Сволочь ненаглядная - Дарья Донцова

Разгорелся бурный роман. Мягкий, дажебезвольный певец побаивался, как воспримет мама будущую невестку, но Настенька,хоть была сиротой, оказалась девушкой с богатым приданым. Вот эта роскошнаямногокомнатная квартира в центре, в одном из самых престижных московских домов,принадлежала ей. И Наташа сочла партию подходящей. В загс сходили потихоньку.Имидж Лео, отвязного молодежного певца, плохо сочетался с обликом женатика,поэтому об официальном оформлении отношений помалкивали. Но слухи все равнопоползли, словно змеи, по закулисью. Впрочем и Настя, и Олег только хитроулыбались, когда наглые журналисты впрямую интересовались:

– Вы женаты?

А Наташа щебетала:

– Это дело детей, я не в курсе, ноНастеньку обожаю.

Жить бы им да радоваться, но за светлойполосой удач часто приходит темное время несчастий. Не миновало оно иСкотинина.

Сначала неожиданно умер Иван, заболел гриппоми скончался. Лео выдержал удар, всеми делами стала заправлять Наташа. Потомзаболела Настя, но здесь дело было хуже. У девушки невесть откуда открыласьшизофрения. Настенька из милой, веселой, приветливой девушки превратилась взлобное существо, рассказывающее всем гадости о Скотининых.

– Я порой терялась, – вздыхалаНаташа, – она была абсолютно уверена, что мы хотим ее убить, чтобыполучить в свое безраздельное пользование квартиру.

– Просто зверем стала, – поддакнулЛео, – в особенности весной и осенью, вот когда кошмар начинался! Елатолько то, что сама покупала, боялась даже мыло в руки брать, спасибо ФедоруНиколаевичу…

– Кто это? – поинтересовалась я.

– Очень крупный психиатр, – пояснилаНаташа, – профессор Ростов. Он подобрал кой-какие препараты, и Настя сталапотише, просто на человека походить начала. Вы даже представить себе не можете,скольких денег и сил стоило мне, чтобы Настины бредни не попали в газеты!Впрочем, даже ее ближайшая подруга, Леся Галина, перестала с ней общаться.Прикиньте на минуту, Леся работает в журнале «Ваша песня», заведует отделом, ивдруг Настя является к главному редактору и заявляет, будто Леська у нее укралафамильные драгоценности – мамины и бабушкины кольца, серьги… Ну и бред?

– Может, правда? – провокационнопоинтересовалась я, старательно корча идиотку.

Наташа всплеснула руками:

– Дорогуша, у нее не было никакихбрильянтов! Квартира – да, но больше ничего! Вы бы видели, в каком состояниинаходились апартаменты, когда мы сюда въехали.

– Ужас, – вмешался Лео, – норагрязного кролика. Обои клочьями, потолок обваливается, да Настя после смертибабушки жила в одной комнате, в другие даже не заглядывала, и средств на ремонту нее не было, так что я сюда столько денег вложил… Считайте – купил, тут всеновое, одни стены остались.

– Впрочем, и кое-каких стен нету, –усмехнулась Наташа. – Понимаете, мы искренне любили Настю – чистый,светлый ребенок, наивный и веселый… Но вот – странная болезнь! Личностьсовершенно изменилась, это была уже не та девочка, которую Олежек взял в жены,а гиеноподобная собака, готовая кинуться на вас исподтишка. И весь ужас состоялв том, что развестись с ней Олегочка не мог.

– Почему? – насторожилась я.

Лео начал сосредоточенно насыпать в чашкукофе.

– Вы сумеете выгнать из теплого дома намороз больную собачку, которая гадит на ковер?

– Нет!

– Вот Настенька и казалась нам такимпотерявшим всякий разум щенком, жалость мешала принять радикальныерешения, – вздохнула маменька. – Впрочем, иногда в ней вдругпросыпалась прежняя Настенька, и от этого делалось только хуже.

– Да, – вздохнула я, – болеечем неприятно.

– И не говорите, – подхватилаНаташа, – представляете, как обрадовался бы какой-нибудь «Мегаполис»,доберись его корреспонденты до Насти! Она такое людям говорила!

– Чего далеко за примером ходить, –хмыкнул Лео, – незадолго до смерти жена сломала ногу, вышла за хлебом,поскользнулась и упала.

– Вы отпускали ее одну? – перебила яего.

– Зимой и летом – да, – пояснилСкотинин, – а в момент обострений госпитализировали в клинику к Ростову. Вобщем, ее свезли по «Скорой» в Склиф, мы даже ничего не знали, записывали новыйклип. Приехали домой, а на автоответчике сообщение.

– Естественно, тут же полетели вбольницу, – принялась давать объяснения Наташа, – заплатили всем –санитаркам, медсестрам, чтобы ухаживали… Каждый день со свежим обедом ифруктами прибегали, так угадайте, что получилось?

– Что? – спросила я, зная ответ.

– Она рассказала всем соседкам по палате,будто мы ее отравить из-за квартиры собираемся!

– Ужас! – изобразила я испуг. –Катастрофа!

– Вот именно! – подтвердилЛео. – На нас лечащий врач как на монстров смотрел, пришлось Настюнапичкать транквилизаторами и отвезти в другую больницу, где есть специальноепсихиатрическое отделение для травмированных. Хотели операцию делать, вшиватьсустав из титанового сплава, как Примакову.

– Небось дорого стоит?

– Полторы тысячи долларов сам протез,потом кровь, лекарства, ну и хирургу, анестезиологу, медсестрам, –пояснила Наташа. – Нас расходы не смущали, поймите, Лео на самом делелюбил Настю. А насчет квартиры…

– Первое время нам с мамой и впрямь былонегде жить, перебивались на съемной жилплощади, – перебил НаташуОлег, – потом дела пошли в гору, и я мог купить собственные хоромы, но разуж у Насти были эти апартаменты… Кто же знал, что у нее такая идея-фиксвозникнет.

– Хорошо, что у вас не было детей, –вздохнула я. – Говорят, безумие – наследственная вещь. Кстати, может,Настя получила шизофрению от родителей? Поговаривали, будто у нее был не совсемнормальный брат, Егор…

Наташа удивленно вскинула брови.

– Брат? Егор? Первый раз слышу, а прородителей невестки, к сожалению, ничего сказать не могу, мы их не знали.

– Ее отец и мать увлекалисьальпинизмом, – пояснил Лео, – они погибли в горах, вроде лавинойнакрыло, впрочем, Настя сама не слишком в курсе была. Ее бабушка воспитывала, астарушка не любила рассказывать о смерти дочери и зятя. Такая странная дама!Даже фотографии родственников выбросила, никаких не было, ни Настиных детских,ни ее отца с матерью, просто удивительно…