Внеклассное чтение - Микаэл Геворгович Абазян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Извини что перебиваю. А что такое «духовные вибрации»? – спросил мой собеседник.
– Трудно объяснить, – задумавшись ответил я, говоря себе: «Он слушает меня!» – Я об этом читал книгу, в которой целая глава посвящена объяснению этого термина6. В двух словах – вся наша жизнь основана на вибрациях всевозможного рода, некоторые из которых видимые, а некоторые – нет, и благодаря этим невидимым вибрациям мы и связываемся с параллельными мирами.
– Слушай, кажется мы отошли от причины твоего появления здесь. Ты тут… вы тут собрались лекцию читать? – капитан снова сменил тон диалога на официальный.
«Наверное, я отклонился от темы», – заключил я и продолжил.
– Да, конечно. Причина моего появления… Так вот, я пришел в сорочке потому что я хожу в сорочке в то время, когда другие либо переходят на куртки, либо из своих курток еще не успели вылезти. Мне нравится этот ветерок, этот холодный воздух, и я не воспринимаю эту погоду как что-то, пытающееся меня убить. «Мы умираем от холода!» – часто мы слышим от людей, которые тем самым просто хотят сказать, что дома у них холодно. Они же и считают людей, купающихся в проруби зимой, ненормальными. Но если подняться высоко над человеческими слабостями и начать думать вселенски…
Произнося эти слова, я медленно поднимал правую ладонь параллельно поверхности стола и остановил ее выше уровня головы, улыбаясь и смотря на капитана, будто показывая, что он уже должен был что-то понять. Подперев подбородок одной рукой, он переводил взгляд с руки на меня, и обратно. Потом спросил:
– Ты считаешь себя каким-то особенным? Лучше других? – вдруг спросил он.
– Особенным – да! Мы все особенные, каждый со своим неповторимым набором возможностей и даров, которыми мы, к сожалению, в большинстве случаев начинаем торговать, а не использовать для того, чтобы сделать эту жизнь лучше. Считать себя лучше других – в каком-то вопросе так оно и есть, но не в абсолюте, конечно же. И вы тоже особенный, и все люди, стоявшие там сегодня утром. Но они все очень далеки от понимания сути происходящего. А суть в том, что они сами и породили то, что их сейчас возмущает. Может не лично, не непосредственно, но все-таки они сами все это сделали. Они борются против тех, кто заслуженно сидит на своих местах. Они слышали что-то о демократии, о совести, о силе, но измельчили и перемешали все эти понятия в какую-то непонятную массу, с которой сами не знают, что делать. Посмотрите, вот они пришли отстаивать права животных, приведя с собой своих питомцев; вот их питомцы начинают лаять на проходящих людей, на полицейских. Хозяева довольны этим. Вон кто-то не убрал за своей собакой, которая напачкала перед зданием мэрии. Все это замечается и накапливается, и в какой-то момент животные начинают платить за это высшую цену. Ведь так называемые «службы по очистке города» вызываются людьми, которым кто-то создал какие-то неудобства, или же теми, кто боится. Вот я ходил со своей собакой по определенным местам в городе, и знаете какова была реакция прохожих? Большинство из них боялись, сторонились меня, и несмотря на то, что собака на поводке, да и вполне миролюбивая она, на их лицах вырисовывался страх. А ведь это все идет из их семей и из семей их предков.
Когда-то, давным-давно, кто-то из их предков имел в душе страх того, что на его племя нападут, их убьют, их погонят, и неважно кто это будет – звери или люди. Они начали укреплять свои позиции, вооружаться, соревноваться друг с другом в силе и ловкости. Более слабые видели в них своих покровителей и пытались войти к ним в доверие, а независимые продолжали наслаждаться жизнью, общаясь с незнакомыми, наблюдая как живут звери, восхищаясь птичьим пением, сочиняя музыку, рассказывая истории. Эти люди жили долго, и они, бывало, не замечали, как покидали эту жизнь, потому что они плавно переходили из одного состояния в другое, а те, кто жил в страхе – убивали друг друга, лишая и лишаясь жизни сразу, мгновенно, жестоко, грубо. Для Вселенной любое такое событие есть потрясение, которое не проходит бесследно.
Перебив всех ближайших врагов, человек стал скучать по крови. Для поддержания формы – своей злой формы – ему нужно было продолжать ряд злодейств, и он начал убивать тех, кто не был повинен в его несчастьях и страхах. Звери, люди, деревья, реки, леса, воздух – все рано или поздно попадет под их удары, и Мать-Земля будет вынуждена все это видеть и терпеть. Видеть, вы понимаете, видеть каждое из этих немыслимых убийств и издевательств над жизнью, которые будут происходить на ее коже и перед ее глазами! Мы сегодня прикрепляем фотографии, запечатлевающие человеческие преступления перед жизнью, на транспаранты и идет с ними на митинги. Спросите их: «Зачем?», они ответят: «Чтобы все знали!». Может быть это и пробудит в ком-то жалость, или вызовет оправданное возмущение, которое приведет к хорошим результатам, но вот наш дух… Дух наш бьется и ломается всякий раз, когда мы ощущаем дела ненависти и зла, когда видим все эти жуткие фотографии и видеоролики, когда читаем о том, как кто-то что-то с кем-то сделал. Кто-то проходит мимо, а для кого-то весь день, если не больше, становится испорченным, отравленным. И не попросишь никого: «Не трогайте мое шаткое душевное спокойствие, пощадите меня!», потому что их намерения добрые, но вот к чему они приводят… И поэтому вокруг так много хороших, но отчаявшихся людей. А Мать-Земля не может отключить телевидение, или закрыть свои аккаунты в соцсетях. Это все есть она, и ее все меньше и меньше. А последователей злодеев становится больше, и вот уже их потомки, с пеленок видя «как надо жить», перенимают родительские страхи и наследуют их судьбу.
Дети же чистых людей наследуют благодать своих родителей, но не все могут сохранить ее и передать своим детям.
Время от времени я представляю какого-то из своих дальних предков, вижу, как он бежит от кого-то, скрываясь в долине среди валунов. Происходит это почему-то в темное время суток. Он уже изрядно измотан, он не знает, как закончится эта ночь, но все равно что-то придает ему силы, и он переводит дыхание, внешне успокаивается, по заросшему лицу пробегает улыбка, он смотрит в ночное небо, на звезды, на Луну, которая и освещает ему дорогу, и помогает его преследователям обнаружить
