Волжский рубеж - Дмитрий Агалаков

Странствуя по Самарской губернии, Алабин зорким глазом доморощенного археолога в разных местах отмечал курганы, где, несомненно, находились захоронения, но ему было не до того. Это в Вятке, будучи хорошо знакомым с губернатором, он мог себе позволить вольности, но не здесь! Пока не здесь. Тут надо было зарабатывать авторитет, точно исполнять каждое предписание, соответствующее его должности.

Впрочем, близко столкнуться с губернатором Борисом Петровичем Обуховым возможность у него представилась очень скоро. 4 апреля 1866 года Каракозов стрелял в императора Александра Второго у ворот Летнего сада. Если уж в какого императора и грешно было стрелять, так это в Александра Николаевича Романова, столько хорошего сделавшего для России, начиная с отмены крепостного права. Но гордыня революционеров безгранична, а чувство ответственности, как известно, отсутствует полностью. Господь царя уберег. Да еще помог некий крестьянин Осип Иванович Комиссаров, шапочных дел мастер из Костромской губернии, он перехватил руку стрелявшего. За этот подвиг крестьянин был возведен в потомственное дворянское звание с фамилией Комиссаров-Костромской и обсыпан наградами, в том числе и заграничными. По случаю чудесного избавления императора от гибели решено было заложить в центре волжского города храм, что и было сделано. Но в Самару еще должны были и пожаловать именитые гости!..

Вот тогда Борис Петрович Обухов, наслышанный о новом деятельном управляющем палатой государственных имуществ, и обратился к нему лично:

– Петр Владимирович, я много слышал о вас от разных и уважаемых мною людей: вы и Севастополь защищали, и книги пишите, а по Вятке судить, так вам цены нет. Вы и музеи создавали, и сельскому хозяйству крестьян обучали, что удивительно и похвально, и книги издавали для чтения простолюдинам, даже археологией увлекались. – Он развел руками. – До вас и не было такого человека в самарском управлении! А посему у меня к вам предложение. Вы знаете, к нам уже скоро приезжают наследник, цесаревич Александр Александрович, и великий князь Владимир Александрович. Они лично хотят благословить строительство нового кафедрального собора, который мы будем закладывать в честь избавления их отца и нашего царя-батюшки от смерти. Как вы знаете, губернский статистический комитет, председателем которого являюсь именно я, а вы – его членом, решил приурочить к этому событию выставку сельских и промышленных произведений. Вопрос такой, не возьметесь ли возглавить организацию этой выставки? С вашим-то опытом работы сам Бог велел. А, Петр Владимирович?

– С удовольствием, – кивнул тот.

– Я в вас и не сомневался, – разулыбался губернатор. – Завтра же и начинайте!

Алабин приступил к работе воистину с рвением истинного энтузиаста. За одну ночь составил план работы. Не дожидаясь, пока члены комитета соберутся для обсуждения выставки, потратил свои личные средства. И когда уже готов был развернуться, все узнали, что визит августейших особ отменяется.

Конечно, Петр Владимирович был разочарован, а губернатор только развел руками: мол, им виднее, куда ехать, а куда нет. Но вам спасибо.

Вскоре, несмотря на большую бумажную работу, Алабин вновь ушел в археологию. Ну никак он не мог без нее! К тому же Самара, древний край на перепутье дорог Азии и Европы, располагал к этому. Из командировок он приезжал непустым. Был опыт, знал где копать. Находки в Николаевском и других уездах Самары он сравнивал с вятскими находками и просил всех, кто обнаружит орудия каменного века, присылать их в губернский статистический комитет.

Именно в эти месяцы Алабину приходит идея сформировать уже самарский археологический кабинет. «При содействии просвещенных лиц всех сословий, – пишет он в обращении к читателям «Самарских губернских ведомостей», – в короткое время Самарский край составит такую коллекцию орудий каменного века, посредством которой он сделает решительный шаг к прояснению своей древнейшей истории и тем, конечно, окажет немалую услугу науке».

Десятого сентября на заседании губернского статистического комитета его члены благодарили Петра Алабина за работу над подготовкой сельхозвыставки, а именно «за готовность, с какой он посвятил свой труд и время делу, которое кроме высокой чести принесло бы комитету значительную пользу». И единогласно решили вернуть сумму, потраченную из собственного кармана. На том же заседании решается провести перепись населения Самары и уездных городов. Дело поручается П.А. Рихтеру и П.В. Алабину.

Кажется, многие чиновники уже поняли, что в Самару пришел деятельный и жаждущий работы человек, который ничего не боится, к тому же ответственный и честный. Многим это было кстати. Не все хотели с утра до вечера сидеть в комитетах и строить планы по улучшению городской жизни. Тут ведь надо подвижническую тягу в сердце иметь. А Петр Владимирович и впрямь не желал отказываться ни от какой полезной для города работы. И потом, он не мог и не хотел быть на вторых ролях. Это черта характера любого лидера, пусть, до срока и не проявившего своей истинной силы!

«Чтобы тебя заметили, надо много работать», – еще в Вятке говорил он жене, жалевшей его, уставшего, после службы.

В сентябре выходит его статья в «Самарских губернских ведомостях», которая называется «Остатки каменного века в Самарской губернии». Правда, многие самарцы не знают того, что часть находок то и дело переправляется Алабиным в Вятский «музеум», ставший раз и навсегда родным для Петра Владимировича. Вот и отчет, что принял музей города Вятки весной 1866 года «от управляющего Самарской палатой казенных имуществ П.В. Алабина: три сорта дубовых желудей, 9 экземпляров разных раковин, медная медаль в память Крымской войны, лава с ручья Столыпинских минеральных вод Самарской губернии, разные минералы, разные виды железняка, образцы охры, известняка с отпечатками растений, образцы сланцев, образцы кизяка, таволга-кустарник, бобовник вшейный кустарник, скелет лягушки, 53 морских раковины, болемит с Воробьевых гор, марена 3 сортов, жимолость, крушина, боярышник и орешник, растущие в Самарской губернии». Целая экспозиция! И плюс 406 разных книг, от художественной литературы до таких изданий по экономике, как «Руководство к построению мельниц», «Систематический каталог инструментов и снарядов» и «Труды Императорского Вольного Экономического Общества». И еще полезные журналы, например «Духовная беседа» и «Журнал для родителей и наставников».

Подумать надо, его хватало на два города! И это помимо основной работы (с длительными переездами по губернии и бумажными отчетами), которая тоже у него спорилась.

Но Вятку Петр Владимирович забыть никак не мог и не хотел. В Самару он должен был еще только влюбиться, и это чувство было впереди. Петр Владимирович убедил губернатора Бориса Петровича Обухова не заказывать новый проект храма во имя Христа Спасителя, а повторить кафедральный вятский храм. Алабин был убедителен, и Обухов согласился.

Весной 1866 года в «Вятских губернских ведомостях» было напечатано следующее:

«От управляющего Самарской палатой государственных имуществ, известного жителям Вятского края П.В. Алабина получено было на днях на имя здешнего городского головы С.М. Клячина телеграмма с просьбой прислать в Самару с первой почтой план и фасад с разрезом и деталями Вятского Александровского собора, сооруженного по проекту известного архитектора Витберга».