Halo. Разорванный круг - Джон Ширли

Он выстрелил из пистолета по наездникам, не зная, попадает в цель или нет. Плазменные винтовки, выплевывающие яркую люминесцирующую энергию в сторону наступающего патруля, озарили все пульсирующим светом.

И в этот миг Мкен увидел Локвена – его несло на растительных плетях, не на фоластиде, а на сплетении растительных прутьев, которые выкидывались из травы и передавали его все дальше и дальше. Он вскрикивал, когда плети вырывали куски его шкуры, еще две плети протянулись к глазницам. Противник демонстрировал им Локвена, как понял Мкен, чтобы запугать, лишить боевого духа.

– Отпустите меня! – взвизгнул Локвен. – Я вам показал, где они. Отпустите меня теперь!

Но плети за считаные секунды разорвали Локвена в клочья, швыряя горячие, сочащиеся куски плоти в сангхейли и пророка внутреннего убеждения.

Теперь всадники окружили небольшую группу инопланетян, жеребцы выдергивали корни из земли, когда им требовалось пересечь тропинку, усиливались за счет большего количества растительного вещества и ревели.

Вил стрелял во всадников – винтовка била точно в цель. Один противник упал – его глаза выгорели. Другой свалился с жеребца и покатился по земле, сжимая руками обуглившуюся брюшину.

Зилн ‘Клел издал воинственный вопль, прогнал страхи и бросился на врага, нажимая на спусковой крючок…

Мкен отступил от места боя, где со свистом пролетали кинетические пули. Он стрелял из пистолета, пока у него не начало жечь пальцы от перегрева. Один всадник упал, взревев от боли.

Пуля ударила Зилн ‘Клела в грудь, тот вскрикнул и споткнулся, другая угодила сангхейли в голову и разнесла ее на части. Его тело безжизненно рухнуло на землю, как тряпичная кукла.

Потом пуля попала в Трока, и тот, замычав от боли, упал, раненый, но не убитый – пока. В его винтовке кончилась энергия, и он вытащил пылающий клинок. Пули проносились мимо Мкена, и он знал – еще немного, и одна попадет в него, они не могут промахиваться вечно.

Потом раздался клокочущий рев, и в ряды врагов ворвался илпдор, на нем теперь осталась одна только Буренн. Она выкрикивала команды, вцепившись в его шею, а зверь встал на четыре задние ноги, нанося удары когтями передних и щелкая громадной челюстью. Он врезался в заросли и солдат, сбрасывал их с фоластидов, встряхивал так, что ломал шеи, разбрасывал по сторонам.

Вил расшвыривал гранаты – они взрывались громадными цветками бело-синего сияния, словно высмеивая живые цветы вокруг, и еще два наездника упали на землю, их фоластиды разорвало на части, доспехи разломались…

Еще один наездник – последний – соскочил со спины своего верхового животного и принялся стрелять снова и снова в горло илпдора, скользя по фоластиду на тропе.

Илпдор, из горла которого фонтанировала зеленая кровь, надвинулся на мучителя и смял его голову челюстями, после чего ноги животного подкосились и он завалился на бок. Буренн успела спрыгнуть с него в последний миг, едва избежав перелома ноги.

Эрб задрожал, выплюнул голову врага… и умер.

Буренн, рыдая, опустилась на колени рядом с отвратительным воняющим зверем и прижала его окровавленную голову к груди.

– Идем, Буренн, – сказал Мкен, в ошеломлении помогая подняться на ноги Троку. Коммандера ранили в бедро, но он имел такие же шансы добраться до Высшего Милосердия живым, как и все остальные. – Нам пора. Корабль недалеко. Мы все должны поспешить. Где остальные женщины?

– Мы здесь, – ответила Лилумна, выводя из тени дам-сан’шайуум. – Мы должны бежать. – Она подняла на ноги Буренн и обняла ее. – У растений нет разума, их контролируют наездники. Но они могут решить, что им грозит опасность, и наброситься на нас. И очень скоро.

Приковылял сан’шайуумский артиллерист Млир, он с округлившимися глазами огляделся:

– Я видел схватку. Еще кто-то из них тут есть?

– А если бы и были… – зарычал Трок. – Какая бы от тебя была польза?

– Я не знал, могу ли я покидать корабль, – у меня приказ.

– Он прав, Трок, – сказал Мкен, помогая воину двигаться к кораблю. – Млир, помоги Троку добраться до корабля. Я должен знать, что реликты в безопасности. Нам нужно побыстрее оставить Джанджур-Кум… как можно быстрее.

Они покидали родной мир ради паллиатива – ради Высшего Милосердия. Но с ними были женщины, и они нашли просвещающее видение и редчайший люминарий. Мкену особенно хотелось торжественно доставить их Р’Ноху и каким-нибудь образом удержаться и не швырнуть драгоценности в лицо министра.

Убежище: неисследованный

мир-крепость Предтеч

Стратегический зал

850 г. до н. э.

Век Единения

‘Кролона, ‘Дрема, Гмеззу и Скоринн вызвали в Стратегический зал к Уссе ‘Кселлусу. Терса стоял с Лнур в стороне и внимательно смотрел на них. Вид у ‘Кролона и ‘Дрема был мрачный, у Гмеззы и Скоринн – испуганный.

– Мы не говорили о предательстве, великий Усса, – сказал Гмезза.

Он, припадая на одну ногу, подошел поближе к подиуму, где сидел Усса, полурасслабившись на стуле и внимательно слушая.

Эрника Наносящий Шрамы, чьи глаза метали молнии, встал между ними.

– Все в порядке, Эрника, – сказал Усса, оглядев всех, кто стоял перед ним; его взгляд чуть задержался на Лнур. – Он не вооружен. К тому же я его не боюсь.

– Мы лишь потребовали от него более подробных объяснений, – сказала Скоринн, опустив глаза. – Мы не могли понять почему… До нас доходили слухи… Мы… Я приношу свои извинения, кайдон, что мы не…

– Предательства я не потерплю, – сказал Усса. – Если я здесь вождь, значит слушайте меня. Если меня не принимают, так тому и быть. Но те, кто хочет, чтобы я вел их, должны принять мое слово. Так взаимодействуют клан и кайдон. Но не всякое сомнение может считаться изменой. Иначе нас всех пришлось бы казнить в какую-то минуту. – Он посмотрел на ‘Кролона и ‘Дрема. – Я слышал от Гмеззы и Терсы, что вы двое говорили, будто я планирую уничтожить всех… пустить в расход мир-крепость. Что я планирую пригласить сан’шайуум в союзники.

– Нет, мы этого не говорили, – ровным голосом сказал ‘Кролон. – Нас неправильно поняли. Видимо, шум водопада мешал. Мы слышали, как Терса говорил о методе, которым можно разобрать планету на части – этот мир-крепость, – и мы слышали, как машина, которая называется Несокрушимый Уклон, с симпатией говорила о сан’шайуум. Но больше всего волновались за Терсу, а не за тебя, великий Усса. На самом деле…

– Я, кажется, слышал, как кто-то назвал мое неформальное имя, – раздался голос Несокрушимого Уклона, который тут же и влетел в комнату. Летающий Голос пронесся над головами и завис над возвышением, разглядывая группу, собравшуюся перед Уссой. – Подозреваю, что кое-кто неправильно меня интерпретировал. И не в первый раз.