Пиранья. Первый бросок - Александр Бушков

Его потянули в четыре руки. Грузно перевалившись черезфальшборт, Мазур скинул ласты, аппарат, а вот пояс с парангом словно быневзначай оставил. Огляделся. Салех сидел на корточках над поднятым с морскогодна сокровищем, он уже успел распороть один мешок и прямо-таки баюкал на рукебелый кирпич, физиономия расплылась в блаженной улыбке.

Над ним нетерпеливо пританцовывал индиец, ожидая своейочереди осязать порошочек.

– Где третий? – сдвинув брови, спросил Джейк.

– Погоди,– сказал Мазур, натягивая штаны.– Этот тип уженырял туда? – он показал на индийца.

– Ага, вчера...

Вразвалочку подойдя к Гурбачану, Мазур влепил емуоглушительную оплеуху, оказавшую на ослабленный похмельем организм должноедействие: Гурбачан кубарем полетел на палубу, растянулся, испуганно заслонилсялоктем.

– Ты что? – Джейк крепко ухватил Мазура за локоть.

– Я никак не мог понять, отчего он так странно на менятаращится,– сказал Мазур в приливе нешуточной ярости.– Словно украл у меня что,словно виноват... Там, возле мешков, пещера, а в пещере сидела мурена. Понял?Ты вообще знаешь, что такое мурена, кэп? Метра три и во-от такие зубы... Еслибы я не держал ушки на макушке, она бы мне вырвала полбока, и полезли бы изменя кишки на глубине... На меня вам, может, и наплевать, но вот своихдрагоценных мешочков ни за что бы не увидели... По-моему, он знал, чторыбка – там. Видел, может быть. Вот и принял меры предосторожности, чтобыне идти больше под воду...– Увидев, как нехорошо сузились глаза Джейка,прибавил пару: – Вообще, не мое это дело – лезть в ваши отношения, ноя хороший водолаз. И кое в чем разбираюсь. Нет там третьего мешка, понял? Двалежали на дне аккуратненько, в полуметре друг от друга, не более, а воттретьего я нигде не нашел. Ни мешка, ни поплавка. Там, знаешь ли, полноподводных пещер, расселин и прочих укрытий, где умный человек легко...

– Хватит,– оборвал его Джейк, оскалив зубы совершеннопо-волчьи.– Я паренек понятливый, разжевывать не нужно...– Он неспешным,танцующим шагом приблизился к лежащему индийцу и что есть мочи ударил его ногойпод ребра.– Сволочь, это как понимать прикажешь? Решил на себя поработать? Гдемешок?

Мазур собственными глазами убедился, что алчность способнаво мгновение ока толкнуть человека на глупости. Пожалуй, авторы приключенческихроманов отнюдь не преувеличивали, описывая яростные схватки пиратов надкладом... Совершенно не обращая внимания на Мазура, подставив ему беззащитнуюспину, Джейк шел следом за проворно отползавшим индийцем, брызгавшим кровавымисоплями, размеренно пинал его и орал:

– Где мешок, сволочь?

Мазур скосил глаза вправо-влево. Карабин прислонен кфальшборту дулом вверх, Джейк на глазах Мазура снимал его с предохранителя,загонял патрон в ствол... Кобура с револьвером у Джейка засунута в карманштанов... Салех все еще сидит над мешками, вспорол второй и достает пакеты,паранг лежит рядом...

Плавным танцевальным движением переместившись на метр правее,положив руку на рукоять паранга, Мазур уже предчувствовал, как сомкнет пальцына цевье прикладистого карабина...

– А-а, мухари шайтон!

Он недооценил араба – тот взмыл с корточек, словноподброшенный мощной пружиной, в тот же миг подхватил паранг, бросился на Мазурас молниеносной грацией хищного зверя...

Практически не раздумывая, ибо тело само знало все наперед,Мазур выбросил руку фехтовальным движением.

Лезвие паранга вошло в загорелую грудь араба без малейшегосопротивления, как в масло, вот только при этом раздался странный, ни на что непохожий, ни разу в жизни не слышанный Мазуром хруст. Он и дальше действовал,как автомат: ушел левее, сторонясь лезвия, полоснул своим парангом по шееоседающего врага, пониже уха, что-то теплое плеснуло в глаза...

И к его ногам упал мертвец. Негромкий удар, тело неподвижнопростерлось на грязных досках палубы, чуть подрагивая ногами...

Некогда было испытывать чувства. Какие бы то ни было.Быстрым движением перехватив паранг зубами, Мазур – как-то отстраненноощутив на губах нечто соленое – схватил карабин, прицелился.

Джейк промедлил не более пары секунд – он выхватил изкармана кобуру и рвал застежку согнутыми пальцами, не сводя с Мазура застывшеговзгляда, в котором еще не было ярости, одно безмерное удивление... Клапанкобуры распахнулся, не было ни времени, ни потребности в гуманизме...

Мазур нажал на спуск. Карабин знакомо дернулся в руках,время на миг застыло, показалось, что вылетевшая желтая гильза невероятномедленно уходит в сторону по параболе... Второй выстрел, для гарантии. Джейкоседал, нелепо разинув рот, скрючившись, кобура выпала из разжавшихся пальцев,револьвер глухо стукнул о палубу, струйка крови поползла по подбородку...

Сделав скупой шаг вперед, Мазур повел стволом, стараясьдержать в поле зрения обоих противников. Они лежали неподвижно. Выбросивстреляную гильзу, Мазур впервые за время схватки ощутил в голове нечто похожеена связные мысли, но не понимал еще, о чем думает. Сделал еще один шажоквперед – и тут индиец, к которому Мазур ощущал нечто вроде брезгливогопревосходства, которого решил оставить в живых, вдруг извернулся с неожиданнойдля грузного и похмельного мужика быстротой, выбросил вперед руку, а в рукесверкнуло дуло...

Выстрел метров с пяти опрокинул Гурбачана на палубу. Тело конвульсивносодрогнулось несколько раз и замерло, со своего места Мазур отчетливо различалаккуратную, черную, круглую дырочку посреди смуглого лба...

Новый, незнакомый запах щекотал ноздри, перебивая кисловатуювонь пороховой гари. Двигаясь неимоверно медленно, словно лунатик, Мазур вынулиз зубов лезвие, бросил паранг на палубу, сделал несколько шагов назад иприслонился к фальшборту, не выпуская карабина.

Его знобило, несмотря на яркий солнечный день. Что-то горячопульсировало под ребрами поодаль от сердца, к горлу подступало едкое, кислое.Он едва успел раскрыть рот и отвести карабин в сторону – вывернуло напалубу, на ноги, тело долго содрогалось в спазмах, прошибла крупная испарина.

Он никого еще не убивал до этого момента. И сразу –трое. Не самый легкий груз, даже для человека, которого долго, умело истарательно готовили к тому, что однажды ему все-таки придется быстро иквалифицированно убивать...

Они не шевелились. Из-под тела араба, лежавшего с нелепоподвернутой правой рукой, медленно расползалась липкая красная лужа, источавшаятот самый незнакомый запах, не сравнимый ни с чем на свете. Судно слегкапокачивалось на якоре. Сияло солнце, и стояла тишина. Недалеко, на берегу, надзелеными кронами пальм, все еще метались испуганные выстрелами птицы.

Подавив желание куда-то бежать, скрываться, прятаться, Мазурзаставил себя успокоиться. Он защищался. Они бы его убили. Повторяя это снова иснова, двигаясь механическими рывками испорченного робота, он, боясь потерятьнастрой, кинулся к трупам. Холодная часть сознания сама подсказывала, что и какнужно делать.