Исповедь серийного убийцы - Иван Носов

Йилдыз замолчал. В праздный мир жизни на берегу средиземного моря ворвалась суровая реальность с множеством неприятных деталей.

Крамер поднялся с шезлонга и потянулся. Ночь уже вовсю вступила в свои права, окрасив черное небо огнями тысячи звезд. Жара полностью сошла на нет и ее место заняла сладкая прохлада. Леонид огляделся и, заметив вдалеке силуэт Ольги Авдеевой, направился к ней.

– Что с тобой? – поравнявшись с Ольгой, спросил Крамер.

– Ничего.

Она стояла по щиколотки в воде и смотрела на ночную Аланию. Полуостров, напоминающий морду притаившегося крокодила, светился искусственными огнями: ярко-красная подсветка средневековой крепости, прожекторы, заходящих в гавань, кораблей, свет ламп дорожных столбов и многое другое. Казалось, этот город не уснет никогда.

– Бесят такие сынки богатых родителей! – наконец, заговорила Авдеева; судя по голосу, она слегка опьянела. – Убежденные в собственной безнаказанности! А, на самом деле, не представляющие из себя ничего. Ни-че-го. И этот Вадим такой же…

– Да забудь ты про него. Чуть ли не с первой встречи стало понятно, что он такое. Стоит ли переживать из-за мажора и алкоголика?

– Не стоит, наверное… Просто… знаешь, сегодня это дело впервые стало меня пугать… Я не испытывала ничего подобного даже когда просматривала фотографии с места убийства Ани… Даже, когда увидела тело Фролова… Когда наблюдала, как умирал Али Коркмаз… Но сегодня, когда мы обсуждали расследование – настолько обыденно, словно говорили о чем-то вполне естественном и нормальном… Сегодня я по-настоящему испугалась.

– Не стоит, – Крамер попытался внушить ей уверенность. – Ты здесь всего лишь по приказу начальства. Маньяк далеко. Ты вне опасности.

Леонид взял Ольгу за руку и увел обратно на берег. Они сели на песок. Несмотря на теплую погоду, она дрожала.

– Это ведь моя первая работа за границей… – после минутной паузы снова заговорила Авдеева. – Первое направление МИД… Наверное, я не хочу, чтобы что-то разрушало мой идеальный мир.

– Разве что-то может его разрушить? – удивился Крамер, хотя на самом деле в голове у него звучал другой вопрос: «Разве мир может быть идеальным?»

В этот момент Ольга впервые на него посмотрела:

– Я ведь не из богатой семьи… Мне все в жизни доставалось трудом. Я училась в хорошей школе, в окружении снобов, вроде Косыгина. Каждый день терпела издевки с их стороны… А жила в самом обычном районе… Суровые девяностые. Ну, ты-то уж помнишь. Денег ни на что не хватало. Иногда даже на еду. Не говоря о шмотках.

Крамер помнил.

Еще как.

Ольга продолжала:

– В Турции люди делают друг другу комплименты по поводу внешности. Во времена моего детства такого не было. Может быть, потому, что все люди были одеты одинаково плохо? Я иногда общаюсь в «Фейсбуке» с ребятами из двора. И знаешь – в их жизни до сих пор мало, что поменялось. Та же серость, та же убогость… Как будто все, о чем мы когда-то вместе мечтали… – Ольга вздохнула. – Да ладно. Чего это я?.. Оказавшись в Турции, я поняла, что мир может быть ярким, красочным, а жизнь – интересной. Мне действительно тут очень нравится. Я считаю, что заслужила то, как я сейчас живу; то, кем я сейчас являюсь.

Прежде, чем сказать что-либо, Крамер достал сигарету и закурил.

– А по-моему ты ноешь, – выдохнув порцию дыма, сказал он. – Жизнь – это круговорот разных событий. В том числе и таких, как убийство Коноваловой и хамство Вадима. Нужно лишь научиться пропускать их мимо себя.

– Наверное, – согласилась Авдеева. – Иногда я чувствую себя все той же затравленной серой мышкой. Девочкой, над которой все издеваются. Как будто я не достойна всего этого. Или это не я, а кто-то другой живет вместо меня. Возможно, я просто не умею быть смелой, – Ольга крепче сжала его ладонь и, внезапно, встала на ноги и принялась стряхивать с себя песок.

Крамер поднялся следом.

– Интересная фамилия у этого полицейского, – заметила она. – Йилдыз переводится с турецкого, как «звезда». Получается, на русский манер он – Ахмед Звездунов.

Леонид рассмеялся:

– Или Ахмед Звездный.

– Или Звездочкин, – улыбнулась Ольга.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга.

К своему удивлению, Леонид наклонился к девушке и поцеловал ее – осторожно, словно боялся спугнуть, а потом самозабвенно и страстно. Поначалу Ольга никак не отреагировала, но уже через пару секунд ответила взаимностью, чем привела Крамера в еще больше возбуждение. Его ладони начали нервно блуждать по ее телу, скользнули по плечам и коснулись груди… Как вдруг, лицо Крамера обожгла пощечина.

– Прости… – Ольга отступила от него на два шага. – Извини… Нам не нужно было этого делать.

– Все в порядке, – согласился Крамер.

– Мне лучше уйти, – Авдеева развернулась и зашагала прочь.

Леонид не стал ее догонять, и остался на пляже. Вокруг не было ничего, кроме тишины и надоевшего пейзажа.

На секунду Крамер задумался, не переступил ли он грань, способную разрушить их партнерские или даже дружеские отношения, но потом понял: Ольга оказалась никудышным партнером, – это она получала от него информацию, а не наоборот; и вообще – возможно, их договор о сотрудничестве изначально был обычной ошибкой. Что касается дружбы… Между мужчиной и женщиной она в принципе невозможна. Кто-то кого-то хочет. Всегда. Это страсть, закатанная в банку, которую откроют в первый голодный год.

Через пол часа Крамер вернулся к шезлонгам.

За минуту до этого он наблюдал, как к пляжу подъехала желтая машина такси, Ольга о чем-то быстро переговорила с водителем и залезла внутрь. Автомобиль тут же развернулся и укатил в направлении Махмутлара.

Топузлиев, Ларин и Йилдыз стояли на берегу. Вадим Косыгин пузом к верху лежал на земле и спал, издавая протяжные звуки. На прежнем месте шезлонгов появились небольшие туристические палатки.

– Это идея Кости, – пояснил Топузлиев. – Заночевать прямо на пляже.

– А мне пора, – Ларин протянул ладонь для рукопожатия. – Как говорили когда-то в американских фильмах: «Я слишком стар для такого дерьма».

Леонид искренне улыбнулся. Было забавно услышать такую фразу от человека с внешностью Дени Де Вито. Проводив Ларина взглядом, Крамер повернулся к Топузлиеву:

– А где Солодовник?

– С Настей в палатке. Сказали, хотят посмотреть последнюю часть «Неудержимых».

«Ну-ну…»

– Останешься с нами?

– Спасибо, – Крамер покачал головой. – Мне кажется, я уже вышел из этого возраста.

– И я тоже, – согласился Ахмед Йилдыз.