Алхимия иллюзий - Антон Леонтьев

Потому что план и в самом деле был элегантен, прост и, что важно для Титова, кровав.

— Вот ведь будет потеха, когда он вместо тебя в кровати обнаружит меня! В розовых семейных трусах и с топором в руках! — предвкушал предстоящее преступление милок. — А я точно могу делать с ним все, что хочу?

Вика с готовностью подтвердила это, отлично зная, что в кровати Витюшу в розовых семейных трусах и с топором в руках обнаружит вовсе не директор Михаил Вячеславович, а представители правоохранительных органов.

Привлечение их к этой операции взял на себя Роберт Иванович, обладавший, в силу своей профессии, хорошими контактами в милиции и прокуратуре как в своей, так и в соседних областях.

— Нелегко, даже очень нелегко было, но я сумел-таки заинтересовать ответственных лиц, — сообщил он за два дня до планируемого «убийства». У Вики тотчас отлегло от сердца, и у Виталика, судя по его глубокому вздоху, тоже. Встречались они по-прежнему в столовой больницы, где по ночам дежурил интерн.

— Дал им на затравку кое-какие наводки и информацию к размышлению, и товарищ полковник клюнул! — сказал Роберт Иванович, смеясь. — Потому что плох тот полковник, который не мечтает стать генералом. А он станет, когда презентует общественности пойманного им юного маньяка, на совести которого масса убийств, о большинстве из которых до сей поры никто, собственно, и не подозревал!

За день до убийства Вика вдруг страшно перепугалась: а что, если что-то пойдет не так? И в самом деле, меньше чем за двадцать четыре часа до предполагаемой зверской расправы Титов ей позвонил и сообщил:

— Вичка, я ведь слежу за нашей пташкой, ты уж извини, — так он собрал манатки и топает на железнодорожный вокзал. Он что, уезжает?

Вика покачнулась, чувствуя, что вот-вот лишится чувств. Да, директор уезжал, потому что Роберт Иванович, опять же при помощи своих друзей в правоохранительных органах, не ставя Михаила Вячеславовича в известность об истинной подоплеке (иначе бы тот наверняка в самом деле скончался — от страха), организовал ему безотлагательную «командировку» в Москву.

— Я тебе звоню с вокзала, из автомата. Он тут ошивается… Пойду сейчас за ним в сортир и там замочу…

— Да нет же! — Вика поняла, что дико вопит. — Это он… алиби себе устраивает.

— Алиби? — произнес непонимающе Титов. — Но зачем ему, жертве зверского убийства, алиби? Алиби нужно убийце, а не трупу…

Вика лихорадочно думала — действительно, зачем? Ведь она выпалила первое, что пришло в голову.

— Он ведь к… к рандеву со мной готовится! И чтобы ревнивая жена ничего не заподозрила, якобы «уезжает в командировку». Он в самом деле сядет на московский, но выйдет уже в Ленинске и вернется оттуда на автобусе рано утром. И оттуда прямиком в любовное гнездышко на Красногвардейской, куда вечером должна я заявиться…

Получилось весьма складно — Вика осталась довольна импровизацией.

— А, понятно, — произнес Титов. — Понятно тогда, почему он с собой вещей практически не взял. Круто вы с ним придумали!

Если бы он знал, насколько круче реальный план, о котором ни сам Титов, ни несчастный директор Михаил Вячеславович не имели ни малейшего представления.

— Давай лучше сейчас встретимся в «Слоненке», там опять твои любимые пирожные «картошку» продают, — предложила Вика, желая окончательно отвлечь Титова от ненужных мыслей.

— Давай! — согласился он. — Что, через полчаса?

И Вика, вешая телефонную трубку, поняла, что рот у нее расплылся в улыбке до ушей: манипулировать манипулятором оказалось не так-то и сложно.

Подходя к многоэтажному панельному дому на улице Красногвардейской, где и находилась снятая Робертом Ивановичем квартира, которая должна была выступить в роли так называемого любовного гнездышка директора, Вика заметно волновалась. Она посмотрела на часы и убедилась, что до начала «Операции Шы» (от шЫзоид), как они саркастически именовали предстоящее действо, оставалось еще больше двух часов.

Однако требовалось подготовить мизансцену и декорации — Роберт Иванович, с которым Виталик встречался утром, сказал, что оперативники в курсе и что все на мази. Вика понимала, что они практически избавились от Титова.

Она избавилась…

Витюша пребывал у себя в общежитии, где готовился к убийству Михаила Вячеславовича. Вика встречалась с ним пару часов назад, и Титов с гордостью продемонстрировал ей остро заточенный топор и изготовленный на заказ набор кинжалов. Вика, чувствуя, что ее переполняет отвращение, заверила Титова, что это «самое то» и что он должен непременно прихватить этот пыточный инструментарий.

Непременно.

В конце концов, чем больше доказательств, тем лучше.

Оставив Титова в общежитии и дальше готовиться к предстоящему убийству, Вика медленно прогулялась оттуда до Красногвардейской, хотя могла бы воспользоваться трамваем или троллейбусом.

Однако ей хотелось пройтись, подышать свежим воздухом, насладиться жаркой солнечной погодой последней майской недели.

Она вдруг поняла: еще немного, и она обретет долгожданную свободу. Ту самую свободу, которую забрал у нее ее персональный демон Витюша Титов.

Еще немного, и она освободится от ига милка́.

— Милая барышня! — услышала она знакомый голос и, обернувшись, увидела вылезающего из-за руля старенького темного фургона Роберта Ивановича. Психиатр был облачен в неприметные одеяния, а его голову украшала, несмотря на жару, теплая кепка. Выглядел он несколько комично.

— Оперативники всего десять минут назад заняли позицию, — произнес он отчего-то шепотом и ткнул пальцем в черные окна одной из квартир на самом верху. — А я вот здесь пока припарковался на своей «антилопе Гну», однако сейчас отъеду, чтобы не привлекать внимания.

Вика кивнула, а Роберт Иванович, взяв ее под руку, душевно спросил:

— Боитесь?

Вика снова кивнула, и психиатр произнес:

— Страх — самое рациональное человеческое чувство. По мнению компетентных ученых, еще первобытные люди…

Девушка прервала собиравшегося прочесть ей университетскую лекцию о природе страха психиатра и добавила:

— Да, боюсь… Но не того, что нам предстоит сделать. А того, что что-то может вдруг пойти не так.

Роберт Иванович, погладив усы, произнес:

— Это правильно. При воплощении любого плана надо учитывать возможность неудачи. Однако сами посудите, милая барышня, какие имеются изъяны в нашем плане? Оперативники в количестве целых тринадцати человек засели в двух соседних квартирах. Виталик тоже на подходе, я с ним говорил. Но он, как всегда, опаздывает. Входы и выходы из дома тоже охраняются.

Кивнув в сторону стареньких, припаркованных около детской площадки вишневых «Жигулей», он быстро добавил: