Вот идет Мессия!.. - Дина Рубина

Дочитав и перевернув страницу, Юля убеждалась, что автор сказал все, что хотел, снимала очки и говорила удовлетворенно:

– Серьезный молодой человек. Витя, я тебе говорю – он умный, как наш дядя Муня. Ты помнишь дядю Муню? Того тоже, бывало, не остановишь, особенно перед припадком эпилепсии, не дай Бог никому и не про нас будь сказано!

По сути дела, это восьмидесятипятилетнее существо не умолкало ни на минуту и было переполнено жизнью еще лет на семьдесят.

Наконец Витя опять влез под одеяло, накрылся с головой, ушел, закуклился, затих…

За дверью еле слышно (он велел убрать звук) лопотал и напевал, перебивая сам себя, телевизор – Юля переключала каналы…

Вдруг потекло «Лебединое озеро»… играно-переиграно, знамо наизусть.

Кронос постучал по пульту палочкой и сказал:

– Еще разок, попрошу!

Они заиграли этот вихреобразный пассаж первых скрипок из третьего акта «Лебединого озера». Витя сыграл все филигранно, явственно ощущая подушечки пальцев, резво перетаптывающиеся по струнам. Хорошо, что он проставил собственную аппликатуру, более удобную для его маленькой руки.

В первом ряду в пустом темном зале сидел главный дирижер и смотрел на всех в бинокль, переводя окуляры с одного оркестранта на другого. Поэтому несчастный Хитлер был так бледен – он до судорог боялся любого начальства. При его обстоятельствах он всего боялся…

Витя подумал про дирижера – экзаменует, блядь! Ну все, теперь они меня попрут…

– Итак, после рекламной паузы мы продолжаем вещать из шестой Иерусалимской студии.

Сема Бампер бодро и привычно врубился в эфир.

– Напоминаю: в эфире – передача «Скажем прямо!», у нас в гостях известный экономист, профессор Иерусалимского университета и постоянный обозреватель газеты «Регион» Ишайя Ганобер, который любезно согласился ответить на вопросы, жгуче интересующие наших радиослушателей. Господин Ганобер, вы готовы продолжить?

Мягкий, суетливый голос: «Да, да, пожалуйста. У нас не так много времени, я хочу ответить всем!»

– Тогда я включаю открытый эфир. Пожалуйста, кто следующий на связи?

– Але! Я Миша из Кфар-Сабы, я хотел…

– Пожалуйста, Миша, кратко и точно формулируйте ваш вопрос.

– Я хотел узнать – сколько я буду платить за квартиру через пять лет?

Сема Бампер и господин Ишайя Ганобер дружно замялись, замычали, затоптались в эфире…

– Э… э… видите ли, это некорректная постановка вопроса. Вам никто не сможет точно сказать… Все зависит от индекса цен.

– А приблизительно?

– И приблизительно никто не скажет, – профессор Ганобер стал раздражаться, – существует такое понятие, как индекс цен, который, в свою очередь, зависит от многих и многих экономических показа…

– Ну а так, вприкидку?

В общем, радиослушатель Миша из Кфар-Сабы оказался то ли занудой, то ли идиотом. Но он был решительно настроен выдоить из профессора Ганобера хоть что-то по интересующему его вопросу.

– Ну хоть на глазок?

– Послушайте, нас ждут еще многие, кто хочет задать господину Ганоберу вопрос по существу.

– Ну, вот я по существу!

– Так, пожалуйста, – воскликнули оба – ведущий и экономист, а Ишайя добавил: – Только формулируйте правильно.

– Ну хорошо… Я хочу знать – хоть от фонаря – сколько я буду выплачивать банковской ссуды за квартиру через пять лет.

Сема что-то неразборчиво закудахтал, а Ганобер проговорил вдруг твердо и зло:

– Хорошо. Если вы мне сейчас – от фонаря – скажете, сколько через пять лет будет стоить дюжина яиц, я вам скажу – от фонаря – сколько вы будете платить за квартиру!

На две-три секунды эфир заполнило прерывистое дыхание Миши из Кфар-Сабы, наконец он выдохнул:

– Ой, вы меня пугаете!..

– Боюсь, что наше время истекло. Благодарю вас, господин Ишайя Ганобер, благодарю всех, кто принял участие в на…

– Так что, я не понял – готовиться к худшему? Оказывается, звукооператор Костя забыл отлучить от передачи Мишу из Кфар-Сабы, и тот, неудовлетворенный и испуганный, продолжал, как на духу, обживать эфирное пространство:

– Ничё себе, да, – бормотал он, – мы там жили не тужили, у меня в Петрозаводске квартплата шестнадцать рублей была – это с телефоном, свет, газ, да…

Сема щелкнул рычажком на пульте управления и сказал: «Костя, выруби этого козла!»

Но от раздражения перепутал рычажки, отключив именно связь с Костей, сидящим за толстым стеклом. Зато последняя реплика свободно выпорхнула в свободный эфир.

– Кто – козел? – спросил Миша из Кфар-Сабы. – Да ты сам козел, со своим экономистом! Экономист, бля, не знает, сколько яйца стоят!

Наконец, судорожными пальцами Сема переключил нужные рычажки, в эфир полилась идиотская реклама: «Пришло время вам купить матрац фирмы „Аминах“ – матрац с ортопедической поддержкой! Дайте же отдых вашей уставшей спине! Матрац „Аминах“ – вот залог успеха в вашей карьере!» – и сладко и витиевато, на мелодию «Арии индийского гостя», вступил тенор: «Не счесть матрацев фирмы „Амина-ах“, не счесть расцветок радужных и пестрых, на складе фи-ирмы „А-ми-на-ах“…»

– О Господи, – вздохнул Сема Бампер, – и все эти мучения – за три копейки.

– Вам не повысили зарплату с первого? – спросил, поднимаясь из-за стола, профессор Ганобер.

– Эти сволочи? Да они удавятся! Ничего, вот мы с пятнадцатого забастуем, посмотрим – что они запоют… Гриша Сапожников уже палатку приготовил… Яша, не забудь свой кейс. Спасибо, что пришел, и извини за накладки…

– Не за что, – проговорил Яша, собирая свои бумажки в портфель.

– Слушай, – Сема слегка поколебался, – а если серьезно: действительно невозможно хоть приблизительно определить – сколько я буду платить лет через пять за свою чертову двухкомнатную дыру?

Он бросил взгляд на бумаги на столе: «Ой, е…! Объявление забыл! Яша, извини, созвонимся! Костя, быстренько выруби этого козла с „Аминахом“!»

Профессор Ганобер выскользнул из студии, помахав Семе кепкой, сладкая реклама «Аминаха» оборвалась, и в наступившей тишине Сема сказал:

– Ну а теперь, дорогие друзья, – необычное объявление! Прошу внимания! Водитель тель-авивского такси Эли Машиах обнаружил на заднем сиденье своей машины сверток с весьма солидной суммой денег. Поскольку в этот день ему пришлось возить нескольких пассажирок, он предполагает, что забыла сверток с деньгами новая репатриантка, блондинка невысокого роста. Блондинка, отзовитесь! Позвоните по телефону, и благородный таксист вручит вам вашу пропажу: ноль три, шесть пять восемь, девять семь, шесть четыре, повторяю…