Большая книга ужасов. 63 - Елена Арсеньева

А также то, что они совершенно безмятежно доверили единственную дочь санаторному сопровождающему – незнакомому человеку, которого увидели в эту минуту впервые в жизни. И отправили ее с ним невесть куда, в какой-то там санаторий… Причем о санатории они не знали совершенно ничего.

Ни адреса его, ни названия, ни фамилий врачей!

Ужасно странно!

Однако здесь, в Корректоре, Лёлька не сомневалась, что так и должно быть на самом деле. Потому что ни о родителях, ни о своей прошлой жизни не вспоминал никто из ее новых друзей.

Впрочем, друзьями их назвать было трудно… Они не болтали о пустяках, не вспоминали прошлое, не рассказывали о своих школах и одноклассниках, родственниках, о своих домашних животных…

У Лёльки, например, остался любимый кот Персик – еще маленький, котенок, можно сказать: бело-рыжий, ласковый такой! Но вспоминать о нем и с умилением рассказывать, какой он симпатяга, – это было совершенно неуместным в новой жизни. Тем более что в Корректоре Лёльку нарочно учили не любить животных и опасаться их!

Вообще-то чему здесь только не учили… Хотя на обычное учение это было мало похоже.

Прежде всего потому, что здесь не было никаких учителей. Все делали самостоятельно. Например, после дневного сна были тренировки в манеже, в тире или в спортзале.

Как правильно тренироваться и вообще что делать, узнавали из фильмов. Их смотрели с утра до полудня. Просыпались, завтракали в общей столовой (еду брали из особого стенного лифта) и шли в кинозал.

Он был разделен на индивидуальные кабинки, в каждой стоял монитор с наушниками.

Стоило сесть в кресло перед телевизором, как начинался просмотр.

Фильмы были самые разные! У каждого обитателя Корректора – свои. Правда, их не обсуждали – это было запрещено. Стюарт строго пресекал все попытки перемолвиться хоть словом на эту тему. Да, сказать по правде, особой охоты болтать о своих уроках почему-то не имелось ни у кого.

Наверное, тоже Корректор постарался…

Одним из первых Лёльке был показан фильм про то, как построить в лесу шалаш и защитить его от змей.

Оказывается, вокруг надо было положить волосяную веревку, которую змеи почему-то не могут решиться переползти.

Был фильм про то, как соорудить плот, нарубив деревьев. А если их, к примеру, не окажется, то плот можно собрать из самых неожиданных подручных материалов: шин, пластиковых бутылок, каких-то обломков, которые могут быть выброшены на берег волнами… Даже морская губка, высушенная солнцем и временем, могла пойти в ход!

Лёльку научили утолять жажду, посасывая гладкий камешек, и отыскивать в лесу неприметные тропы и ручейки.

Несколько дней подряд Лёлька училась делать стрелы. В самом начале фильма прозвучали загадочные слова: «Это пригодится, если у вас не окажется огнестрела».

Лёлька долго ломала голову, что это значит, но потом, так ни до чего и не додумавшись, просто забила на это, как и на прочие странные фразы, то и дело звучавшие с экрана.

Типа такой: «Если вы подбили нападающую на вас птицу, ни в коем случае не пытайтесь использовать ее мясо в пищу, а перья – для стрел. Это может быть смертельно опасно!»

А вообще-то сам фильм про изготовление стрел показался Лёльке очень интересным. Просмотрев его несколько раз, она наконец усвоила все премудрости и запомнила все советы.

Особенно настойчиво повторялось, что нельзя делать стрелы из тростника или других гибких прутьев. При этом диктор обронил очередную непонятку: «Тростниковые стрелы – главное орудие ваших врагов! Имейте в виду, что в лесу все деревья, кроме березы, вам враждебны. Особенно остерегайтесь клена».

Почему и что это означает, само собой, не объяснялось.

Для изготовления стрелы рекомендовались березовые штапики – Лёлька впервые слышала это слово, а означало оно кусок древесины, выпиленный как раз в тех размерах, в каких нужно было сделать стрелу.

Для оперения советовали использовать только кукушечьи перья.

Услышав это, Лёлька даже расхохоталась.

Чтобы эти перья раздобыть, кукушку надо сначала подстрелить, верно? А как ее подстрелить, если не будет оперенья? Ведь именно оно придает стреле точность полета, как бы выравнивает его, не дает вращаться и сбиваться с цели.

Нет, Лёлька не сама такая умная была – про это тоже из фильма узнала…

Вообще с этими перьями голову можно было сломать! Следовало брать их только из крыльев, причем запрещалось смешивать перья: берешь или только из правого крыла, или только из левого… Забудешь – стрела невесть куда полетит, только не в цель.

Довольно подробно говорилось о том, как изготовить тетиву.

Лёлька узнала, что стебли старой крапивы дают достаточно прочные волокна, которые можно скрутить вместе и получить вполне удовлетворительную тетиву.

При этом, само собой, не обошлось без очередной порции непоняток: «Если у вас закончились кевларовые[11]нити или вы оказались в лесу без огнестрела, ищите старую крапиву, она уже безвредна». Эти слова опять надолго заставили Лёльку призадуматься: к чему ее готовят? И зачем?!

Но она так и не додумалась ни до чего, а вопрос задать было некому. Все обитатели Корректора занимались по индивидуальным программам, обсуждать которые было не принято.

И только Стюарт однажды отвлекся от своих занятий, чтобы проводить Лёльку в тир, который находился на втором этаже.

Когда она попыталась спросить, почему должна смотреть такие странные фильмы, Стюарт только плечами пожал и буркнул:

– Ты же в Корректоре!

Типа, молчи, терпи и плачь.

Плакать Лёльке было неохота – но терпеть приходилось. Куда ж деваться-то?!

В тире Лёлька нашла все необходимое для изготовления стрелы. Кто принес туда штапик, острый нож, коричневато-сероватые кукушечьи перья, стебли крапивы, сырые жилы какого-то животного, комочек древесной смолки, точильный камень и обломок кости, она так и не узнала.

Да и не до того было.

Пришлось срочно вспоминать всю теорию, которую ей преподали в учебном фильме.

После немалых усилий Лёлька все же умудрилась обтесать штапик, расщепить его с одной стороны, запихать туда смолку и вставить оперенье.

Потом она отложила стрелу, чтобы высушить, и принялась обтачивать на камне обломок кости: ему предстояло стать наконечником.

Скрежеща костью по камню, а заодно зубами – от злости и усердия, Лёлька вспоминала наставление из фильма: «Если у вас не оказалось металлического наконечника, можно заострить саму стрелу и придать ей твердость, обжигая на огне. Но жесткий наконечник – кремневый или костяной – лучше».

Кремневый наконечник – это вообще из каких-то первобытных времен!