Потерянное наследство тамплиера - Юлия Ефимова

— Здравствуйте, Максим, — с трудом вспомнив его имя, поздоровалась Зина, — вы случайно не видели нашу сотрудницу, такую яркую блондинку, она ещё у вас вчера селёдку просила? — сказала, вспомнив важную деталь их знакомства.

— Матильду, — уточнил он, показав тем самым, что вполне понял, о ком идёт речь, — нет, не видел. И кстати, меня зовут Леонид, — поправил он Зинку и гордо вышел из кухни, упорно что-то пряча за спиной.

Станислава помнила, что оставила вчера кольцо на полке над её рабочим столом. Главное, чтоб его никто оттуда не взял, не присвоил, не выкинул случайно. Теперь здесь она уже была своя и не шла как таран напрямик, а спокойно прошмыгнула через чёрный ход. Ресторан жил своей жизнью, работа на кухне кипела, и так удачно переместившись в коридор, Стася никак не могла попасть к нужной ей полке. Не хотелось объясняться с шеф-поваром и рассказывать, почему она вчера поспешно сбежала. Поэтому Станислава решила дождаться обеда, когда все уйдут есть невкусные котлеты и обсуждать последние сплетни, вот тогда на кухне будет не так многолюдно. Удобно поместившись в коридоре между коробками, она достала телефон и решила убить время за просмотром интернета. Но, видимо, сегодня удача была не на её стороне, да и спряталась она так себе, поэтому проходивший мимо охранник заметил незваную гостью.

— Ты кто? — спросил он, разглядывая девушку.

— Я овощерезка, — сказала она, надеясь, что вчерашняя легенда сможет ещё раз выручить.

— А, так это ты, — зло ухмыльнулся блюститель порядка в ресторане, и Станислава поняла, что пошла сейчас не той дорогой.

Ничего не объясняя, он схватил её и потащил в кабинет директора. Про озлобленную директрису тоже на кухне шептались немало. После убийства в ресторане, поговаривали, что она вообще словно с цепи сорвалась. От предчувствия надвигающейся катастрофы Стася зажмурилась.

— Вот, — сказал охранник, — вчерашняя овощерезка, про которую вы мне говорили, в коридоре сидела, пряталась за ящиками, даже искать не пришлось.

Стася решила, что пора пойти навстречу своему страху и начать оправдываться, пытаясь объяснить хоть как-то своё поведение, но лишь открыла глаза и взглянула на директрису, как звук в её ушах выключился и она стала медленно задыхаться. Стася уже не слышала, что говорила та, открывая свой красивый накрашенный алой помадой рот. Окружающее пространство погружалась во тьму, прерывая связь с реальностью, и девушка не понимала, удастся ли ей оттуда выбраться.

— Боже упаси, — послышался как через вату голос Эндрю, — не хотела она никого грабить. Вы бы ей хоть нашатырь дали, — в его голосе читалось беспокойство.

— Придуряется ваша мадам, — с усмешкой сказал женский голос, — пульс есть. — На этих словах Стася открыла глаза. — Ну вот, я же говорила.

— Вы поймите, — уже спокойнее стал объясняться Эндрю, — вчера она устроилась к вам на подработку, ей очень нужны были деньги, ну не хочет зависеть от старшего брата, гордая. Поверьте, я очень благодарен вам и вашей морковке, дурочка поняла, что чистить овощи не её, вот и сбежала. Она не причинила вам никаких убытков, напротив, бесплатно отработала полдня на кухне.

— Здесь недавно произошло ЧП, поэтому теперь я более тщательно выбираю персонал и слежу вот за такими появляющимися и исчезающими. Та гадина вообще была принята по рекомендации, правда, оказалось, что это не так и меня развели, — уже более спокойно говорила директриса. — Хорошо, а сегодня зачем вернулась, что, решила доработать?

— Нет, — ответил Эндрю.

Стася уже сидела на стуле, но по-прежнему не произнесла ни слова, только внимательно рассматривала свои руки, словно боялась поднять глаза.

— Сестра вчера при чистке овощей сняла своё колечко и положила на полку, а когда уходила…

— Сбегала, — поправила его директриса своим почти железным голосом.

— Ну да, сбегала от тяжкого труда, вот и забыла его там.

Охранник вышел и, через минуту вернувшись, махнул головой, подтверждая его слова.

— Ладно, — вздохнув, сказала директриса, словно устав от них, — забирай сестру, кольцо и проваливайте, чтоб больше я вас здесь не видела.

Эндрю не заставил себя долго уговаривать, подхватил почему-то размякшую Стасю, взял у охранника из рук кольцо и выскочил на улицу. Там уже, переминаясь с ноги на ногу, стоял Феликс.

— Всё обошлось? — спросил он.

— Да, директриса, конечно, женщина-огонь, как говорится, и коня на скаку, и в горящую избу, но мы смогли её убедить. Нет, — поправился он, — я смог, Станислава молчала как партизанка, пояснишь свою непримиримую позицию? — наконец спросил её Эндрю.

Они уже отошли на приличное расстояние и сменили спешный шаг на прогулочный.

— Я её знаю, — сказала Стася, первый раз за их встречу произнеся хоть какие-то звуки.

— Наверняка ты вчера её видела в ресторане, — предположил Феликс, понимая, что здесь что-то не то, — или тебе показалось.

— Нет, — отрицательно замахала головой девушка, — я видела это лицо каждый день на протяжении последних пятнадцати лет.

— Где? — непонимающе спросил Эндрю.

— Оно смотрело на меня в нашем семейном склепе, оно всегда улыбалось и никогда не старело. Я знаю каждую деталь на этом сияющем лице: разрез глаз, форму носа и лба. Я даже знаю, что оно имеет резкий запах, оно пахнет лилиями.

— Стаська, я уже боюсь, ты так страшно рассказываешь, как будто пересказываешь фильм ужасов. Вон у меня мурашки побежали, — сказал Феликс, — такие крупные, что им впору давать имена, — продолжил он, пытаясь смягчить обстановку, хотя уже понимал, что это бесполезно.

— Это моя мать, — тихо сказала Станислава и сама, словно испугавшись своих слов, закрыла ладонями рот.

— Ты же сказала, что она умерла? — поразился Феликс.

Эндрю ничего не понимал, только молча слушал, переводя взгляд с одного на другого.

— Я так думала до сегодняшнего дня, — ответила Стася, выдохнув.

— Так, друзья, сейчас домой, Мотя в розыске, Алексей в печали, Зинка в бешенстве, а в расследовании всё только запутывается, обещаю, я узнаю про эту даму всё, что возможно, — сказал Эндрю девушке, — и мы решим, твоя это мать или просто похожая на неё женщина. Только это всё позже, первым делом самолёты, соберитесь, уже пора заканчивать, миссия не может длиться больше пяти дней.

— У неё закончится срок годности, — пошутил Феликс.

— Представь себе, — неожиданно согласился Эндрю, — через пять дней знакомство дилетантов переходит ту черту, когда они уже хорошо узнают друг друга, но это плохо повлияет на их расследования. Так что вперед, за мою историю работы с дилетантами ни я, ни они ни разу не проигрывали, не хочу, чтоб это случилось в первый раз на миссии с моим участием.

— А до тебя проигрывали? — спросил Феликс.