Не заключайте сделку с дьяволом - Сабрина Джеффрис

— Я… я не понимаю.

— Твой испанский дедушка, маркиз де Парама, попросил меня поехать в Англию, чтобы отыскать тебя.

Значит, у нее есть семья? Люси не могла поверить.

— Почему этот маркиз отправил тебя? Почему просто не приехал сам?

— Он болен, и врачи говорят, что путешествия не выдержит. Я согласился отправиться на поиски вместо него.

И ради этого Диего придумал всю эту историю с увесели тельным садом? Ради этого он проделал все, что произошли за последнюю неделю?

— Значит, ты все это время лгал мне?

— Мне надо было убедиться, что ты именно та, кого я ищу. Я не хотел переворачивать твою жизнь, не имея полной уверенности.

— Ты поэтому уговаривал меня рассказывать о моем прошлом? — Люси аж застонала, вспомнив его вопросы о Ла-Корунье, о том, как умерли ее родители. — Но в газетах писали, что ты приехал сюда, чтобы купить Рокхерст. Мистер Притчард до сих пор в этом убежден.

— Это была всего лишь уловка, carino.

— Ты смотрел и другие участки на севере. Миссис Харрис сказала…

— Мы с Гаспаром исколесили всю Англию, разыскивая дочерей офицеров, служивших в Гибралтаре, которые имели подходящий возраст, чтобы быть дочерьми доньи Каталины. Мне нужна была какая-то причина для пребывания в Англии, вот я и придумал историю с увеселительным садом. Я боялся возбудить подозрение у властей.

Когда смысл его слов дошел до Люси, по ее спине неожиданно пробежал холодок.

— Откуда ты узнал, что мою мать звали Каталиной? Ведь я тебе об этом не говорила.

— По той же причине, по какой я знаю, что ты именно та, кого мы ищем.

Семья. Так, значит, у нее была семья, кроме отца? Неужели это правда?

— Зачем этот маркиз ищет меня по прошествии стольких лет? Что ему от меня надо? Почему мои родители так и не сказали папе, что у меня есть родня? Я этого не понимаю.

— Я знаю, но не могу ответить на твои вопросы сейчас. — Диего стал совсем тихим. — Я должен поговорить с тобой более конфиденциально. Есть еще и другие вещи, которые тебе нужно узнать. Кое-какие документы, которые следует тебе показать. И информация о полковнике Ситоне.

Люси охватил страх.

— Что ты имеешь в виду? Какое это имеет отношение к папе?

— Я не могу говорить об этом здесь. У этих стен есть уши.

И я не доверяю твоим попечителям.

— Какие глупости!

— Глупости? Они устроили эту встречу, решив, что спасение школы важнее, чем необходимость держать тебя подальше от меня, человека, которому они не доверяют.

— Нет! Это сделала я!

— Тебе бы никогда на родине не дали шанса! В Испании тебя держали бы подальше от меня, не принося в жертву в интересах школы миссис Харрис.

— Здесь не Испания. Кстати, разве ты не рад этому? Если бы в Англии были такие же строгости, как в Испании, ты бы сейчас даже не разговаривал со мной.

— Ты не англичанка, — заявил он сердито, — испанка. Люси вздернула подбородок:

— Наполовину испанка. — Диего не ответил, и Люси прищурилась. — Ты что-то недоговариваешь?

— Многое. Если хочешь услышать все, мы должны встретиться сегодня в Рокхерсте. Приходи одна. Без своих не заслуживающих доверия попечителей.

Лоб Люси перерезала морщинка.

— Диего, ты хорошо знаешь, что я не могу пойти одна ночью в дом неженатого мужчины.

— Может быть, ты предпочтешь прийти сегодня днем, когда за каждым твоим движением следят десятки глаз?

— Конечно, нет. Но…

— Не тревожься за свою девственность. Если бы я хотел обесчестить тебя, моя милая, то сделал бы это три дня назад.

У Люси вспыхнули щеки. Монтальво был прав. Она по чти отдалась ему в библиотеке герцога.

— Тебе надо беспокоиться только о своей репутации, продолжал Диего, — а это значит, что лучший вариант — вы скользнуть незаметно из дому сегодня ночью, когда все заснут.

— Почему ты так уверен, что я именно та, кого вы ищете? Каталина — распространенное испанское имя. У вас нет никаких доказательств, кроме каких-то обрывков информации.

— Твое родимое пятно подтверждает, что ты — именно та, кого мы ищем. — Диего достал листок пергамента за подписью дона Карлоса, маркиза де Парамы, с восковой печатью, витиевато украшенной буквой «П». На пергамент было нанесено изображение бабочки, точно соответствовавшее родинке на ее бедре.

Маркиз знал о ее родимом пятне? У Люси задрожали руки. Значит, Диего говорит правду. О существовании родимого пятна знал только приемный отец… И конечно, ее родители.

Так вот почему тогда, в библиотеке, Диего так пристально рассматривал ее родинку!

Люси снова почувствовала, что ее предали. Боже милосердный! Значит, он только ради этого всю последнюю неделю целовал ее, ласкал и…

— Ах ты презренный, мерзкий… бесчувственный!.. — воскликнула Люси и расплакалась.

Дорогая Шарлотта!

И еще одно. Иногда нам приходится выбирать между благом 1ки всех и благом для немногих. Но не беспокойтесь. Если я услышу что-нибудь такое, что заставит меня заподозрить, будто мисс Ситон угрожает опасность от сеньора Монтальво, я его выгоню отсюда. Деловые люди Ричмонда едва ли благосклонно отнесутся К устройству увеселительного сада поблизости от школы, если из-за чего будет подвергаться опасности невинность их дочерей.

Покровительствующий вам родственник

Майкл.

Диего в ужасе смотрел на разразившуюся рыданиями Люси. Какого дьявола?

— Carifio, прошу тебя. — Диего потянулся к Люси, чтобы обнять.

Она оттолкнула его руку:

— Не смей! И никогда больше не называй меня carifio! Все, что ты говоришь, — ложь!

— Не все, — хрипло заметил Диего. — Я, как мог, избегал лжи, но сказать тебе правду не мог, пока не убедился.

— Значит, ты целовал меня… и ласкал, пока не получил возможность увидеть мое родимое пятно?

— Нет! — воскликнул он. Черт побери, ему следовало догадаться, что Люси подумает, будто он флиртовал с ней потому лишь, что это была часть его задания.

Бросив на него укоризненный взгляд, она попятилась.

— Как ты мог? Достаточно было попросить показать тебе пятно. А ты вместо этого заставил меня поверить, что хочешь меня!

— Бог свидетель, Люси, я действительно хочу тебя. — Диего в панике шагнул к ней и обнял. — Только желание заставило меня сделать то, что я сделал, а вовсе не потребность увидеть твое родимое пятно. Ты должна мне поверить!

— Видно, ты меня совсем дурочкой считаешь? — всхлипнула Люси, и ее прелестные глазки затуманились слезами.