Черное солнце Третьего рейха. Битва за "оружие возмездия" - Джозеф Фаррелл

Теперь можно уже рассуждать об истинном значении этих донесений американской разведки в свете последующих событий.

Несомненно, американская армия отнеслась очень серьезно к утверждениям о существовании комплекса, в котором осуществлялись работы по японской атомной программе, на севере Корейского полуострова, в непосредственной близости с государственной границей с Китаем, местом одного из самых кровопролитных сражений войны в Корее. У Чосинского (Чанчжинского) водохранилища генерал армии Дуглас Макартур потерпел крупное поражение и вынужден был отступить И действительно, после блистательной высадки в Инчхоне Макартур стремительно гнал свои войска на север в духе классического блицкрига, стремясь захватить переправы через пограничную реку Ялуцзян, имеющие ключевую роль как для дальнейших действий на территории Китая, так и для защиты от китайского вторжения на Корейский полуостров. Кроме того, целью наступления было Чосинское водохранилище и, следовательно, огромный комплекс Ногучи под Конаном. Макартур отказался выполнить приказ, затем в войну вступил Китай, и, наконец, президент Трумэн отстранил Макар-тура от командования. Так гласит официальная история.

Но могли ли истинные мотивации молниеносного броска Макартура после высадки в Инчхоне через весь полуостров к Чанчжину на самом деле быть совершенно другими? Если учесть меморандум американской военной разведки относительно комплекса в Конане и активизации действий русских, это становится весьма правдоподобным. Все это, в свою очередь, может означать, что настоящие причины последующего отстранения Макартура от должности президентом Трумэном крылись в том, что именно обнаружил там генерал: определенную информацию касательно масштабов работ японских ученых и инженеров и достигнутых ими результатов в деле создания гендзай бакудан.

Но почему же американскому руководству понадобилось засекречивать всю информацию относительно японского атомного проекта? Неужели причина этого только в том, что истинные успехи японцев оказались гораздо более значительными, чем считалось раньше? Для того чтобы ответить на этот вопрос, нам снова приходится строить предположения. Какие методы разделения и обогащения изотопов были известны японцам? На чем в конце концов остановили свой выбор физик Нисина и его команда? Как и их германские коллеги, японские ученые понимали, что кратчайший путь к урановой бомбе, по крайней мере теоретически, лежит через сверхцентрифугу. Однако японцы рассчитали, что скорость вращения подобного устройства должна быть в пределах от ста до ста пятидесяти тысяч оборотов в минуту. Соединенные Штаты вследствие технических сложностей создания таких высокоскоростных турбин приняли решение отказаться от данного метода обогащения изотопов[175].

В этом месте гипотеза Уилкокса начинает пробуксовывать, ибо японцы, по его сообщениям, смогли разработать и, судя по всему, построить большую сверхцентрифугу[176]. Единственная проблема, согласно Уилкоксу, заключалась в том, где раздобыть достаточно большое количество урановой руды. Однако в этом предположении есть одно слабое место, ибо не следует забывать, что японцы вынуждены были просить немцев о помощи в разработке и производстве реактивных двигателей — и ответом на эту просьбу стала не только передача чертежей «Мессершмитта-262», первого в мире реактивного истребителя, имевшего боевое применение, но и приезд в Японию специалистов, способных продемонстрировать необходимые производственные методы и допуски при производстве таких высокоскоростных турбин, работающих при разрушающем воздействии огромных температур. Другими словами, хотя в Японии имелся достаточный теоретический фундамент, отсутствовал практический опыт, которым обладали только немцы. Более того, как уже было показано, сама мысль о центрифуге родилась и получила развитие в Германии. Так что если японцам удалось разработать и построить успешно работающую сверхцентрифугу, скорее всего, на определенном этапе тут не обошлось без содействия немцев.

Другой метод, более дешевый и определенно более соответствующий возможностям японской промышленности военного времени, увеличенный до непомерно огромных масштабов, несомненно, являлся германским изобретением.

Как отмечает Уилкокс, этот процесс, разработанный и усовершенствованный в Германии, открыл японцам доступ к самым последним достижениям в этом простом и необычном технологическом методе. Как мы уже видели, немцы для нейтрализации крайне агрессивного воздействия уранового газа также изобрели специальный сплав, «бондур».

Этот метод в широких масштабах применялся в Освенциме. Возможно, в сочетании с другими технологиями обогащения урана, например, разновидностью циклотрона с применением масс-спектрографа, созданной фон Арденном, это позволило японцам создать под Конаном строго засекреченный комплекс по обогащению урана.

Поэтому можно попробовать заглянуть чуть дальше. Сложим вместе следующие факты: сдачу в плен подводной лодки U-234 с ее грузом инфракрасных неконтактных взрывателей, вместе с их изобретателем Гейнцем Шлике, и просьбу японцев предоставить им «взрыватели» и черт ежи германского тяжелого стратегического бомбардировщика. Учитывая все это, вполне вероятно, что войска Макартура обнаружили в районе Чосинского водохранилища не только свидетельства успехов японцев в создании атомного оружия, завершившихся испытанием урановой бомбы; не исключено, что они также обнаружили дальнейшие свидетельства успехов тех, кто стоял за ними: нацистской Германии. И действительно, вопрос с взрывателями указывает на то, что, вероятно, в обеих странах проводились работы по созданию плутониевой бомбы.