Мой босс - киборг - Анна Владимирова

— Хорошо, — широко улыбнулась.

— Бегом! — и он шлепнул меня по ягодице, ускоряя в сторону диванчика. — И эти не снимай.

Кажется, «выключать босса» Кайлу надолго еще не удавалось. Но именно эти его властные приказы не позволяли расслабиться и забыть, с кем имею дело.

Домой флайглайд летел, как на пожар.

— Не снимай, — шепнул Кайл в ухо, когда мы вошли в квартиру. — Я не знал, что меня так заводят каблуки на твоих ногах.

От его жаркого шепота меня саму бросило в пот Предвкушение болезненно сдавило низ живота, цепляя солнечное сплетение и парализуя легкие. Он положил мне ладони на бедра и провел к стеклянной стене:

— Постоишь так? — попросил и отступил.

Я слышала, как звякнула пряжка его ремня, как зашуршала ткань, падая на пол. Он шумно выдохнул в нескольких шагах:

— Боюсь тебя трогать, — процедил сквозь зубы, — кажется — кончу от одного вида… И этот твой шопинг — издевательство. — Я улыбнулась, переминаясь с ноги на ногу, награжденная еще одним его напряженным выдохом. — Если бы я знал…

Я расставила ноги чуть шире приличного, и его руки тут же легли на бедра, пальцы подцепили край платья и потянули медленно вверх.

— Кайл… ты следил за мной все это время…

— Конечно… — его губы коснулись шеи. Я тяжело задышала, еле ворочая языком.

— А если бы я вышла замуж за кого-нибудь?

Ловила в отражении еле уловимые движения мужчины, но взгляд все равно соскальзывал на город.

— Не вышла бы, — прижал он меня к стеклу рывком.

— Почему?

— У меня сегодня сердечная недостаточность разовьется от приступов сожаления. — наклонился он к уху — Отреагируй уже, пожалуйста. сразу на все, и давай пойдем дальше…

— А что еще осталось? — насторожилась я.

Он помолчал, выразительно оглаживая бедра.

— Помнишь Дилана Сойера? — руки Кайла рывком задрали платье до самых ребер, а я замерла удивленно — с Диланом мы познакомились в супермаркете. Он каждый вечер заходил в отдел готовой еды и не сводил с меня глаз. Потом пригласил на свидание, и все прошло великолепно! Дилан был внимательным. веселым, добрым парнем с потрясающей улыбкой и собственным небольшим бизнесом где-то на побережье. Что-то связанное с ловлей и продажей рыбы. Только после первого вечера он вдруг пропал. Перестал звонить и больше не заходил в магазин.

— Ты его убил? — изумленно выдохнула я.

Кайл усмехнулся, но как-то недобро, будто с сожалением:

— Нет, — и его ладони скользнули к оголенному животу и ниже, — просто объяснил. что ты занята.

— Сума сойти! — воскликнула, отталкиваясь ладонями от стекла. — Псих!

— Согласен, — и он запустил пальцы мне между ног.

— Ты — самодур! Собственник! — рычала я. беснуясь в тесном пространстве, но с Кайлом физическое противостояние ему обречено на провал заранее.

Он вжал меня в стенку, стянул платье и рванул трусики с бедер. Жестко вцепился в ягодицы и толкнулся в меня одним рывком:

— У него была жена. Рори, — тяжело выдохнул мне в шею и еле слышно застонал. добавляя со злостью: — А в тебе он искал тело для траха на время коротких приездов в город.

И он задвигался с силой, будто и не заботясь о моем удовольствии, но тело уже реагировало на Кайла, как собака Павлова на еду. Я скребла ногтями по стеклу, не в силах держаться, и снова сдавалась его рукам. Губы шевелились в бреду, кожа покрылась испариной, а стопы горели в туфлях так, будто он поставил меня на угли.

Кайл рывком оголил мою грудь, и напряженные соски коснулись прохладного стекла, вынуждая дернуться от острого контраста и тут же вскрикнуть от первого болезненного сокращения лона. Когда его руки оплели и вжали рывком в его тело, я, кажется, отключилась, повиснув между пустотой и Кайлом, будто между смертью и жизнью…

…но тут же вздрогнула и, оттолкнувшись от стекла, обхватила шею мужчины руками. Я выбирала жизнь.

* * *

Я барабанила ручкой по планшету, пялясь за стеклянную стену лабораторий.

Коллеги только-только начинали стекаться на этаж, кабинеты медленно заполнялись шумом голосов и бряцаньем инвентаря, а я все прокручивала в голове события вчерашнего и сегодняшнего дня…

Вчера вечером мы забрали Денни из садика, накупили еды в супермаркете и допоздна смотрели плазму — сначала мультики, а потом, когда уложила Денни спать, какую-то драму. Только я почти не смотрела на экран — весь вечер украдкой поглядывала на Кайла, пытаясь поймать скрытые от меня эмоции, прочитать мысли…

Я не заметила в первую ночь, и только вчера Денни показал мне на стену спальни.

Одного взгляда хватило, чтобы понять — вот он, его алтарь. Вернее — мой.

Лаконичные металлические рамки разных размеров с моими черно-белыми фотографиями — в супермаркете, на улице с Денни, в метроне поздно вечером после работы. Самая большая была сделана в студии — мое лицо с плотно сжатыми веками и блестящими от влаги губами крупным планом. Наверное, в этот момент с губ срывался стон противоречивого удовольствия…

На мой многозначительный взгляд по возвращению из спальни Кайл, готовый к любому повороту, ответил своим прямолинейным, но я, кажется, его снова удивила:

— У тебя отличный фотограф.

— В студии никого не было, Рори, — он не спешил расслабляться — фотографировал нас мой дрон.

Даже не знаю, стало мне от этой новости легче или нет. Мне было уже плевать. Но мстительно держать Кайла в тонусе все равно хотелось:

— А видео?

— Мне не нужно видео — я хочу тебя вживую.

Стало интересно, как бы он вернулся в мою жизнь, если бы я сама не попросила помощи, но в том, что вернулся бы, сомневаться не приходилось.

Ночь прошла неспокойно — Кайла мучили кошмары. Я несколько раз просыпалась от его стона и тяжелого дыхания сквозь зубы, прижимала его к себе и пыталась успокоить.

Утром застала его за выуживанием белой банки из дальнего угла кухонного шкафчика. Молча, уставилась на нее, и он не стал увиливать:

— Транки, — отвернулся от меня, — снова начал дергаться во сне.

— Давно не дергался? — я осторожно приблизилась и обняла его за талию, касаясь кончиком носа позвоночника между лопаток.

— Давно, — хрипло выдохнул, замирая.

— Ты боишься снова потерять, Кайл…

Диагноз поставить несложно: новый раздражитель — я и Денни — вполне могли обострить его страхи.

В том, что он уже терял, я не сомневалась. Мы долго стояли, молча, пока он размышлял над моими словами.