Призрачный двойник - Джонатан Страуд

— Нет, какая-то система быть должна, — сказал Джордж. — Ведь что-то будоражит призраков именно в этом районе? Будоражит. Значит, должны быть и закономерности во всем, что там происходит, причинно-следственные связи, только нужно четко понимать, что ты ищешь.

— Ах, какой ты умный! — скривилась Кэт Годвин. — Думаешь, все так просто? Лучшие аналитики ДЕПИК круглые сутки бьются над этой проблемой, и не могут ее решить. Наверное, именно тебя там не хватает, Каббинс.

— Я только что был на совещании, — сказал Киппс. — В ДЕПИК никто ничего не может понять. Единственное, до чего они додумались — устроить парад участвующих в расследовании агентств, чтобы показать горожанам, что все в порядке, все под контролем, все тип-топ. Представляете? У нас тысячи людей эвакуированы из своих домов, у нас настоящее бедствие с нашествием призраков, у нас агенты гибнут, в Лондоне волнения и беспорядки начались, а они устраивают карнавал. Нет, весь мир сошел с ума, — он посмотрел на нас так сердито, словно это мы придумали проводить карнавал. Затем с отвращением тряхнул толстой папкой с бумагами, которую до этого держал подмышкой. — А вот это видели? Здесь копии всех отчетов, поступивших от оперативников всех занятых в Челси агентств за последние несколько недель. Явления, Глиммеры, холодные пятна — все вперемешку. Сотни случаев, и никакой закономерности, никакой системы. ДЕПИК потребовал, чтобы все это прочитал лидер каждой команды и дал свои соображения. Ага, сейчас! А где я время возьму, чтобы читать всю эту муть? И вообще, мне на похороны нужно ехать, — Киппс ткнул пачку бумаг своим кулаком, и добавил. — Пойти выбросить их в мусорный бак, что ли…

Мы продолжали стоять, и чувствовали себя очень неловко. Я не знала, что мне сказать.

Джордж нашел, что сказать.

— Лучше отдай их мне, — предложил он. — Это должно быть интересно.

— Отдать тебе? — холодно хохотнул Киппс. — С какой стати я это должен сделать? Ты же меня ненавидишь.

— А ты что, ждешь, что я тебе воздушные поцелуйчики буду посылать? — проворчал Джордж. — И вообще, кому какое дело кого я люблю, кого нет? Там умирают люди. Я, возможно, смогу понять, почему они умирают. Конечно, если хочешь, читай их сам. Если нет, давай их сюда. Только в мусорный бак не выбрасывай, — Джордж раскраснелся, сверкал очками и даже притопнул ногой.

Киппс и его спутники уставились на Джорджа, и даже слегка попятились назад. Я, если честно, тоже попятилась. Киппс посмотрел на меня, затем пожал плечами и швырнул папку Джорджу.

— Как я уже сказал, они мне не нужны. У меня и без них есть чем заняться. Может быть, увидимся с вами на карнавале, если «Локвуда и компанию» пригласят туда, в чем я, сказать по правде, сильно сомневаюсь.

Киппс небрежно махнул нам рукой, и спустя секунду три оперативника из агентства Фиттис уже затерялись в уличной толпе.

Если Национальный архив периодических изданий когда-нибудь подвергнется полтергейсту, снова навести в нем порядок, все разобрать и разложить по местам будет задачей не из легких. Дьявольски трудной будет эта задача. Архив — это шесть огромных этажей, все стены на каждом этаже на высоту до двух метров увешаны полками и стеллажами, на которых лежат подшивки старых газет и стопки справочников. Национальный архив больше любой лондонской фабрики и запутаннее, чем лабиринты самых старых домов эпохи Тюдоров. Кроме всего прочего, в этом муравейнике вы постоянно рискуете налететь на какого-нибудь исследователя. Их здесь много, они сидят или стоят в бесчисленных стенных нишах и что-нибудь читают. Изучают историю Проблемы. Кажется, Архив не просто посвящен истории, он и есть сама история, и даже пахнет здесь историей — пылью, старой бумагой и типографской краской. Полистав полчаса старые газеты или журналы, вдруг замечаешь, что запахом истории теперь пропитан не только воздух Архива, но и твои собственные пальцы.

Джордж любил и этот запах, и сам Архив, знал здесь все углы и закоулки. Он привел меня на четвертый этаж, в отдел периодики, и показал мне Каталог — несколько гигантских, переплетенных в кожу, книг, в которых были кратко перечислены все, собранные на этом этаже, материалы. Для событий последних нескольких лет был свой Указатель, в котором имелись ссылки на любые статьи, помещенные в любом из журналов. Для более старых изданий такого указателя не было. Здесь приходилось наугад отбирать газеты и журналы за соответствующий период времени, а затем сидеть и самому искать то, что тебе нужно, роясь в пожелтевших страницах.

Вооружившись списком, который дал мне Джордж, я принялась за дело. Нашла экземпляры «Корнхилл Джорнел» и «Мейфейр Ньюс» за летние месяцы 1883 года, перенесла их на один из свободных столов, расставленных над центральным атриумом, и принялась перелистывать, ища упоминания об убийстве на Хановер-Сквер.

Вскоре мой нос был забит пылью, которая пахла старой типографской краской. Мои глаза слезились, устав читать мелкий шрифт. Но больше всего страдала моя голова, она раскалывалась от засевших в ней, не имеющих совершенно никакого отношения к нашему делу, подробностей.

Журнальные споры викторианской эпохи. Имена давно забытых светских красавиц. Эссе о вере и империи, написанное волосатым, очень уверенным в себе джентльменом. Весь этот материал уже был скучен, когда его только публиковали, насколько же скучнее он стал теперь, более чем сто лет спустя! Древняя, древняя история. Как только Джорджу может нравиться это занятие?

Древняя история… Именно так назвал однажды Локвуд то, что случилось с его сестрой, погибшей шесть лет назад. Но чем больше я думала об этом, тем сильнее убеждалась в том, что не древняя это история, нет. Джессика по-прежнему невидимо оставалась рядом с Локвудом, влияла на каждое его решение. Я вспомнила прошлую ночь, ту неприязнь, с которой встретил Локвуд мои слова о необходимости проявить сочувствие к призраку бедного малыша. А сегодня Локвуда поддержала, разумеется, и Холли Манро. Она безапелляционно заявила о том, что этот призрак должен быть уничтожен — какие тут могут быть вопросы? Знаете, я сегодня видела Холли всего пять минут, но и этого вполне хватило, чтобы испортить мне все утро.

Я продолжала читать, ходила среди полок, размеренно продвигаясь по составленному Джорджем списку. Проходя мимо Каталога и Указателя, я каждый раз вспоминала о том, что произошло в доме на Портленд Роу шесть лет тому назад.

Вернувшись с очередной охапкой журналов, я обнаружила сидящего за моим столом Джорджа. Он обложился журналами, и что-то строчил сейчас в своем блокноте.

— Нашел что-то о нашем призраке? — спросила я.

— Нет. Ровным счетом ничего не нашел пока что, — ответил Джордж, затем зевнул и потянулся. — Просто устроил себе небольшой перерыв, и сейчас ищу кое-что другое. Не знаю, помнишь ли ты, но когда к нам пришла мисс Винтергартен, на ней была маленькая серебряная брошь.

— Ну, да. Я еще собиралась спросить тебя об этом, но забыла. Скажи, это такой же значок, как…

— Да, да, да. Древнегреческая арфа, или лира. Точно такой же значок мы видели на очках Фейрфакса и на том ящике, который держала Пенелопа Фиттис, когда мы шпионили за ней в ее же библиотеке.