Жираф – гроза пингвинов - Дарья Донцова

– Славик умер.

Я ошалел.

– Славик? Какой?

– Список тех, кому вы помогли уйти из вегетативного состояния в иной мир, находится у меня, – продолжал незнакомец, – не изображайте из себя белого лебедя.

– Вы кто? – только и смог спросить я, конечно, поняв, о каком Славике идет речь.

– Можете обращаться ко мне «Жираф», – представился незнакомец. – Есть предложение. Вы изредка выполняете мои поручения, тогда ни одна душа в мире не узнает, что Моисей Абрамович делал для Славика. Ни в коем случае я не заставляю вас. Не хотите? Не надо. Никаких штрафных санкций. Да и за что вас наказывать? Должок вы отработали.

Я не верил своим ушам. Мне можно не соглашаться? Где засада? И точно! Он продолжил:

– Но я люблю порой пропустить стаканчик. Виски развязывает язык. Сболтну еще что не надо про вас. Представляете ликование прессы? Доктор наук, профессор, и какое у него хобби? Бутылочку я открою лишь в случае вашего отказа сотрудничать, чтобы залить противный вкус неудачи. Если вы согласитесь на совместную работу, то буду вам благодарен.

– Вы не боитесь вести беседу по телефону? – удивился я.

Жираф хмыкнул:

– Утверждение прессы, что некая госструктура прослушивает болтовню всех граждан, – полная чушь. Во-первых, это дорого, во-вторых, не нужно. Вы совершенно аполитичный человек, не делаете экстремистских заявлений, тихий кабинетный ученый. Кому вы интересны? Только мне. Так идти за бутылкой или нет?

– Нет, – эхом повторил я.

– Мудро, – похвалил меня Жираф, – завтра вечером вам передадут документы. Надо, чтобы человек, о котором в них идет речь, спокойно ушел в лучший мир через несколько дней после того, как улетит в загранкомандировку. И смерть его должна выглядеть естественной.

– Сразу не смогу помочь, – предупредил я, – задача не из простых.

– Времени много, – ответил Жираф, – все поймете из бумаг.

– Где и как я их получу? – осведомился я.

– Не беспокойтесь. Вам их передадут, – повторил Жираф.

Зильберкранц заглянул в коробку, где лежало тело несчастной собачки.

– О, бедный Лео! Весь следующий день я, находясь в своей лаборатории, вздрагивал при каждом шорохе. Но так никого и не дождался. Вечером вернулся домой, и тут же раздался звонок.

– Нашли папку? – спросил Жираф.

– Ко мне никто не пришел, – объяснил я.

Из трубки донеслось покашливание.

– Простите, я не прав. Вы только что вернулись в квартиру. Переоденьтесь, попейте чаю, потом побеспокою вас еще раз.

Я действительно отправился в ванную, затем в спальню и… на кровати увидел пакет из плотной коричневой бумаги. Его доставили прямо домой, вошли, не взломав замки. Я сразу и не заметил, что у меня кто-то побывал.

Вот так началось наше сотрудничество. Жираф беспокоил меня не часто, денег я от него никогда не получал. Но после каждого заказа он исполнял какую-то мою просьбу. Я получил удобное жилье от государства, свою лабораторию и издателя, который беспрекословно выпускал книги, выходившие из-под моего пера. Тиражи были маленькие, заработка никакого. Но в мире науки ценится не коммерческий успех, а качество монографии. Многие научные работники платят за то, чтобы их опус опубликовали хоть на газетной бумаге, хоть на туалетной. А меня выпускают в прекрасном оформлении. Только один раз я возмутился. Получил сборную модель замка из шоколада и фигурки к нему. Следовало все быстро наполнить ядом, ничего скрывать не надо, если эксперты найдут отраву, не беда. Как обычно, прилагалась и информация о тех, кому предназначена вкусняшка. Женщина, мужчина и девочка, ученица младших классов. Ну, на это я был не готов, сказал Жирафу:

– Ребенка-то за что?

И заказчик впервые за все время нашего общения потерял спокойствие, сорвался:

– За родителей-дураков. Все, что они имеют, у них от меня. Благодарить и кланяться надо. А эти твари решили свой бизнес замутить, используя мой контакт, о котором случайно узнали. Дочку свою захотели продать в качестве секс-игрушки.

И бросил трубку. Меня его взрыв эмоций удивил. Но в конце концов у каждого, даже у Жирафа, могут нервы сдать. Срыв у него случился один раз. Последняя моя работа для него – уникальный препарат. Не хвастаясь, сообщу: до сих пор подобное удалось только мне. За основу я взял яд, которым колдуны Гаити опаивают тех, кого хотят превратить в зомби. Человек выглядит мертвее некуда: сердце не бьется, дыхания нет, температура упала. Его хоронят, а спустя день-два могилу разрывают, покойник «оживает», его уже с помощью других отваров превращают в безвольное существо, беспрекословно исполняющее чужие приказы. И я сотворил смесь, от которой мой клиент тоже «умер», а потом «воскрес» через несколько суток. Я гений. После того заказа я более не общался с Жирафом. Спустя время решил: она умерла.

Зильберкранц неожиданно улыбнулся.

– Я не оговорился. Именно она! Жираф говорил зычным мужским басом. Но изменение голоса совсем не трудная задача. Почему я решил, что Жираф баба? По некоторым реакциям, случайно брошенному слову, которое несвойственно мужчинам. Не спрашивайте, точно не отвечу, но я абсолютно уверен: это была представительница слабого пола. И так мне захотелось узнать: кто сия кобра? Но лучше все по порядку.

Зильберкранц опять заглянул в коробку.

– О, мой бедный Лео! Прошло время, и я сообразил, что наконец-то совершенно свободен. Карьера уверенно шла в гору, я утвердился на вершине.

Мало кто из специалистов нынче станет спорить со мной. Я, Моисей Абрамович, – непререкаемый авторитет на своей ниве. Я обрел спокойствие, даже счастье. И вдруг…

Профессор вскинул брови.

– Сколько раз за свою речь я произнес слова «и вдруг»? Но неприятности, как правило, случаются «вдруг». Мне позвонили на мобильный, мужской голос произнес:

– Привет, Моисей. Жираф на проводе. Покалякать надо.

Зильберкранц склонил голову к плечу.

– Право, смешно. Я не глуп, прекрасно помню бас Жирафа. Он никогда не менял тембра. А сейчас я услышал «петушиный» тенор. Его обладатель неудачно подобрал программу изменения голоса. Кроме того, настоящий Жираф обладал прекрасными манерами, вел беседу на правильном литературном русском языке. «Привет»? Он так никогда не говорил. «Добрый день!» – вот его обращение. По имени никогда ко мне не обращался. Оно не прозвучало даже в минуту срыва, когда заказчик перестал собой владеть. «Покалякать надо»? Хорошо, что она не произнесла: «Давай перетрем ваще бытовуху». Да, да, мне позвонила женщина. Стопроцентно. Разговор она вела жестко, без экивоков сообщила, что необходимо наполнить ядом шоколадную головоломку и фигурки иже с ней, но сделать так, чтобы тот, кто угостится, не умер, а только заболел. Пазл доставит курьер.

Моисей фыркнул.

– Курьер! Анекдот. И она на самом деле думала, что я ей поверю? Девица вещала, я лихорадочно думал: как быть? Сделать вид, что поверил? Или послать ее. И тут она заявила: