Дом Ротшильдов. Пророки денег, 1798–1848 - Найл Фергюсон

Еще во время более ранних тайных операций, которые велись от имени курфюрста Гессен-Кассельского, братья разработали довольно примитивный шифр, призванный ослабить подозрения французов. Натан назывался «Лангбейном», Лондон — «Иерусалимом», а переправку золота через Ла-Манш называли «раввином Мозесом» или «раввином Моше». Незаконные поставки назывались то «пивом», то «рыбой», то «детьми». В операциях участвовали и другие ключевые фигуры, известные как «толстяк» и «проклятый» (к сожалению, идентифицировать их личности не представляется возможным). Вдобавок, чтобы золото через Ла-Манш переправлялось спокойно и быстро, дуврских агентов уполномочили нанимать суда для проводимых Ротшильдами операций. В 1813 г. на одном таком судне через Ла-Манш тайно переправился сам Джеймс, чтобы повидаться с Натаном. «Игра в прятки» с властями превращалась для братьев во вторую натуру. Более того, даже их сыновей уже научили придавать значение скрытности. Так, семилетний Ансельм, сын Соломона, не позволил своему учителю исправить письмо, которое он писал отцу: «Милая матушка, — объяснял мальчик, — как могу я делиться с мистером Саксом тайнами, известными лишь мне и отцу?»

Скорее всего, именно объемы закупаемого Натаном в Лондоне золота и привлекли к нему внимание Херриса. Кроме того, очень может быть, что некоторые векселя, которые возвращались в Лондон через Ротшильдов, были векселями Веллингтона, которые испанские, португальские и мальтийские банкиры продавали парижским банкам. Возможно также, что Джеймс уже купил на золото, посланное ему Натаном, векселя на испанские и португальские банки, которые затем посылались через Пиренеи Веллингтону. Хотя доказательства такой версии весьма скудны, их нельзя назвать неправдоподобными. В конце концов, в 1806–1807 гг. деньги посылались из американских колоний Испании во Францию еще более кружным путем, который начинался в Веракрусе, вначале вел на север, в Нью-Йорк, а затем пересекал Атлантический океан и через Лондон приводил в Париж. Более того, в одном случае партию мексиканских пиастров на сумму в 14 с лишним миллионов франков доставил через Ла-Манш во французское казначейство британский военный корабль! В целом считалось, что прибыль, получаемая от таких операций, намного превосходила выгоды, которые неприятель приобретал от самих денег. Вдобавок надо учитывать существовавшую тогда недооценку экономического значения подобных переводов; она помогает объяснить, почему французские власти терпимо относились к действиям Джеймса в Париже и Бордо (о чем им было прекрасно известно). Хотя у некоторых французских полицейских чинов имелись определенные подозрения, Наполеон прислушивался к мнению Николя-Франсуа Мольена, директора государственного казначейства, который считал, что любой отток золота из Великобритании — признак экономической слабости и потому выгоден Франции.

То была грубая ошибка в расчетах. Вопреки мнению Мольена, возможность Ротшильдов переправлять деньги через Ла-Манш вскоре станет для Великобритании источником силы. 11 января 1814 г. Натану официально поручили финансировать наступление Веллингтона во Франции. Выражаясь словами Ванситтарта, Херрису надлежало «использовать этого господина [Натана] самым тайным и секретным образом, чтобы он собрал в Германии, Франции и Голландии как можно больше французских золотых и серебряных монет, стоимость которых не превышала бы 600 тысяч ф. ст., и представил их в течение двух месяцев, начиная с нынешнего времени». Деньги необходимо было передать на британские суда, стоявшие в голландском порту Хеллевутслёйс, откуда они попадали к Веллингтону через Сен-Жан-де-Люз, в окрестностях Биаррица. «Господин Ротшильд должен четко понимать… что он принимает на себя все риски и убытки, которые могут воспоследовать до прибытия на борт судна его величества». В случае успеха ему обещали комиссию в размере 2 % от доставленной суммы. Но тайну следовало охранять любой ценой. Наступил решающий прорыв — ведь Ротшильды получили первое официальное задание от правительства Великобритании. В результате Натан вступил в контакт не только с Херрисом — в марте он «почти постоянно» находился в кабинете у Херриса, — но и с Ванситтартом, и с самим премьер-министром, лордом Ливерпулом.

Судя по письмам, операция оказалась гораздо труднее, чем думал Натан. Мейер Давидсон, которого Натан послал в Амстердам, неоднократно жаловался на нехватку подходящих монет после французской оккупации и быстро пришел к выводу: если Натан хочет исполнить условия договора, придется ввести в обращение новые наполеондоры (сменившие прежние луидоры). К концу февраля Давидсону удалось собрать не более 150 тысяч ф. ст. «Однако это… капля в море. Почему? Потому что это… поручение английского правительства, а английское правительство способно употребить все наличные деньги, какие существуют на континенте, и даже они их не удовлетворят». Давидсон боялся, что сделку не удастся довести до конца; поговаривали о сокращении в два раза конечной суммы в 600 тысяч ф. ст.

Однако, несмотря на все трудности, деятельность Натана произвела сильное впечатление на Херриса. Уже 22 февраля Веллингтон в письме благодарил Батхерста за «поставки денег, которых хватает с избытком». В апреле Натану и Джеймсу удалось перевести свыше 20 тысяч ф. ст. в гульдены для немедленной их отправки британской армии. Ротшильды продолжали снабжать наступающие войска деньгами до конца года, когда правительству удалось возобновить нормальные способы платежа. Как признавался Херрис сэру Джорджу Бергману, казначею Великобритании в Амстердаме, «Ротшильд… выполнял различные услуги, порученные ему, на удивление хорошо, и, хотя он еврей, мы относимся к нему с большим доверием». Одним поводом для радости Херриса было то, что Ротшильды доставляли большие объемы наличных денег в Хеллевут-слёйс авансом, до того, как им платили, что позволило некоторым историкам предположить, что, делая крупные займы в Лондоне и Париже, в качестве залога Натан предлагал лондонские векселя курфюрста Вильгельма. Вполне вероятно, однако это не могло быть единственным источником кредита для братьев, учитывая размер сумм, которыми они оперировали. Как выразился Нил, Натан «финансировал войну против Франции средствами континентальной Европы», то есть векселями, выписанными на Лондон торговыми банками. Ротшильды скупали их и обменивали на золото, которое затем пересылали армии Веллингтона на счет Херриса. К середине мая правительство задолжало Натану 1 млн 167 тысяч ф. ст. — достаточно большую сумму для того, чтобы его брат Соломон пришел в ужас. Очевидно, с такой огромной суммой не в состоянии был справиться даже сам Натан. Херрис признавался Драммонду, своему представителю во Франции, что он «не удивляется крайнему беспокойству лондонского брата и желанию поскорее получить у вас деньги. Теперь они служат нам в значительной степени в кредит, и если нам не удастся снабдить [их] средствами, достаточными для выполнения этих обязательств, такого бремени не выдержит ни один человек, каким бы богатым он ни был. Здешний брат делает свое дело весьма неплохо и, похоже, может раздобыть деньги в любом количестве».

В 1814 г. не только британская армия получала деньги от Ротшильдов на счет Херриса. Гораздо важнее — и в перспективе выгоднее — были платежи, с помощью которых правительство Великобритании финансировало своих менее кредитоспособных союзников в континентальной Европе. Раньше выплаты осуществляли такие торговые банки, как «Братья Бэринг» или «Рейд, Ирвинг», но теперь Натан, заслужив доверие Херриса, готовился взять их в свои руки. Единственная трудность заключалась в том, чтобы убедить страны-получательницы относиться с таким же доверием к его братьям по ту сторону Ла-Манша. Легче всего удалось договориться с Россией, не так легко — с Пруссией и только в ограниченной степени — с Австрией. Кроме того, через Ротшильдов получали выплаты другие страны-союзницы, в том числе Мекленбург и, что можно было предсказать заранее, Гессен-Кассель, а также, после Реставрации Бурбонов, французский монарх Людовик XVIII. Речь шла о поистине огромных суммах. Всего в 1811–1815 гг. Великобритания выплатила своим союзникам около 42 млн фунтов стерлингов. Хотя Ротшильды включились в игру не с самого начала, они быстро заняли главенствующее положение. В июне 1814 г. Херрис опубликовал список выплат Пруссии, Австрии, французскому королю и британской армии. Включая деньги, которые должны были поступить, итог составил 12,6 млн франков, причем ожидались и новые поступления. Не приходится удивляться, что лорд Ливерпул называл «мистера Ротшильда» «весьма полезным другом». «Не знаю, — говорил он Каслри, — что бы мы делали без него в прошлом [1814] году».