Под черным флагом. Хроники пиратства и корсарства - Михаил Ципоруха

Польско-литовский король Сигизмунд Август, старавшийся прекратить торговлю Англии с Русью через Нарву, прямо обратился к английской королеве Елизавете и откровенно изложил причины, побуждавшие его к этому:

«Московский государь ежедневно увеличивает свое могущество приобретением предметов, которые привозятся в Нарву: ибо сюда привозятся не только товары, но и оружие, до сих пор ему неизвестное, привозятся не только произведения художеств, но приезжают и сами художники, посредством которых он приобретает средства побеждать всех. Вашему величеству небезызвестны силы этого врага и власть, какою он пользуется над своими подданными. До сих пор мы могли побеждать его только потому, что он был чужд образованности, не знал искусств. Но если нарвская навигация будет продолжаться, то что будет ему неизвестно?»

Интенсивные морские торговые сношения с западноевропейскими странами по Нарвскому морскому пути неизбежно отразились на торговых оборотах ряда балтийских портов: Ревеля (ныне Таллин), Риги, Данцига (ныне Гданьск) и др., которые прежде являлись посредниками в торговле русскими сырьевыми товарами.

Чтобы препятствовать нарвской торговле и вынудить иностранных купцов отказаться от плавания в Нарву, некоторые прибалтийские страны выслали каперские суда на Нарвский морской путь для нападения на торговые суда, следовавшие в Нарву. Особенно активны были польские и данцигские каперы, которые большими отрядами держались на нарвском фарватере. Они нападали даже на караваны торговых судов, шедших под охраной военных кораблей. Особо упорно каперы атаковали английские суда.

Английские купцы максимально использовали нарвский торговый порт. В 1567 году агент английской компании Гудсон приплыл в Нарву с товарами на 11 тысяч фунтов стерлингов, очень крупную сумму по тем временам. Товары состояли из сукна, других тканей и соли, и при продаже их компания получила 40 процентов прибыли. В 1569 году тот же Гудсон приплыл из Лондона в Нарву на трех судах и писал компании, чтобы на следующую весну она прислала 13 судов, которые он надеялся загрузить товарами. Гудсон предупреждал, чтобы все суда были хорошо вооружены на случай встречи с корсарами.

Летом 1570 года флотилия данцигских каперов в составе шести кораблей напала в Финском заливе на английский конвой, шедший в Нарву. После упорного боя один каперский корабль ушел, один был сожжен, а четыре захвачены и приведены в Нарву. Пленные с каперских судов (82 моряка) были переданы московскому воеводе, который приравнял их к пиратам и всех повесил в назидание другим недругам Руси.

Царь Иван Грозный предпринял меры к расстройству польской морской торговли на Балтике, для чего создал наемную каперскую флотилию под начальством датского корсара Карстена Роде. Ему была выдана от царя «жалованная грамота» (каперское свидетельство) и денежные средства для оснащения судна. Карстен Роде вышел в первое плавание с одним судном, но вскоре за счет захвата призов и привлечения им на московскую службу других моряков увеличил свою флотилию до шести судов.

Прибалтийские государства усмотрели в появлении московских каперов явную попытку царя завести свой постоянный флот на Балтике. Корсар Роде базировался в Дании, а Дания была дружественна Москве. Он выходил в плавание на торговые пути и в течение первых же месяцев захватил 17 торговых судов. Все это побудило Польшу, а затем и Швецию создать специальные корабельные отряды для борьбы с Роде.

Прибалтийские государства усилили дипломатический нажим на Данию и выразили протест против оказываемого ею содействия московским каперам. Датский король Фридрих II решил ликвидировать флотилию Роде. Его суда были конфискованы, и в конце 1570 года Роде был арестован и заключен в один из замков. Так что можно считать: царь Иван Грозный первым из московских властителей не только понял значение флота для государства, но и хотел завести собственные морские военные корабли. В 1581 году шведы после упорной осады и жестокого штурма захватили Нарву. Московское государство лишилось единственного порта на Балтике. Историческая справедливость была восстановлена царем Петром I только через 120 лет.

С падением Константинополя под напором полчищ турок-османов в 1453 году и окончательным изгнанием мавров с Пиренейского полуострова в 1492 году противостояние ислама и христианства по периметру Средиземного моря получило новый существенный импульс. На фоне этого противостояния родился и расцвел на побережье Северной Африки новый центр пиратства, вошедший в историю под названием варварийского.

Тому, что побережье Северной Африки стало средоточием пиратских гнезд, способствовал распад в середине XV века могущественного мусульманского государства династии Xафсидов. В результате в Северной Африке возникло множество независимых эмиратов с центрами обычно в портовых городах (Триполи, Тунис, Бужи, Алжир, Гулетта, Оран). Правители этих небольших государств жили во многом за счет доходов от морского разбоя. А были эти доходы немалыми. Обычно правитель получал 1/10 от продажи захваченных товаров и рабов, а также от суммы выкупа за состоятельных пленников. За это пиратам предоставлялось убежище в портах и право свободной торговли добычей.

Изгнанные с юга Испании мавры осели в основном в Тунисе и Алжире и составили основу варварийского пиратского сообщества, которое, естественно, пополнялось за счет выходцев со всех регионов мусульманского мира. Так, в истории осталось имя гончара Якоба, вероятно грека, переселившегося с Балкан на остров Лесбос, переданный в XIV веке Византией в наследственное владение знатному генуэзскому роду Гателуччо. Но в 1462 году греческий Лесбос был захвачен турками и получил новое имя Мидюллю (Митилини). Якоб со всей семьей принял ислам. Он получил прозвище Реис, что по-турецки означает «капитан». Считается, что у него было собственное небольшое судно, на котором он развозил по рынкам на островах Эгейского моря свои гончарные изделия. Возможно, он при благоприятных условиях занимался и пиратством, привлекая к этому делу своих четверых сыновей – Xорука, Элиаса, Исхака и Ацора. Более достоверно известна судьба Xорука и Ацора. О них и продолжим повествование.

Начальный период жизни обоих знаменитых братьев известен мало. По одной из версий их биографий, после смерти отца один из сыновей, Xорук, отправился в столицу турецкого султаната Константинополь (Стамбул) и был принят надсмотрщиком на военную галеру. Все гребцы на галере были невольники-христиане. Xорук следил за работой гребцов. Тех, кто, по его мнению, не греб в полную силу, он подгонял ударами бича.