Мачеха моей мечты - Елена Соловьева

Виктор встал над супругой. Схватил ее за запястья, припечатал к кровати. Заглянул в одутловатое лицо.

Зрачки Ангелины были огромными и занимали всю площадь роговицы. Лицевые мышцы сокращались со скоростью света.

Виктор оглянулся: на трюмо лежала свернутая в трубочку купюра и новая, еще не снюханная белая дорожка.

— Хорошо повеселилась?.. — с невероятным трудом выдавил из себя оскорбленный муж.

Беспечное веселье Ангелины сменилось агрессивностью. Изменщица подпрыгнула, скрючила пальцы и предприняла попытку расцарапать супругу лицо.

Виктор ловко перехватил ее руку, завел ей за спину. Лицо его застыло, превратилось в маску.

— Отпусти, — прошипела Ангелина. — Ты делаешь мне больно.

Виктор поморщился и произнес, глядя в обезображенное злобой лицо:

— Мне больнее…

— Ну же!.. — фыркнула предательница и дернулась. — Ты слишком мягкотелый, чтобы причинить женщине вред.

— Ты не женщина, Еля, — процедил Виктор. — Не жена и не мать. Я слишком долго закрывал глаза на твои проделки. Все надеялся, что ты образумишься, оставишь шалости в прошлом. Но это уже слишком…

Он выпустил руку жены и отошел к двери. Обернулся и проронил:

— Ты немедленно отправишься в наркологическую клинику.

Ангелина рассвирепела. Запустила в мужа подушкой.

— Никуда я не поеду! Я не наркоманка!

— Да, — согласился Виктор, уворачиваясь, — ты гораздо хуже. Я многое тебе позволял, потому что любил. Потакал всем твоим прихотям. Все ждал… Но ядовитый плющ невозможно превратить в лозу винограда, как ни старайся. И сейчас я понял, что любил вовсе не тебя, а тот образ, который сам придумал. Настало время расплаты.

Ангелина села в кровати, обхватила себя руками. Раскачиваясь из стороны в сторону, она завыла:

— Ты не можешь меня бросить! Я этого не переживу…

Виктор горько усмехнулся:

— Твои слезы не разжалобят меня. Я устал от фальши. Так что оставь эти нелепые попытки, приведи себя в порядок и собирай вещи: тебе придется пройти курс реабилитации в клинике для наркоманов. Когда ты очухаешься, мы поговорим и обсудим условия развода.

— Нет!!! — возмутилась Ангелина. — Я не дам тебе развод! Никогда. У нас ведь есть дочь, ты забыл?

Виктор прищурился. Голос его перешел на крик:

— А ты сама помнишь о Вареньке? Где она сейчас? С кем ты ее оставила пока развлекалась с любовником?

Ангелина на секунду задумалась.

— Она с няней… с этой, как ее там…

— Очнись, Еля! — потребовал Виктор. — У нас нет няни, и никогда не было.

Громко хлопнув дверью, он покинул спальню и бегом помчался к детской. Дочь осталась последним его утешением в этой жестокой и несправедливой жизни.

Варенька сидела на кровати, под роскошным пологом, расшитым звездами. Она судорожно прижимала к груди любимую Барби, и слезинки с ее глаз падали на золотые волосы куколки.

— Милая… — прошептал Виктор, проглатывая слезы. — Прости меня…

Варенька подняла свое опухшее от слез личико и через силу улыбнулась. Словно лучик света пролился на окутанную тьмой долину. Душа Виктора воспаряла, получила новые крылья.

— Красавица моя, — нежно прошептал отец, стирая с лица дочери соленую влагу.

— Мама… — жалобно пискнула Варенька и уткнулась в его грудь.

Виктор прикрыл глаза, уткнулся носом в детскую макушку.

— Мне очень жаль… Но мы с тобой теперь одни. Я понимаю, что тебе нужна мама… Но без нее нам обоим будет лучше. Надеюсь, ты поймешь меня, когда вырастешь.

Дарья и Машенька сошли с автобуса и поплелись к своему дому. Всю дорогу и мать, и дочь молчали, переосмысливая произошедшее.

Для чувствительной и отзывчивой Машеньки удар оказался слишком сильным. Девочка не плакала, но в ее зеленых глазах застыл немой укор в адрес Ангелины — ведьмы, укрывшейся в особняке Губановых.

— Ничего-ничего, — подбодрила Дарья дочку, — еще немного и мы вновь окажемся в нашем маленьком и уютном гнездышке.

Она говорила и не верила собственным словам. Тяжелое предчувствие сковала ее сердце. Дарья ругала себя за недальновидность, упрекала в рассеянности: выплата по кредиту просрочена на два месяца, а новые документы еще не готовы. Долгий ящик, в который она отложила злободневные проблемы, оказался шкатулкой с сюрпризом: вот-вот крышка откинется и выскочит чертик на пружинке.

На двери их квартиры черным маркером было выведено: «Должник».

Дарья глубоко вздохнула и позвонила в дверь соседней квартиры: сердобольная бабушка бережно хранила запасной комплект ключей на случай, если Машеньке в отсутствие мамы понадобится помощь.

Из-за обшарпанного деревянного полотна раздался гнусавый старческий голос:

— Хто тама?

— Баб Нюр, это я, — крикнула в ответ Дарья.

Щелкнул замок, дверь приоткрылась. В образовавшуюся щелочку высунулась темно-фиолетовая, по моде прошлых лет, макушка. Пергаментное лицо изобразило радушную улыбку.

— Здравствуй, доченька, — прошамкала старушка.

Аккуратная худощавая фигурка бабы Нюры выплыла в тамбур.

— Ох, наконец-то вернулись. Я и не чаяла вас увидеть, даже заявление в полицию написала. Где ж вы пропадали так долго?

Дарья удивленно вскинула золотистые бровки.

— Разве Вы не получили моей записки? Я ее под вашу дверь положила.

Баба Нюра плотнее запахнула махровый халат и расстроенно покачала головой:

— Не видела я записки. Барсик, озорник, поди стянул и уиграл под кровать.

В ответ на обвинения из-за двери старушки раздалось протяжное мяуканье.

Дарья грустно вздохнула и проговорила:

— Ой, баб Нюр, я было работу нашла — с проживанием.

Старушка ласково посмотрела на соседку, иссохшей аристократической рукой поправила ей волосы, выбившиеся из-под косынки.

— Не к дому пришлась?..

Дарья вяло кивнула, не имея сил ответить.

— Деньги-то хоть заплатили? — поинтересовалась старушка.

Дарья подняла несчастное лицо, шмыгнула носом.

— Да, на первое время хватит. Можно мы у вас ключи заберем? Я свои потеряла.

Старушка пошарила в глубоком растянутом кармане халата и вынула связку ключей.

— Конечно, забирайте. Который тут ваш — мне многие соседки оставляют.

Дарья придирчиво осмотрела связку, выбрала нужный ключ. Отцепила его и вставила в замочную скважину.