Сволочь ненаглядная - Дарья Донцова

– У тебя, папахен, – отрезаладочь. – Что ты вчера маме сказал, когда узнал, что она перепутала размер икупила слишком маленький ремень тебе в брюки? Не помнишь? «Только старая иглупая жопа вроде тебя способна на такой идиотизм!»

Иван онемел от неожиданности, зато отмерлаЛюся.

– Немедленно, слышишь, нахалка,немедленно извинись перед отцом, и потом, что позволено Юпитеру, то непозволено быку. Сначала добейся в жизни успеха, как папа, а потом…

«Ругайся с родными», – мысленно добавилая.

Но Люся не успела закончить начатую фразу,потому что Таня перебила мать:

– Ой, ой, ой! Ну и чего он такогодобился? Сама говорила тете Лене: «Мой, мудак, работу потерял, теперь весь деньна диване валяется и в потолок плюет, а я его корми, пои, да и обстирывай». Даты папахена в Москву только с одной целью и прихватила…

– С какой? – поинтересовалась болеепростоватая и наивная Аня. – С какой целью мама папу сюда привезла?

– Чтобы без нас не напился в лоскуты и несжег квартиру, – спокойно пояснила Таня. – Она так тете Лене иобъяснила: «Дешевле идиота в столицу прокатить, чем нажитое тяжелым трудомпотерять». Пошли, Анька, сейчас по телику мультики покажут.

Близняшки убежали. Иван стоял с раскрытымртом, не в силах вымолвить ни слова. Люся машинально опустила Муму на пол.

– Не обращайте внимания, –попробовала я уладить неприятную ситуацию, – подростковый возраст,гормональный стресс, они все в тринадцать лет невозможные делаются…

– Значит, я мудак! – взревел Иван и,пнув ногой вешалку, двинулся на Люсю.

Сережкины сапоги с глухим стуком вывалились изботиночницы.

– Тише, тише, – забормоталаЛюся, – ты что, Таньку не знаешь, бог знает чего выдумает, наврет…

– Пошли, поговорим, – гремел Иван,утаскивая жену в комнату.

Я в растерянности осталась в коридоре. ИзКирюшкиной детской раздавался радостный хохот близняшек, девчонки наслаждалисьтелевизионной программой. Постояв немного, я решила пойти на кухню, и тут дослуха донеслись глухие, равномерные удары. Они неслись из помещения, кударазъяренный муж уволок супругу.

Пару секунд я колебалась, но потом стукусилился, и послышался слабый стон. Господи, Иван забьет Люсю до смерти в нашейквартире! Приедет милиция, заберет убийцу и посадит в Бутырку, а мне придетсятаскать туда передачи и жить с гадкими девчонками! Не знаю, какая перспективаиспугала меня сильней: оказаться с мешочком сигарет на Новослободской иливоспитывать двойняшек. Но обдумывать эту тему было недосуг.

Ноги сами собой понесли меня в комнату гостей,я уже открыла рот, чтобы заорать: «Прекрати, Иван, немедленно…»

Но увиденная картина потрясла меня до глубиныдуши. Муж с женой лежали на диване, спинка которого билась о стену, издаваяустрашающие звуки, а стоны вылетали из Люсиного рта, она была совершеннодовольна сложившейся ситуацией.

Обретя способность двигаться, я отползла вкоридор – ну ничего не понимаю в этой жизни! В ту же секунду из детскойвысунулась Танина голова.

– Да вы не волнуйтесь, – поясниладевочка, – они всегда так! Сначала поругаются, а потом в койку. У папахенапо-другому не получается, только после драки. Мамахен даже к врачу бегала,триста рублей отдала! А тот посоветовал, угадайте что?

– Что? – машинально повторила я,чувствуя, как мелко-мелко начинает дергаться глаз.

– Злите мужа почаще, – хихикнулаТаня и повторила: – Триста рублей отдала, лучше б мне кофточку-стрейч купила.

– Тань, глянь, прикольно, – раздалсяиз детской голос Ани.

Татьянина голова исчезла. Я вновь осталась вкоридоре одна, на этот раз в состоянии полного остолбенения. Вдруг околовешалки послышалась возня. Это Муму, меланхолично растопырив лапки, прудилаогромную лужу возле безукоризненно вычищенных Сережкиных сапог.

– Не стесняйся, милая, – ободрила ясобачку, – если дальше так пойдет, сама скоро писаться начну.

Муму вздохнула и поковыляла в комнату. Ябыстро написала записку: «Люся, приготовь обед» – и выскочила из дома. Простоне знаю, как смотреть гостям в глаза после этого происшествия.

* * *

На улице бушевал буран. Снег летел тучами влицо, кололся и проваливался за воротник. Под ногами чавкала каша из смесисоли, песка и грязи. Кое-кто из прохожих раскрыл зонтик… Я постояла секунду,потом поежилась и опрометью кинулась к метро. Москвичи совершенно несправедливонедовольны столичным метрополитеном. Стоит только купить газетку, какпожалуйста, со страниц несутся читательские вопли: очень много народу в «часыпик», не хватает станций в новых районах, часть эскалаторов из-за изношенностинельзя включать, повсюду идет торговля, и вообще, прекратите продавать еду,потому что люди друг друга кетчупом мажут…

Я же принадлежу к той редкой категориинаселения, которая просто в восторге от московской подземки. В «час пик» я неезжу, а от конечных станций в спальные районы ходят милые автобусики«Автолайн», торговлю я только приветствую, купила детективчик и наслаждаюсь,пока поезд летит по тоннелям, что же касается булочек, блинчиков и кофе, таквозможность испортить одежду подстерегает нас повсюду. Зато у метро есть одноогромное преимущество. Я могу там спокойно думать. Некоторые привыклиосуществлять данный процесс дома, за письменным столом или в кресле подторшером… Может, где и можно расслабиться, но только не у нас. Вот вчера, кпримеру, только-только я легла на диван и сосредоточилась, как сначала влезКирюшка с требованием пришить пуговицу, спустя пятнадцать минут влетел Сережкаи заорал:

– Лампец-молодец, погладь рубашку, на завтранужна белая.

Не успела я выключить утюг, как собакизапросились на улицу. Только приволокла стаю домой, подала голос Юлечка:

– Лампушечка, помоги помыться, одной сзагипсованной ногой никак.

– Попроси муженька, – попыталась яотвертеться.

– А он заснул!

Пришлось идти в ванную, заворачивать Юлину«костяную» ногу в клеенку и старательно тереть ей спинку под неумолчные стоныдевушки:

– Ой, ой, осторожнее, не повреди гипс!

Не успела я вымыть ванну, как принеслась сработы Катя, и все за компанию с ней поужинали второй раз. Словом, к половинеодиннадцатого вечера я осталась одна на один с Монбланом из грязной,омерзительно жирной посуды. Правда, мне предложили помощь. Сначала Юляпробормотала:

– Бедная Лампуша, не могу помыть тарелки,нога к вечеру разболелась, оставь, утром уберу.