Выбор - Александра Руда

— Нет, — призналась я.

— И чему вас там в Университете учат? — пробурчал папа, вытирая пот.

— Если ты прикроешь мое исчезновение, я тебе облегчу жизнь, — предложила я.

Папа согласился. Остановившись у ближайшей лавки артефактов, я купила несколько вещичек, облегчающих вес тяжелых покупок, — подобными предметами запаслись практически все торговцы на ярмарке, предлагая их по двойной цене своим клиентам. Но в специализированной лавке я могла их купить за бесценок, намекнув, что я специалист. Я отдала свои приобретения папе, объяснила, как с ними обращаться, и затерялась в толпе. Потеряв из виду семейство, я сосредоточилась, сжав в руке маленький артефакт — определитель местонахождения. Вторая часть артефакта мною была прицеплена к папиной одежде. Он был слабенький, работал на небольшие расстояния, но уберечь меня от еще одной нежданной встречи с любящими родственниками был в состоянии.

Отто я нашла водном из летних кафе, спокойно накачивающегося пивом в компании с Трохимом и Васом, своим соседом по общежитию.

— Ага! — сурово сказала я, присаживаясь за их столик.

— А что я? — сразу стал оправдываться полугном. — Можно подумать, если бы я попросил тебя пройтись с моими сестрами по рынку, ты бы согласилась.

Нельзя было не признать правоту лучшего друга, поэтому я только тяжело вздохнула, заказывая себе пиво. Трохим углубился в программку развлекательных мероприятий.

— О! Сегодня будет турнир! Победитель получит денежный приз и ювелирное изделие торгового дома Фонбеков.

— Что-то я о таком и не слышала.

— Я знаю этот торговый дом, он гномам принадлежит, — сказал Отто. — У них замечательные украшения и очень дорогие. Фонбеки как раз собираются выходить на наш рынок, видимо, решили устроить рекламную кампанию. Я буду участвовать в турнире. Какой вид оружия?

— Подушки.

Полугном сразу поскучнел, но, поразмыслив, воспрянул духом:

— Ола…

— И не думай! Я не собираюсь драться на подушках! Я никогда в жизни этого не делала и не буду выставлять себя на позорище!

— Ничего, я знаю секрет, как победить, — сказал Трохим, потирая руки. — Тебе обязательно надо поучаствовать.

— Да, выйдет против меня какой-нибудь тролль, и останутся от меня рожки да ножки.

— Ножек не останется, — «утешил» Трохим. — Тролль с удовольствием ими подзакусит.

— Не слушай его, — сказал Отто. — В турнире две категории — женская и мужская. Ты знаешь, что минимальная цена украшения от Фонбеков — пять золотых?

— Ого, — сказала я, представляя, как выгодно такое дорогое украшение будет на мне смотреться.

— Значит, согласна, — с удовольствием заключил Трохим. — Тогда не пей и отдыхай. Соревнование вечером. Кстати, на допинг проверять не будут, ты это учти.

— Я допинг употреблять не буду, — ответила я. — Выпьешь микстурку, а она и перестанет действовать в самый неподходящий момент.

— А ты подороже снадобье купи.

— Буду я еще на такую ерунду деньги тратить, ты же секрет знаешь. И что мне вообще там нужно делать?

— Двое дерущихся становятся на широкую доску, стоящую на двух бочках. Проигрывает упавший с доски. Секрет победы прост: не смеяться, уклоняться от ударов, поменьше замахиваться, чтобы сила инерции не свалила с доски.

— Какая еще сила инерции? Подушки же легкие!

— Это тебе только кажется, что легкие. На самом деле стандартная подушка не такая уж и легкая, тем более что замахнуться подушкой — это тебе не мечом замахнуться. Мечом куда легче.

Я вспомнила свои замахи мечом и решила, что хуже уже не будет. Поэтому я с легким сердцем договорилась встретиться со своей группой поддержки, которую обещал собрать Трохим вечером, и мы с Отто отправились инспектировать лавки артефактов.

Солнце клонилось к закату. Мы направлялись к ближайшему кабачку перекусить, довольные собой донельзя — на одном из лотков я заприметила довольно дорогой и качественно сделанный артефакт. Продавался он за сущие гроши, потому как был сломан. Убедившись, что поломка незначительная, мы купили вещь, прикидывая, сколько серебрушек заработаем на перепродаже после ремонта. К тому же торговец оказался обладателем клада, ценности которого он не понимал, — он скопил целую коллекцию поломанных артефактов, которые сбывал доверчивым крестьянам. Мы купили сразу все, и теперь полугном тащил увесистый мешок с сокровищами, а я прикидывала, как заняться выгодной перепродажей и не попасться на глаза никому из университетского начальства.

— Вы — Ольгерда Ляха? — дернули меня за рукав.

Я с трудом вернулась в окружающую действительность и окинула взглядом говорившего. Передо мной стоял удивительный парень с длинными волосами, заплетенными в эльфийские косички, сплошь покрытый татуировками и пирсингом, одетый в дорогие кожаные штаны гномьей работы.

— Я, — сказала я осторожно. — И что?

— Вы мне должны два золотых.

— Ничего себе! — возмутилась я до глубины души. — Это с какой радости я должна вам такую огромную сумму? Да я вас в первый раз вижу!

— Что случилось? — подошел поближе полугном, перехватывая поудобнее мешок.

— Да этот… пан требует от меня два золотых!

— Я вполне законно требую! — повысил голос парень. — Тария Ляха — ваша сестра?

— Моя, — сказала я мрачно. Вот только узнаю, куда влезла моя младшая, так оттаскаю за косы, что мало не покажется.

— Она сделала у меня татуировку и сказала, что вы заплатите. Что вас все здесь знают. Что вы ответственный человек. Вот расписку написала.

Совершенно ошеломленная, я протянула руку за клочком бумаги. Татуировку? Какую еще татуировку?

— Какую татуировку? — спросил Отто, удивленный не меньше меня.

— Орочью татуировку Зен-Та.

— Что это еще за Зен-Та?

— Татуировка орочьей девушки, означающая, что она готова выйти замуж. Потом, когда девушка замуж выходит, к татуировке добавляется несколько штрихов.

— Готова выйти замуж? — взвыла я. — Какой замуж? Какая татуировка? Вы с ума сошли! Да ей же всего тринадцать лет!

— Мне, главное, чтобы деньги заплатили, — сказал парень. — И могу вас заверить — татуировки я делаю на высшем уровне. Вот реклама! — Он выпятил грудь.

С трудом оторвавшись от рассматривания мускулистой груди, сплошь покрытой рисунками, я прочитала расписку, написанную корявым почерком со всевозможными ошибками. В «Розпиське» говорилось, что Ольгерда Ляха обязана заплатить за Тарию Ляху два золотых, иначе ей грозит долговая тюрьма.

— Ладно, — процедила я, залезая в кошель. — А сколько стоит у вас свести эту татуировку?

— Пять золотых, — довольно ответил парень. — Только это будет очень больно. Не больно — шесть золотых.