Страсти-мордасти рогоносца - Дарья Донцова

– Не волнуйтесь, я велю Альберту Кузьмичу за ней по пятам ходить. И сама прослежу, – заверила меня домработница.

– Ну, раз к делу подключится кот, можно со спокойной совестью отправиться на работу, – пробормотала я, – Рина будет в крепких и надежных руках… то есть лапах.

– Поезжайте спокойно к своим ученикам, – улыбнулась Бровкина, для которой я репетитор русского языка и литературы, а Иван – владелец фирмы, торгующей компьютерами.

– Медсестра придет в районе полудня, – не утихала я, – проследите, чтобы она руки помыла перед тем, как заниматься больной. Дайте ей халат и тапочки.

– Кто бы мне объяснил, почему врачи идут к раковине не до осмотра недужного, а после? – вздохнула Бровкина. – Ведь всегда так: прибегут, потычут в тебя стетоскопом, а потом спешат в ванную.

– Наверное, врач боится подхватить инфекцию от пациента, – предположила я. – Но так поступают не все. Есть специалисты, которые идут мыть руки, едва переступив порог.

– Танечка, не волнуйтесь, Ирина Леонидовна будет в полном порядке, – напоследок еще раз успокоила меня домработница.

– Совершенно не сомневаюсь в этом, – ответила я и отправилась на работу.

* * *

– У меня интересные новости, – сообщила Эдя, вбегая в мой кабинет.

– Сейчас расскажешь, – улыбнулась я. – Но сначала объясни, где все.

– Александр Викторович поехал к Николаю Модестовичу Лаврову, – отрапортовала Эдита.

– Кто он такой? – удивилась я. – Впервые слышу это имя.

– Понятия не имею, – ответила Булочкина.

– У меня новости, – сообщила эксперт, появляясь в комнате.

– Занимай очередь, я первая пришла, – отрезала Эдита. – И тоже не с пустыми руками.

– У Марины Степановны те же прыщи, что и у Антонины, – не обращая внимания на нашего вундеркинда, доложила Буль.

– Мать Фаины тоже примеряла болеро, – вздохнула я, – не устояла перед соблазном накинуть красивую вещицу.

– Похоже, одной короткой примеркой не обошлось, – поморщилась Люба. – Женщина явно некоторое время ходила в кофте. И нацепила ее на голое тело, не на платье. Не знала, как правильно надо носить болеро.

Я взяла со стола скрепку и начала ее разгибать.

– Правды нам не узнать, но думаю, события развивались так: Марина Степановна пришла в домик Ткачевых мыть окна, заметила симпатичную кофточку и украла ее.

– Очень глупо, – заявила Эдита, – воровку должны были сразу вычислить.

– Бывшей алкоголичке повезло, – продолжала я, – Антонина именно у Фаины спросила, не видела ли та ее кофточку. Ткачева забыла, где оставила обновку – то ли у бассейна, то ли в кафе, то ли еще где-то. То есть она не подумала о том, что вещь украли. А Фая точно знала, где болеро находится, – у нее в шкафу уже висел мамин подарок. Но вернемся к моменту кражи. Мне кажется, что Марина Степановна вообще-то не собиралась отдавать дочери такую красоту, ей самой кофточка по душе пришлась. Вернувшись домой, пьянчуга стала примерять обновку, некоторое время походила в ней и поняла: неудобно, все время распахивается. То, что болеро нужно носить поверх платья, она не догадалась. И куда девать вещичку? Вот тут ей и пришла в голову идея – подарить болеро дочке на день рождения.

– Хорошая версия, – согласилась Буль. – И все же надо выяснить, не привезли ли в местную больничку еще кого-то со странной сыпью. Вдруг Марина Степановна кому-то из соседок предлагала болеро купить, и те тоже его примерили.

– Попрошу Бабакина прямо сейчас этим заняться, – пообещала я. – Мы знаем, что в конце концов болеро попало к жене полицейского. Чтобы угодить матери, Фаина при ней натянула презент и сидела в нем до момента ухода на работу, то есть больше трех часов ее кожа была в непосредственном контакте с ядом. А как долго Марина Степановна носила болеро, не известно, но времени оказалось достаточно, чтобы она получила смертельную дозу отравы. Люся же, накинув мамину обновку, недолго вертелась перед зеркалом, поэтому ее состояние не внушает опасений. Или яд выдохся? Не может же он вечно сохранять свои качества. Как вам такое, а?

– Нет, ты ошибаешься, – возразила Эдита. – В начале двадцатого века английские археологи, которые вели раскопки в Египте, обнаружили захоронение с мумией ребенка явно знатного рода. Около девочки, чей возраст определили как шесть лет, лежала одного с ней роста кукла, сделанная из золота. Глазами у «ляли» были изумруды, рот из рубинов, ногти из бриллиантов, причем не мелких.

– Тяжелая, наверное, игрушка-то, такую не только малышке, но и взрослому мужчине поднять трудно, – заметила Буль.

Эдита заговорила снова.

– С мумией положили не куклу, а подругу, которая должна была проводить умершего ребенка в царство мертвых. Одежда на ней прекрасно сохранилась. Так вот, три человека, которые находились в контакте с куклой, умерли. Жертв могло быть больше, но англичане поняли, что дело в каком-то яде. И оказались правы. Как выяснилось, платье золотой убийцы было пропитано отравой, которая не потеряла своих свойств за минувшие не столетия даже – тысячелетия.

– Болеро у меня, – сказала Люба, – надеюсь разобраться, с чем мы имеем дело.

– Странная история… – протянула я. – Ткачевы едут впервые за долгие годы семейной жизни отдыхать вместе. Юлия Бокова говорила, что путевки в отель «Лесной парадиз» приобрела Антонина, она хотела отвадить мужа от его любовницы, роковой женщины Риты Грачевой. Но Гелена Родионова, хозяйка гостиницы, уверяла меня, что ей звонил какой-то знакомый Тихона и просил предоставить номер Ткачевым. Судя по тому, что об Антонине Ивановне говорили разные люди, она совсем не дура. Но почему-то, увидев мужа и Грачеву на своей кухне за кофе с пирожными, она сразу сочла их прелюбодеями. Это нелогично, на мой взгляд. Скорее Ткачева должна была удивиться, может, спросить у Маргариты, что та делает в ее квартире в отсутствие хозяйки. Но она почему-то просто убежала. А потом, по словам той же Юлии Боковой, решила оживить супружескую сексуальную жизнь, которая в последнее время потеряла остроту, для чего приобретала эротичное нижнее белье и увезла супруга в загородный отель.

– Но трусики и лифчики в ее чемодане самые обычные, – пожала плечами Буль, – никаких корсетов, чулок с подвязками, стрингов и черно-красных бюстгальтеров с буйством кружев.

– Пенсионерка в стрингах? – захихикала Эдита. – Угарно! По-моему, от такого зрелища любой мужик вообще навсегда об эрекции забудет.

– Поговорим на эту тему, когда твой возраст приблизится к пенсионному, – пообещала эксперт, – ты тогда поймешь, что у многих пожилых людей довольно бурные интимные радости. Но Антонина и Тихон к их числу не принадлежали. Тоня давно не была близка с мужем, ей нечего было освежать. Ткачевой сделали операцию по удалению миомы, бывает, что после этого интерес к супружеским утехам пропадает. Не хочу сказать, что это обязательно, часто женщина остается сексуально активной, но случается и наоборот.