, а твой полукровка куда-нибудь запропастится, кто будет кормить твоё дитя?

– Там, на Севере, у меня довольно прибыльное ремесло, поэтому я сама могу с этим справиться.

– А если у тебя, скажем, рука или нога отсохнет, и ты не сможешь заниматься своим ремеслом, как тогда будешь добывать себе и ребёнку пропитание?

– Хм, – задумалась я. – Если так случится, что Стиана не станет, а я лишусь работы, я пойду к его родителям и деду, чтобы просить помощи. У Стиана очень обеспеченная и дружная семья, своего внука и правнука они не оставят в беде.

– Вот, видишь! – словно что-то доказав мне, воскликнул он. – Что в Старом Сарпале, что у тебя на родине поддержки рода достоин только мужчина, но не женщина. Его род стоит за его спиной, его род воспитает его детей. А пришлая женщина им всегда будет чужой. А для своей семьи такая женщина всё равно, что отрезанный ломоть. Ей нигде нет места. Так разве есть в этом справедливость? Не лучше ли всем, и мужчинам и женщинам, вести свой род лишь по линии матери и никогда не покидать родной дом? Это отец может прогнать из дома и лишить наследства, а мать никогда не отвергнет своих чад. Вот поэтому в Румелате самые крепкие семьи с самым зажиточным хозяйством. Здесь мужчина не может продать женщину и детей работорговцам, здесь отец не вправе решать, в какую семью отдать дочь замуж и какой выкуп за неё получить. Здесь нет места побоям за пригоревшую еду и плохо выстиранную рубаху. Понимаешь?

– Понимаю, – кивнула я. – Понимаю, что лучше, чем в Румелате, женщинам нигде не живётся. И всё равно кое-чего у румелаток нет даже здесь.

– Чего же?

– Любви. Ты сам сказал, что она под запретом. А это ненормально. Ты пытаешься убедить меня, что румелатское общество построено на справедливости и живёт в полной гармонии, но никакой гармонии в душе человека без свободного проявления своих чувств быть не может. Нельзя запрещать грустить, ненавидеть, любить…

– А никто и не запрещает, – неожиданно заявил Сеюм. – Помнишь те два обоза, что ехали к границе со Старым Сарпалем?

– Помню. Это были беженцы.

– Это были те самые влюблённые дураки, о которых ты так переживаешь. Наверняка покинули ближайший город. Там ещё есть обычай приводить мужа в дом, чтобы жить с ним.

– Приводить мужа? То есть, это мужчина должен покинуть свой род, чтобы войти в род жены?

– Да. Иначе никакой жены ему в жизни не видать. Нет таких глупышек, кто бы покинул свою мать и бабушку, чтобы уйти жить в дом мужа, где ею будут помыкать его сёстры и мать.

– А если им будут помыкать её родственники, это нормально?

– Он – мужчина, он должен быть сильным, чтобы выстоять и не сломаться.

Вот это да, неожиданный ответ. Хотя, что я хотела услышать от оскоплённого монаха – он ведь рассуждает о перипетиях любовных и семейных отношений с позиции стороннего наблюдателя.

– Значит, среди тех беженцев сильных мужчин не было, – заключила я. – Проиграв битву с тёщами, они просто взяли своих жён и детей и решили податься в те края, где не нужно жить в большой семье, зато можно создать свою отдельную.

– Нет, всё не так. Те мужчины просто не выдавили из себя пережитки прежних времён и всё ещё пытались командовать своими жёнами, колотить их за любую провинность и отбирать у них заработанные деньги. А когда семьи встали на защиту своих дочерей и пригрозили мужьям карами, те просто взяли своих жён и детей и увезли их на восток, чтобы начать новую жизнь в сатрапии, где распускать руки и грабить жену не возбраняется.

Ну-ну. И это мне рассказывает человек, который убил свою родную сестру ради наследства. Впрочем, у него была уйма времени, чтобы в этом раскаяться, многое в своей жизни переосмыслить и вдобавок проникнуться идеологией камалисток – этих верных защитниц женщин и противниц мужчин.

– Всё равно не понимаю, – призналась я. – Если те мужья били своих жён, то зачем последние согласились с ними бежать? Да ещё с детьми. Они должны были остаться со своими большими семьями, чтобы получить защиту рода и уберечь детей от распоясавшихся тиранов. Почему они этого не сделали?

– Потому что всему виной любовь, за которую ты так ратуешь. Только влюблённая женщина будет терпеть тычки и ругань в надежде, что её возлюбленный извинится и исправится. А он охотно извинится и даже признается в пылкой любви, чтобы усыпить бдительность, подпитать влюблённость, а потом снова ругать и бить такую послушную и глупую жену. Вот что, на самом деле творит с людьми любовь – она лишает их здравого смысла, она делает их слабыми и беспомощными перед теми, кого они имеют несчастье любить. Любовь рушит семьи, любовь делает несчастными очень многих людей, и даже самих влюблённых. Любовь – это зло, разрушительная сила и погибель для каждого, кто впустит её в своё сердце.

– Да? – усмехнулась я и добавила, – А я думала, что это самое прекрасное, что могло случиться со мной. Я думала, что любовь может свернуть горы, спасти жизнь и наполнить её подлинным смыслом. Без любви можно прожить. Вот только зачем?

– Ты такая же влюблённая дура, как те тетёхи, что сидели в обозе и боялись поднять глаза. Когда-нибудь ты станешь такой же, как они.