Звезды любви - Энн Чарлтон

— Я приехала повидаться с вами, Филипп. Я хочу передать вам вот это.

Она протянула ему чек. Он с любопытством повертел его в руках и озадаченно взглянул на Кейт.

— Вы хотите сказать, что кто-то все-таки купил мою картину?..

— Вот это да! — повторял он, разглядывая чек. — Это событие надо отметить. — По настоянию Филиппа была откупорена бутылка вина, но как только Кейт сделала первый глоток, она почувствовала спазм в желудке и подступивший к горлу комок тошноты. После всех ее вчерашних безрассудств ей сегодня лучше было бы не видеть и не брать в рот алкоголя. Но ради Филиппа, не желая омрачать его радости, она сделала вид, что с удовольствием пьет за его успех.

— Знаете, Кейт, это так важно для меня! Это такой огромный стимул, когда я знаю, что в чьем-то доме висит моя картина, с моей подписью. И она будет висеть даже тогда, когда меня самого уже не будет на свете. — Она хотела было возразить ему, но он поднял вверх свою исхудавшую руку:

— Нет-нет, я вовсе не хнычу. Я знаю, что мне долго не протянуть. Я и так уже задержался на этом свете дольше, чем положено, и то лишь благодаря заботам Эндрю. Это он буквально продлевает мне жизнь. — Он посмотрел на Кейт. — Так хочется, чтобы твое имя осталось где-нибудь запечатленным навечно, пусть даже на довольно скверной картине, которую однажды могут просто выбросить на свалку.

— Моя клиентка явно не считает эту картину скверной. Она даже сказала, что из всех картин, что висят в моей галерее, эта — единственная, которую она хотела бы приобрести. — Кейт тактично умолчала о том факте, что картина весьма гармонировала с бордовыми шторами в доме миссис Прайс.

Филипп поднял свой бокал.

— Вы прирожденный дипломат, Кейт. И я очень благодарен вам, что вы снова выставили картину в своей галерее даже после того, как ее так резко раскритиковал сам Роберт Бомон.

Он пригласил ее проследовать за ним в заднюю комнату, где была расположена его студия, и показал ей свои последние работы. Большинство полотен, стоявших на полу вдоль стен, конечно, были довольно нелепы, но одно из них все же привлекло ее внимание.

— Вот эта картина мне особенно нравится, — сказала она, повинуясь какому-то внутреннему импульсу. — Вы не хотите ее продать? На тех же условиях, что и раньше?

— Вы шутите!..

— Нет. Все мои клиенты-художники обычно представляют свои новые работы взамен проданных, — произнесла Кейт. — Я подберу подходящую раму и повешу вашу новую работу на то место, где висела предыдущая картина.

Его лицо расплылось в блаженной улыбке. Забирая картину, Кейт справилась об Эндрю, на что нахмурившийся Филипп заметил, что Эндрю будет очень расстроен упущенной возможностью повидаться с ней. И у нее сложилось совершенно определенное впечатление, что, говоря это, Филипп имел в виду нечто гораздо большее, чем просто ее краткий визит.

И почему она не могла влюбиться в Эндрю?.. — размышляла Кейт на обратном пути. Ведь он воплощал в себе именно то, о чем только могла мечтать каждая девушка — он был умен, красив и добр. Она могла быть счастливой с ним, а ей вот приходится проливать по ночам слезы из-за Роберта. Она сердито смахнула первые слезинки, которые уже были готовы пролиться из глаз. Ей некого винить кроме самой себя. Губы Кейт задрожали. Она пыталась забыть все происходившие между ними стычки, которые невольно провоцировала своим собственным поведением, пытаясь доказать себе, что он ей абсолютно неинтересен. Но что поделать, если он уже нашел себе место в ее сердце. И вряд ли она сможет его так быстро забыть. Если только это вообще было возможно.

Пытаясь смахнуть выступившие слезы, Кейт свернула на дорогу, ведущую к Галерее Боумэн. Неужели придется уезжать из этих дивных мест? Оставаться здесь, видеть Роберта — зная, что он, возможно, кружится в танце в своей игровой комнате с Соней Марсден — было бы для нее невыносимым. Она представила себе, как он держит в своих объятиях эту высокую блондинку — точно так же, как он держал вчера ее, Кейт. Крепко вцепившись в руль, она свернула на подъездную дорожку перед их домом и увидела в конце аллеи белый спортивный автомобиль.

Она проехала немного дальше обычного, чтобы хотя бы немного оттянуть момент, когда ей неизбежно снова придется посмотреть в красивое лицо Роберта. Слава Богу, что она еще не сказала ему «Я люблю тебя».

— «Мы обсудим это завтра», — сказал он тогда, будто у них действительно было что обсуждать. Роберт был в мастерской Луизы. Они о чем-то мирно беседовали, но их голоса сразу же замерли, как только они услышали звук ее шагов на кухне. Кейт резко откинула штору, так, что металлические кольца громко зазвенели, и произнесла с самой приветливой улыбкой:

— Здравствуйте, мистер Бомон — о, простите, я забыла, что должна называть вас Робертом! Вы сегодня не бегаете?.. — Не давая ему возможности ответить, она продолжила: — Там, в машине, тебе пакет, Луиза. От Макса.

— А как ты попала к Максу? Я думала, что ты ездила повидать Филиппа.

Кейт позволила себе взглянуть на Роберта. Его серые глаза с некоторым смущением внимательно наблюдали за ней. Он, наверное, ожидал увидеть ее совершенно уничтоженной? Как бы не так!

— Я действительно была у Филиппа и взяла у него еще одну картину для нашей галереи. Потом завезла ее к Максу, чтобы он сделал раму. Я, конечно, знаю, — Кейт взглянула на Роберта, — сейчас вы думаете, мистер Бомон, что я поступаю очень глупо, снова выставляя в галерее работы Филиппа, но дело в том, что я с каждым днем становлюсь все глупее и глупее.

— Нет, Кейт, я ничего подобного не думаю.

— О, какие у нас перемены! Кто-нибудь будет пить кофе?.. — Боже, какой ужас, думала она про себя. Еще несколько минут, и я не выдержу.

— Нет, Кейт. Мы с мистером Бомоном уже пили кофе. Я хочу посмотреть, что там прислал Макс, — ответила Луиза и пошла к машине.

Сердце Кейт бухало в груди, как паровой молот. Вот уж чего ей совсем не хотелось, так это остаться наедине с Робертом.

Но деваться было некуда.

— Я бы хотел поговорить с вами, Кейт. О вчерашнем вечере… — начал Роберт, но сразу же замолчал.

Она вдруг отвернулась и пошла поправить картину, которая висела немного криво.

— О, забудьте об этом, Роберт. Не стоит беспокоиться.

— Не стоит? — быстро переспросил он, подошел и взял ее за руку. От его прикосновения она чуть было не лишилась чувств, вспомнив, как танцевала вчера в его объятиях.

— Вы были вчера так милы со мной, а я позволила себе так много выпить… И чего это вы вчера намешали мне в том высоком стакане?

Его щеки слегка порозовели, и ей показалось, что в его груди повернули острый нож: стало быть, она считает, что он специально хотел ее напоить!

— Поэтому прошу извинить меня, если я чересчур навязывалась и надоедала вам, — сказала Кейт, нахмурив брови. — Я помню, как мы танцевали в комнате для игр, кажется, под музыку Джорджа Бенсона, потом… Я очень смутно помню, что было дальше…