Невинная грешница - Барбара Доусон Смит

Муж поднял на нее глаза, и ей тут же захотелось взять свои слова обратно. Но она все-таки промолчала.

Дрейк медленно выпрямился. Он тоже молчал. В карете воцарилась тишина, нарушаемая лишь топотом копыт да скрипом колес. Алисия боялась смотреть на мужа; ей казалось, что он может прочесть ее мысли, может узнать ее самые сокровенные тайны.

— Чем объяснить это твое неприятие? — спросил он, наконец. — Дело в нашем… смехотворном соглашении? Или в том, что тебе, не нравится мой характер?

Алисия подняла свой бокал, сделала глоток шампанского и заявила:

— Я не желаю говорить на эту тему. Могу сказать лишь одно: будет лучше, если ты станешь развлекаться где-нибудь… вне дома.

— Лучше для кого? Для тебя? — Дрейк положил руку ей на плечо. — Скажи мне, миледи, ты влюблена в Хейлстока?

— Конечно же, нет! — воскликнула Алисия: — Почему ты решил, что он имеет ко мне какое-то отношение?

— Маркиз был твоим женихом.

— Он никогда не был моим женихом. Правда, он просил моей руки, но я не могла пойти на это, потому что… — Алисия внезапно умолкла.

— Не могла из-за матери. — Дрейк внезапно помрачнел. — Этот негодяй хотел отделаться от нее, не так ли? Просто ты мне всего не рассказывала…

«Разумеется, не рассказывала, — подумала Алисия. — Ведь мужчины — создания твердокаменные. Они слишком заняты своими эгоистическими целями и удовольствиями, чтобы понять тонкие женские чувства».

Она пожала плечами:

— Рассказывать нечего. Я выполнила условия нашей сделки, и этого достаточно. — Сделав глоток из своего бокала, Алисия с вызовом в голосе добавила: — Поэтому ты теперь должен оставить меня в покое.

Он внимательно посмотрел на нее и проговорил:

— Ты ведь желаешь меня, но только боишься.

— Ты ошибаешься.

— Может, ты боишься, что ребенок… унаследует болезнь твоей матери?..

Проницательность мужа ошеломила Алисию. Казалось, он действительно мог читать ее мысли, как бы она ни скрывала их. А впрочем, зачем их скрывать? Возможно, будет лучше, если он узнает правду. Тогда он, наверное, оставит ее в покое.

Глядя прямо в глаза мужу, Алисия проговорила:

— Что ж, я скажу… Я действительно этого боюсь. Будет слишком жестоко принести в мир такого ребенка.

— Ты готова была на этот риск, когда пришла ко мне в первый раз. Ты ведь хотела стать моей любовницей.

— Тогда у меня не было выбора, — пробормотала Алисия. К тому же тогда речь шла о жизни и смерти. Ведь Джеральда заключили бы за долги в тюрьму. А их с мамой выгнали бы на улицу.

Дрейк снова наполнил бокалы и спросил:

— Твоя мать всегда была не в себе?

— Какое это имеет значение?

— Да или нет?

Сделав очередной глоток шампанского, Алисия пробормотала:

— Когда я была моложе… У нее были периоды, когда она вела себя довольно странно. Например, забиралась со мной на деревья, помогала наряжать кукол… — Но у нее случались и приступы меланхолии, когда она могла плакать несколько дней подряд.

— Мать никогда не говорила тебе, что ее так тревожило? — Алисия покачала головой.

— Папа запрещал мне заходить к ней в такие моменты. Он говорил, что ей нужен отдых и покой.

— Ее состояние ухудшилось после смерти твоего отца, не так ли?

— Да, она стала… стала такой, как сейчас. — Дрейк привлек жену к себе.

— Может, леди Элинор перенесла в юности какое-то потрясение? Может, именно это так повлияло на нее?

Алисия с удивлением взглянула на мужа:

— Ты полагаешь, что болезнь мамы не наследственная?

Дрейк кивнул:

— Именно так. Твоя мать — тонко чувствующая женщина. Вполне возможно, что ее болезнь вызвана душевной травмой. Когда-то я был свидетелем подобной реакции…

— Что ты имеешь в виду? — спросила заинтригованная Алисия.

Отвернувшись к окошку, Дрейк проговорил:

— Однажды я обнаружил женщину, лежавшую на обочине дороги в Уайтчепелс. Ее избил муж и оставил умирать.

— Боже милосердный, — прошептала Алисия. — И что же с ней произошло?

— Оправившись от побоев, она часами сидела у окна и смотрела прямо перед собой. Но потом все-таки пришла в себя. Некоторые люди, как видишь, имеют больший запас жизненных сил и поправляются.

Тронутая столь необычной добротой Дрейка, Алисия стала размышлять о его теории. Неужели он прав? Неужели болезнь мамы вызвана стечением необычайно драматичных событий? Конечно, на нее подействовали обстоятельства смерти папы. Но и до этого она была немножко не от мира сего…

Алисия смотрела в свой бокал, наблюдая, как на поверхность поднимаются пузыри, а затем лопаются.

Нет, конечно же, не было оснований предполагать, что кто-то причинил маме боль в юности. Судя по ее рассказам, у нее было счастливое детство. И тем не менее… Алисия не знала деда и бабушку. Они умерли во время эпидемии холеры, когда маме было всего шестнадцать лет. Вскоре после этого умерла Клер, лучшая подруга мамы. Могли ли эти утраты так подействовать на впечатлительную девушку?

— О чем ты думаешь? — неожиданно спросил Дрейк. Алисия внимательно посмотрела на него и вдруг с улыбкой проговорила:

— Я думаю о твоих словах. О том, что мой ребенок, возможно, не будет таким, как мама.

Дрейк тоже улыбнулся.

— Ты абсолютно здорова, дорогая. И твой брат здоров. Следовательно, болезнь матери не наследственная. А если у тебя есть сомнения в отношении моей пригодности к роли отца, то ты должна знать следующее: я никогда, ни при каких обстоятельствах не брошу на произвол судьбы своего ребенка.

Алисия подумала о детстве мужа. Конечно же, в его судьбе была какая-то печальная тайна. Он рано потерял родителей, а его мать была актрисой. К тому же Дрейк незаконнорожденный — это миссис Молсуорт удалось выведать у соседских слуг. Но никто о нем ничего не знал. Знали только, что вышел он из лондонских бедняков, сколотил каким-то образом состояние и основал игорный дом.

Алисия почувствовала на себе взгляд Дрейка и поняла, что он смотрит на ее грудь. Никто еще не смотрел на нее так откровенно, с таким вожделением. Этот взгляд одновременно и пугал, и волновал ее.

— Алисия…

Карета покачнулась и сделала поворот. Дрейк выглянул в окно.

— Мы приехали, — сказал он с хрипотцой в голосе. — Допивай свое шампанское.

Чуть помедлив, Алисия запрокинула голову и выпила шампанское до последней капли.

Разумеется, он должен был проводить жену в спальню. И, конечно же, он сразу отпустил горничную — она сделала книксен и выскочила из комнаты. После этого Дрейк закрыл дверь и повернул ключ в замке.