Прогулки по Кенигсбергу - Дина Якшина

«Прусское государство представило проект морского канала на Парижской Всемирной выставке ‹…› и получило золотую медаль, которая с грамотой была передана Хуго Натусу. Она побывала у меня в руках, когда я был мальчиком. Она, к моему разочарованию, была из бронзы. Моя бабушка, его дочь, сказала мне, что в грамоте было написано, что имеется право покрыть медаль позолотой. ‹…› Позже правительство Кёнигсберга присвоило одному из своих пароходов имя прадеда. Я видел его с берега Прегеля в начале лета 1933 года, прямо против 5 бассейна порта… когда я был ещё студентом, совмещающим работу с учёбой».

Натус умер в 1912 году, в возрасте 87 лет. В газетах появился некролог, где Натуса назвали «тайным строительным советником, кавалером высшего ордена, куратором и учредителем академического общества „Мотив“» — но, не упомянув отдельной строкой о Морском канале, вполне сопоставимом по изяществу инженерного решения со знаменитым Суэцким.

…В 1897 году на набережной Прегеля были построены зернохранилище и вальцовая мельница. Кстати, старый порт располагался в центральной части города — он простирался от нынешнего Литовского Вала до Гвардейского проспекта.

Зерновое хранилище было гигантским — 135 метров в длину, 35 метров в ширину, 47 — в высоту. Для его сооружения потребовалось более семи миллионов штук кирпича, возведено оно было на 8000 железных сваях и состояло из четырёх элеваторов общей ёмкостью в 56 тысяч тонн. До 1930 года это был самый крупный зерновой склад в Европе — так же как вальцовая мельница являлась самой большой из всех, когда-либо построенных для переработки ржи.

Десятиэтажное здание зернохранилища сгорело в 1945 году. Уцелела только центральная часть, на остатках которой был размещён радиоламповый завод на Правой набережной. Мельница сохранилась — теперь там мелькомбинат.

Новый порт был построен после Первой мировой войны — прямо напротив этих сооружений. Архитектором был инженер Корнелиус Кучке. Предусматривалось, что в новом порту будет пять гаваней, но построили только три — Свободную (600 метров в длину и от 80 до 120 метров в ширину, с причальной стенкой протяжённостью в 450 метров), Индустриальную (по площади в два раза больше Свободной) и Лесную (1030 метров в длину, 80 метров в ширину, от 3 до 6,5 метра в глубину).

Порт был торжественно открыт 13 июня 1924 года обер-бургомистром Гансом Ломайером. Имевший 100 тысяч квадратных метров навесных и складских помещений, оснащённый 30 электрическими и портальными кранами, он считался самым современным на Балтийском море.

Предполагалось также открыть Вольную гавань — где, благодаря так называемому режиму порто-франко, все привозимые из России товары должны были обрабатываться в Кёнигсберге и отправляться дальше за границу без всяких пошлин и таможенных ограничений. Со временем Вольная гавань стала бы Русской гаванью, но… не срослось.

Чуть раньше, в 1920 году, по инициативе консула Освальда Хаслингера была создана Морская служба Восточной Пруссии — специальная пароходная компания, которая наладила бесперебойные перевозки по Балтийскому морю и соединила тем самым метрополию и отрезанную от неё Восточную Пруссию.

Рекламная афиша Морской службы Восточной Пруссии, 1936 год

Опять-таки наглядный пример того, как заботилось правительство Германии о своей анклавной территории. А у нас… известно, что ещё в конце девяностых годов Евросоюз, по инициативе готовившейся к вступлению в него Литвы, предложил обеспечить всех жителей Калининградской области шенгенскими визами. Бесплатно.

Правительство России отказалось: дескать, обеспечивайте визами всех россиян, включая жителей Чукотки. С какой, мол, стати у калининградцев должны быть какие-то преференции?!

В Евросоюзе — и в Литве — только руками развели. А Кремль до сих пор гордится своей твёрдостью: дескать, не допустил нарушения конституционных прав граждан в Тамбове или Чите на свободное перемещение. Ну а то, что ущемлены наши права, — кого волнует?

Морская служба в Кёнигсберге работала до 1939 года. Вскоре после начала Второй мировой войны её суда «Таненберг», «Пруссия» и «Ганзейский город Данциг» стали минными тральщиками… которые в 1945-м были наспех перекроены в советские рыболовецкие траулеры: страна-победитель остро нуждалась в рыбе. И прежде всего — в селёдке, которая вместе с картошкой составляла основной рацион советского народа.

Тогда же, в 1945-м, в новоприобретённой Кёнигсбергской области появились два порта: рыбный (он занял Лесную гавань) и Торговый (Индустриальная и Свободная гавани).

Кстати, в Кёнигсберге отдельного рыбного порта не было, так как не имелось такой направленности (рыбу добывали в основном для собственных нужд и торговали ею во внутренней гавани порта, на специальном Рыбном рынке). А при советской власти рыбодобывающая промышленность Калининградской области составляла 10 % от всесоюзной.

«Новейшая история» обоих портов достаточно драматична. Флот распродан, калининградские моряки ходят под чужими флагами, «рыбные» вузы готовят «специалистов широкого профиля» — экономистов, менеджеров… специализированные рыбные магазины — «Океан» и «Дары моря» — перепрофилированы. А рыба давно уже стоит не дешевле мяса — самая обычная, не говоря уже о таком деликатесе, как балтийский лосось или угорь… Радует одно: любой портовый город — город вольный. По крайней мере, «вольнее» своих континентальных собратьев.

А теперь мы «погуляем» по Кёнигсбергу школ и гимназий.

Фундамент образования в Восточной Пруссии в XIX веке составляли трёх-четырёхклассные народные школы. Первая школа для бедных открылась в Кёнигсберге в 1629 году. Затем аналогичные учебные заведения появились в Штайндамме, Трагхайме, Закхайме. В 1819 году был принят закон о всеобщем обязательном обучении, и народные школы стали восьмилетними.

В 1865 году в них обучалось 6159 человек.

Плата составляла 2,5 серебряных гроша ежемесячно. Три тогдашние немецкие марки равнялись одному русскому рублю. Анна Григорьевна Достоевская, супруга великого писателя, вела в дневнике подсчёты во время совместной с мужем поездки в Германию: они, жившие довольно скудно, каждый день пили кофе на два серебряных гроша!

…Кроме обязательного профессионального обучения, для учеников народных школ были предусмотрены занятия рисованием и музыкой. Как развивающие и облагораживающие душу.